Екатерина Скорова - Опрометчивые желания [СИ]

— Я требую объяснений!

Исполненный негодованием Энтони не дал ему далеко уйти. Он буквально вырос перед ним и схватил за руку. Мари осталась на прежнем месте и затравленно озиралась по сторонам. И было от чего — присутствующие мужчины смотрели на нее с еще большим нахальством, чем прежде. Казалось, они прицениваются, прикидывая, во сколько может обойтись пичуга. Присутствующие зашумели с новой силой, и во всеобщем гомоне трудно было расслышать, о чем говорят Алрой и Энтони.

— Каких?

— Зачем ты это сказал?

— А разве все не так?

— Я сказал, что подумаю!

— Успокойся, выпей. — Алрой двинулся к столам. — Или ты нашел другой способ расплатиться с долгами?

— Не надо мне от тебя ничего! Я передумал — обойдусь и без твоей помощи!

— Да неужели? — Резко развернувшись, Алрой впился в него уничижающим взглядом. — Ты присмотрел богатенькую невесту? Другого выхода я не вижу. И потом, ты же джентльмен, значит, должен держать свое слово.

— Какое? Которым ты распорядился по-своему? — Энтони обмяк, его губы задрожали. Видимо, Джортан совершенно расстроен и растерян. Алрою даже стало жалко его — незнающего в какую сторону податься, но чувство вспыхнуло мимолетно и быстро испарилось.

— Ты бы и до второго пришествия не решился. Поверь — так будет лучше, чем терзать себя сомнениями. Не съем я твою Мари.

— Но зачем так публично?

— Чтобы у меня было как можно больше конкурентов. Если я заплачу за обычную служанку фунт стерлингов — меня не поймут и по Лондону поползут слухи, что я дал их тебе как другу. Кто потом будет иметь дело с безвольным партнером? Зато так цена вполне может выйти больше пары шиллингов.

Энтони все равно смотрел на него с сомнением.

— Лучше бы помог и придумал, как выставить ее подороже, — делая вид, что обижен, сказал Алрой.

— Я сам купил ее за гинею, — произнес наконец-то Энтони, впадая при этом в задумчивость.

— Вот как! — тут и, правда, было чему удивиться. Даже надоевших жен на портовых площадях, англичане продавали не более, чем за пару шиллингов. — Она — бастард?

— Нет, просто… — Энтони замялся. — Чтобы выручить больше денег, она попросила мистера Шорти, чтобы в особых заслугах отметили, что она умеет исполнять желания.

— То есть, колдунья? — подытожил Алрой. Возникшая недосказанность выводила его из себя.

— Нет. Она соврала, чтобы со своей продажи полностью погасить долги родителей. Иначе с аукциона пошли бы остальные братья и сестры.

— Пожертвовала собой, значит… И где теперь эти дети?

— Вероятно, попали в приют, а может, и в работный дом. Я не уточнял, — замял Энтони тему разговора, словно она показалась ему неприятной.

— Понятно. Выдумала, говоришь… Помнится, одно время мистер Шорти — если этот тот самый распорядитель лондонского аукциона, кого я пару месяцев назад обыграл в покер, твердил, что как-то продал одну волшебницу. Не про Мари ли речь?

— Возможно, про нее, — покрываясь испариной, ответил Энтони.

— Не надо так волноваться. Это только сыграет нам на руку, пусть даже девчонка придумала это от отчаяния. А в бумагах есть отметка о магических способностях? Как значится?

— Я не помню…

— Скорее всего, там стоит одобрение ордена Квентина-Проповедника. Думаю, мистер Шорти сумел обойти такую формальность, как проверку на колдовство, — Алрой размышлял вслух, не стесняясь сотен пар лишних ушей. — Тони, не будь твоя Мари столь мила, я решил бы, что она — дитя фейри.

— Ну, уж нет, — улыбнувшись, Энтони мотнул головой. Похоже, он успокоился и принял условия игры, сам того не подозревая.

— Значит, решено. Я постараюсь, чтобы про продажу узнало как можно больше претендентов, а тебе надо срочно бежать на аукционную биржу и писать заявку. Кстати, один конкурент у меня точно будет — смотри, как плотоядно смотрит старик Пинчер.

Пристроившийся около ширм сэр Лори и впрямь вперился в Мари откровенным взглядом с гнильцой. Видимо, думал, что на него никто не обращает внимания. Энтони тоже приметил похотливого старика и нахмурился.

— Рой, прошу, не перебивай, что бы я не сказал, и ничего не отвечай. Мы с Мари с твоего позволения, откланяемся и покинем квартиру, но прежде хочу сказать — даже если всё, что ты сейчас делаешь — праздная игра, не кидай ее. Мари не заслуживает, чтобы попасть в лапы такого чудовища, как Пинчер. Я слышал, как он поступает со своими выкупными и, хоть это не мое дело, я бы посадил его за это в Тауэр. Уж лучше ты будешь с ней, чем…

Голос Энтони дрогнул, он прикрыл глаза ладонью и замолчал. Ловя себя на жалости, Алрой ждал, чем закончится странный монолог друга. Но Джортан, не договорив, быстро пожал ему руку и поспешил прочь.

Вечерние сумерки окутали лондонские улицы густым туманом. Прохлада и сырость пропитали воздух, нависли тяжестью на одежде. Кучер кэба, в котором Мари ехала с господином, ругался вполголоса, кляня погоду и густую жижу, хлюпавшую под копытами лошади. Сцепив ледяные пальцы, Мари положила их на колени и уставилась себе под ноги. Разум отказывался воспринимать всерьез то, что случилось сегодня. Как мог мистер Джортан выкинуть такую шутку?

А может, именно за этим он и привез ее в Лондон? Последнее время господин стал немногословен, избегал смотреть ей в глаза, а если и обращал внимание — во взгляде сквозило равнодушие. И все после того вечера, когда мистер Джортан позволил себе обнять Мари настолько сильно, что она начала верить в свои необычные способности. А потом — ночь в гостях и этот странный визит к нотариусу… Неужели дела мистера Энтони пошли наперекосяк? Но не собирался же он поправить их, продав ее? Это, по меньшей мере — смешно. На вырученные за выкупную деньги не купишь акций и не заплатишь займа. Но все же он затеял продажу…

Все внутри сжалось — еще один аукцион… Нет! Мари не сможет снова пережить этот позор и унижение! Стоять подобно скоту с перевязью на шее и молить Бога, чтобы хозяин оказался не хуже предыдущего. Увы! Свое желание она уже потратила, лишний раз убедившись, что это — пустой звук. Теперь надеяться не на кого и не на что. Перед глазами возник сэр Алроя с дьявольским огнем во взгляде. Он держал ее на дистанции и вместе с тем — прожигал насквозь, словно пытался отыскать взаимность. Что ему надо от нее? Почему мистер Джортан так зависим от этого человека? Ведь даже слепому очевидно — он ненавидит сэра Шелди-Стоуна и в то же время, надеется на него.

Мари украдкой подняла глаза на мистера Энтони — он смотрел в окно, теребя в руках золотые часы отца. Брови нахмурены, губы едва заметно шевелятся, лицо серое, как пасмурное небо. Он отвлекся от окна и перевел взгляд на нее, Мари поспешно отвернулась. Испугалась, что встретившись с ним глазами, не сдержит слёз. К тяжелым мыслям, вызывавшим дурноту, добавилась и тряска кэба на булыжной мостовой. В угнетающей тишине они добрались до Грин-стрит, где так же молча поужинали в комнате мистера Энтони. И даже запирая Мари на ключ, он не посчитал нужным объясниться.