Екатерина Скорова - Опрометчивые желания [СИ]

Озорство в его взгляде сменилось пренебрежением. Мари молча подошла к нему, заглянула в глаза — в них слой за слоем прятался настоящий сэр Алрой, которого, увы, она так и не увидела.

— Мне вас жаль, — произнесла она с чувством. — Вы никому не верите, кроме себя самого.

Он пожал плечами и усмехнулся, отступая в сторону. Через несколько секунд он, наконец-то нашел, чем уязвить.

— А ты веришь всем, и поэтому не принадлежишь себе.

— Я свободна! — демонстративно помахав у него перед носом паспортом, выпалила Мари. Не дожидаясь более колких реплик, она поспешила прочь. Свернула за угол коридора, желая поскорее очутиться в выделенной им комнате. Что там с Аннет, как она?

— Надолго ли? — вдогонку долетел голос сэра Алроя.

Мари застыла у камина, бесцельно уставившись на тлеющие угли. Знакомая комната, в которой она когда-то ночевала по соседству с Энтони, ничуть не изменилась. Казалось, даже одеяла и подушки лежали на тех же местах, а в вазе торчал все тот же сухой пучок вереска. А вот она сама, видимо, изменилась… По крайней мере, так сказал мистер Льюис, не сразу узнавший ее, разодетую в кашемир и кринолин. Мари и сама чувствовала себя неуютно в заказанных сэром Алроем нарядах, но отказов он не принимал, да и идти на роковую встречу в обносках было никак нельзя.

В коридоре то и дело раздавались шаги, с улицы доносились стук копыт и шорох колес, но никто не спешил стучать в дверь или спрашивать разрешения войти. Сэр Лори Пинчер задерживался. Мари несколько раз выходила сама, сбегала по скрипучей лестнице на кухню, выспрашивая у Глории сколько времени. Та добродушно отвечала, умудряясь помешивать супы и каши, оттирать посуду и скоблить столы, пыталась расспрашивать и про Мари, но она отделывалась обещания всё рассказать потом.

«Пока он жив — я в его власти…» — эхом отстукивали в голове слова Аннет. Теперь Мари знала, как избавить сестру от кошмаров. Страшилась этого знания, собственной решимости, с какой пробралась в кабинет Шелди-Стоуна и стащила револьвер, наглости, развязавшей язык просить у помогавших когда-то людей прибежища, зная, что опустится до разбоя в этих стенах. Добираясь до Грин-стрит, Мари раз за разом представляла встречу с «сэром» Пинчером: вот, он входит — довольный собой, с лоснящейся сытостью и развратом мордой, а она достает револьвер и грозиться отправить негодяя в преисподнюю, если он не отдаст бумаги, или решит еще хоть раз подойти к Аннет… И не было в этих мыслях ни йоты жалости. Казалось, даже пули в лоб для такого монстра будет мало.

Мари настолько погрязла в размышлениях, что не сразу ответила, когда в дверь постучали. Услышав разрешение войти, в комнату ввалился мистер Льюис, негодующе сверкнул на нее глазами и отошел в сторону, давая пройти гостю. Мари смерила его взглядом — ссохшегося старика с печатью скуки на лице. Его внешность никак не вязалась с выдуманным образом холеного престарелого аристократа, но это ничего не меняло — Мари ненавидела его все так же, как выдуманного злодея, если не больше. Он, в свою очередь, осмотрел комнату и только потом перевел взгляд на нее. Кажется, даже довольно хмыкнул.

— Давно ждете? — пренебрежительно спросил сэр Лори, расстегивая пиджак и вальяжно садясь на стоявший у стола табурет.

— Разве это имеет значение? — холодно ответила Мари, жестом прося мистера Льюиса оставить их одних. Тот нахмурился еще сильнее и, искоса смерив Пинчера тяжелым взглядом, вышел из комнаты.

— Имеет… — растягивая слова, произнес сэр Лори. — Еще как имеет. Если дольше часа, значит, вам не терпится решить дело, а это в свою очередь означает, что вы готовы на все, чтобы его решить. Так?

— Вы правы, — произнесла она, и испугалась, насколько холодно и пусто стало внутри. — На всё.

— Тогда, может, стоит запереть двери? — похоже, сэр Лори не ожидал такого ответа. Наверняка, старому развратнику мечталось наблюдать, как Мари будет умолять, плакать, просить о сострадании. Только через несколько мгновений поняла — он не растерялся, наоборот, ухватился за ее беспомощность и давил на нее, как на сломанную руку. А то, что она не кидалась ему в ноги, похоже, только добавляло Пинчеру азарта.

— Да, — ответила Мари, сильнее сжимая припрятанный в складках платья револьвер.

Сэр Лори нарочито медленно поднялся со стула, подошел к двери и размеренно повернул ключ в замочной скважине.

— Теперь нам никто не помешает, — поворачиваясь и хищно впиваясь в нее глазами, проговорил он. — Если, конечно, вы сами не попытаетесь испортить дело… Впрочем, — меланхолично добавил Пинчер, — не могу сказать, что мне бы этого не хотелось. Знаете, вы так спокойны и вместе с тем так сосредоточенны, что прямо подмывает вывести вас из себя, заставить сломиться, обнаружить надрыв…

Мари слушала и не могла разобрать — что он такое? Зачем все эти откровения? Чудилась здесь какая-то западня, но в чем? И еще — тревожили глаза Пинчера: пустые, несмотря на охотничьи искры, безжизненные. «Да он же мертвец! — вспыхнуло в мозгу. — Ходит, говорит, жаждет меня, а сам — сгнил нутром, изжил в себе человека. Оттого и веет от его слов могильным холодом и безразличием». Мысль, в иной день поразившая бы и испугавшая, сейчас лишь отскочила от сознания. Она рассудит об этом потом, если будет нужда. Между тем, сэр Лори склонил голову набок, сделал шаг к Мари и застыл, будто ждал, что она сама броситься к нему на шею.

И она не обманула ожиданий. Только вместо объятий, выпростала из складок платья оружие, целясь негодяю в грудь.

— Что ж, сэр Лори Пинчер, пришло время платить по счетам. Что же вы так побледнели? Дрожите? Не надо, я не стану болтать лишнего. Что же вы встали? Подходите ближе, и я исполню ваше желание!

Сильнее стискивая револьвер, Мари с удивлением отметила, что старик Пинчер словно и вовсе ее не видит. От его бескровных щек отхлынул последний румянец, нижняя челюсть безвольно обвисла. Похоже, сэр Лори предпочел разглядывать оконный проем и увидел там что-то такое, что его то ли напугало, то ли удивило.

— Холодно… — расслышала Мари. — Ах! Как же мне холодно!..

«Неужели, пытается меня обмануть? Ну уж нет! Этот человек не заслуживает жалости! Пусть стонет, если считает это удачной шуткой!»

— Где бумаги?! — переходя на крик, произнесла она. Но что бы она не думала — ущербный напуганный старикашка, в которого обратился сэр Лори, тронул сердце жалостью.

— А? — мистер Пинчер вздрогнул и словно очнулся. Его бледное лицо просветлело, к щекам прилила кровь, но губы еще подрагивали. — Мари… Вы так милы в этом приступе ярости!

Он сделал шаг, брезгливо посматривая на револьвер, потом еще один.

— Если вы приблизитесь еще на дюйм, я выстрелю! — понимая, что никогда не сможет сделать этого, прокричала Мари.