В Миргородов - Путник

Справиться с монстром удалось неожиданно легко. Я рубанул мачете в тот момент, когда костяной монстр обрел тело и в его глазницах вспыхнул ядовито-зеленый цвет. Удар был нацелен на череп и, поскольку сейчас сил мне было не занимать, расколол его словно гнилой орех. Естественно, сразу разрушить структуру магического плетения мне не удалось, однако, сталь хорошо рубила не только подгнившие кости, но и силовые нити плетения. До ружья, чему я был особо рад, дело не дошло. Справился без него, нанеся дополнительно еще три удара, направленных не столько на тварь, сколько на узловые точки магического плетения. В этот раз я сразу перед схваткой перешел на ментальное зрение, что и определило исход поединка, которого, фактически, не было. После первого удара тварь просто замерла, так как удар расколол ей не только череп, но и повредил структуру, откуда шла подпитка плетения энергией. Разрыв сталью нескольких нитей плетения определил паралич твари, поскольку восстановление этих разрывов требовало от магического конструкта время на их восстановление. Последующие удары по узловым точкам конструкта разрушили базовые нити плетения, после чего самовосстановление энергетического каркаса монстра стало невозможно. Мне оставалось только приложить накопитель к разваленной башке твари, Хел хотел вобрать в него уцелевшие части конструкта для дальнейшего анализа, и впитать в свою ауру ихор, который тут же был собран амулетом его сбора.

- "Отлично". - Проявил себя после схватки мой спутник. - "Ихора пришло сто двенадцать единиц. Части магического конструкта монстра удалось собрать почти все".

- "Что по ним можешь сказать?" - Спросил я, сразу направившись ко второй куче костей.

- "Пока ничего, кое-какие мысли есть, но они требуют проверки".

- "Понятно".

Подкрадывание к костям много времени не заняло, однако, этот бой был гораздо сложнее. Нанести первый удар удалось не сразу, так как формирование этого костяного монстра шло с некоторым запозданием. К тому моменту, когда у него вспыхнули зеленью глазницы, его череп успел порядком окрепнуть и закостенеть. Разрубил его с первого удара, однако, разрушить базовые узлы плетения этим ударом не удалось. Впрочем, нескольких мгновений, на которые замерла тварь, мне было вполне достаточно, чтобы сделать новый замах и опустить мачете на его голову еще один раз. Развалить череп на две части позволил второй удар, пусть он был немного неточен, так как тварь смогла чуть сместить свой черепок в сторону. В этот раз тварь замерла на целых шесть или семь секунд, за что получила удар по холке, чем я разорвал магические нити, соединяющие основные плетения и вторичные, которые были расположены в области груди и крестца, управляя телом и передними и задними ногами. Естественно, после этого удара тварь прыгать тварь больше не могла, резко осев туловищем на землю, поскольку у нее отказали ноги. Затем было еще четыре удара, разносящие конструкт монстра в пух и прах, после чего собрал его части в кристалл и впитал в свою ауру ихор, мгновенно оказавшийся в амулете его сбора. За этого монстра, поскольку он был крупнее и сложней, получил сто пятьдесят три единицы, что полностью окупало расход моих нервов на борьбу с ним.

После третьего монстра стало ясно, что чем ближе к городу, тем они сильнее. Смысл идти в город сразу пропал, поскольку я себя сумасшедшим совсем не считал. Встал вопрос о том, что делать дальше и, поскольку я слабостями русской интеллигенции не страдал, двинулся вокруг города, по большому радиусу, который определялся наличием самых слабых кучек костей и костяных монстров.

По накатанному сценарию сделал еще четыре кучки костей, после чего быстро отступил и вернулся к берегу озера, вдоль которого шел, поскольку на четвертой пришлось сделать выстрел картечью. Опасался того, что звук выстрела привлечет лишнее внимание, причем стрелял по костяному пауку, пришедшему со стороны города, видимо, решившему посмотреть, кто тут балуется уничтожением его меньших собратьев. Забрал ихор и с него, тоже сто пятьдесят единиц, хотя справиться с ним было сложнее всего. После того, как картечь разнесла часть пластин его тела, пришлось вновь поработать мачете, чтобы уничтожить его конструкт, сначала обрубив у него четыре лапы, чтобы полностью его обездвижить. Обычная картечь смогла его только замедлить, чем я и воспользовался, доведя бой до логического конца. На восемь ударов было потрачено десять секунд по времени, после чего я поспешно отступил вглубь чащи и вернулся к берегу озера.

Следовало признать, что причиной моего отступления была не только опаска привлечь к себе внимание громким выстрелом, но и другие обстоятельства, которые говорили о том, что увлекаться уничтожением костяных монстров не стоит. Во-первых, в данное время во мне бурлил переизбыток жизненной энергии, собранной после утренней встречи с псоглавцами, который медленно, но уверенно, пошел на спад. По факту, для меня этот переизбыток был ничем иным, как приличным усилителем моих физических возможностей. С ним я был быстрее, сильнее и выносливее, что и обеспечивало ту легкость, с которой я рубил костяных. Без него, это я отлично понимал, этот процесс вполне мог затянуться, поскольку костная ткать монстров, была не такой и легкой на разруб, о чем говорило мачете, лезвие которого изрядно затупилось от боев с ними. Не скажу, что уровень металлургии у псоголовых был высок, однако, следовало признать, что мачете, доставшееся мне, было одним из лучших в уничтоженной мной боевой пятерке. Конечно, это была не оружейная сталь, но его лезвие по качеству ничуть не уступало качеству лезвия моего охотничьего ножа, выкованного для меня из паровозного клапана одним умельцем с Земли. Кроме того, баланс клинка трофейного мачете был исключительно удобным для подобных боев, поскольку его рубящий и колющий конец, был тяжелее, что увеличивало рубящий эффект на верхнюю половину лезвия. Помимо этого, псоглавский воин, прежний владелец этого клинка и старший среди бойцов боевой пятерки, был гораздо выше ростом и сильнее меня, если сравнивать нас в обычном состоянии, без моего передоза жизненной энергией, так как общий вес клинка доходил до веса моего ружья, а оно после модификаций весило три килограмма двести сорок грамм. При длине широкого лезвия в восемьдесят сантиметров, от крестообразной гарды, для моих кондиций мачете был для меня тяжеловат. Вес и баланс мачете шел, в данном случае, ему только в плюс, усиливая его боевые качества, по факту же, получалось так, что только ружье с картечью являлось тем уравнителем, который мог гарантировать мою победу у костяных, поскольку передозировка жизненной энергией дело непостоянное и зависящее не только от меня. Опыт проведенных боев с костяными ясно говорил мне, что, без усиления передозом магической энергии, поединки с ними могут стать более напряженными и менее безопасными.