Александр Шапочкин - Герой для Системы

Такая мысли, конечно, мелькнула, но пропала, вытесненная злостью и азартом погони. Чем дальше мы углублялись в лес, тем толще становились стволы, разлапистее и удобнее ветви, но и между деревьями расстояние всё увеличивалось и увеличивалось. Вскоре моих сил уже не хватало, чтобы перепрыгнуть с одного на другой и пришлось взяться за оружие. Конечно, можно было подняться повыше, всё же кроны должны соприкасаться друг с другом, но тогда я бы точно потерял из виду наглую воровку, которая моих затруднений не испытывала.

Легко оттолкнувшись от очередной ветки, я перелетел на соседнее дерево и тут же метнул кусаригаму, чтобы зацепившись за крону она послужила мне тарзанкой, для преодоления следующего препятствия. Привычно на автомате тряхнул оружие, освобождая гирьку и на ходу сматывая цепь, тут же перепрыгнул на следующее дерево. Оттолкнувшись от него ногами, зафигачил натуральное сальто, но не сверзился вниз, а снова отправил в полёт грузик боевого серпа, и, даже не задумываясь над тем, что делаю, рывком бросил себя к улепётывающей белке.

И всё же, чем дольше продолжалась погоня, тем больше я приходил в себя. Если ещё пару минут назад догнать животное было единственной моей целью, то вот теперь начали проклёвываться осознанные мысли: «А, собственно, для чего мне это?»

Почему я бегу за этой дурацкой белкой, к которой в обычное время я бы и подойти-то на пару десятков метров не рискнул бы. Да один вид этой зверюги, размером мне примерно по пояс, да ещё с клыками длиной в ладонь, приведёт в ужас любого нормального человека.

Шлем? Да насрать на него! Путь тот, кто меня сюда засунул и обрядил в это, сам и заморачивается. А главное, с чего вдруг я, предпочитающий смотреть спорт по телевизору, вдруг распрыгался по веткам будто обезьяна? Меня что, вид костюма из игры настолько вдохновил, что я лишился остатков разума?

Стоило так подумать, как ситуация кардинально изменилась. Я вдруг понял, что нахожусь на высоте четвёртого этажа без страховки и что падать будет очень неприятно. Движения стали неуклюжими, я запнулся, можно сказать, на ровном месте, и чуть было не сверзился. Повис, уцепившись за ветку руками и ногами. Стало страшно, а от того настроения и самоубийственного душевного порыва, с которыми я кинулся в погоню не осталось и следа. Белка же подобными прозрениями не страдала, мутант вообще, кажется, даже не заметил, что его больше никто не преследует и, не сбавляя скорости, усвистал дальше в чащу всё-таки унося свою добычу, лишь махнув мне на прощанье рыжим хвостом.

Впрочем, теперь белки средней полосы России волновали меня меньше всего. В полный рост встал вопрос выживания, а именно: «Как, собственно, мне спуститься на землю?» Потому как идея последовать примеру выпущенной мной из рук кусаригамы, уже валявшейся на травке где-то там внизу, меня как-то не устраивала. Правда, решение, пусть и тоже довольно стрёмное, нашлось очень быстро.

Буквально в десятке метров подо мной, обнаружилось небольшое озерцо, и до него вполне можно было добраться по веткам. Стволы окружающих деревьев достигали двух трёх обхватов, так что в другое время, я справился бы без проблем. Но вот из-за возникшего иррационального страха, а может отката после безумной погони, добирался я до нужного мне места с полчаса не меньше. И ещё столько же не решался спрыгнуть в далёкую, прозрачную воду.

Понадобился хороший мысленный пинок, чтобы я всё же разжал руки и рухнул в озёрную гладь тем самым стремительным домкратом, подняв приличных размеров фонтан. К счастью, до берега было рукой подать, причём до любого — водоём не превышал тридцати метров в диаметре, так что уже через пару минут я выбрался на землю, про себя кляня всех вороватых грызунов, правительство, допустившее подобное безобразие на вверенной ему территории, и их общую родню до сорокового колена.

Одежда намокла и неприятно липла к телу. Идти в таком виде куда-либо было глупо, так что я, подобрав выроненную ранее кусаригаму, принялся раздеваться. Неподалёку нашлись несколько больших, плоских камней, нагретых солнцем за день, ими я и воспользовался как естественной сушилкой, расстелив на ней вещи. В том числе странного вида боксы, сам оставшись в чём мать родила… и опять завис.

Это было не моё тело! Я кинулся к воде. Из озера на меня смотрело до боли знакомое лицо, которое я всю жизнь видел в зеркале, вот только какое-то… Более мужественное что ли. Природа и так не обделила меня красотой, но если ранее в моих чертах просматривалась какая-то смазливость, то теперь из воды на меня смотрел реальный такой Дольф Лундгрен рязанского разлива. Этакий опасный блондинчик с недлинными волосами, правильными чертами лица, аристократическим носом, волевой челюстью и серо-голубыми холодными глазами натурального убийцы.

Да и тело было под стать: хоть рост и оставался прежним, под сто семьдесят, радовали широкие плечи, развитая мускулатура. Мышцы под кожей так и бугрились, словно бы требуя: «Хозяин! Нам бы в качалочку или на турничок! Потом перед девочками похвастаешься!» А ведь — если подумать, то после безумного марафона по веткам деревьев, я не то, что не устал, да у меня даже дыхание не сбилось! И это у «Меня», вечно щуплого человека, любящего спорт лишь по телевизору, зато всегда готового пропустить бутылочку-другую пенного! Меня, который по молодости ещё питал какие-то надежды «отожраться», но, сколько бы не ел, даже самой калорийной пищи, сколько бы не принимал разнообразных добавок для бодибилдеров и не пил энергетических коктейлей — ничего не помогало.

Впрочем, на качка, в современном его понимании, новый я похож не был. Тело выглядело гармонично и красиво, с чётко очерченными кубиками пресса, о которых я в тайне мечтал с самого детства, но которых так и не заимел из-за слабой конституции. Но особо впечатляло — мужское хозяйство.

Я и раньше-то не жаловался. Являясь человеком контрастов, мне было чем приятно удивить женский пол. Однако сейчас, глядя на того монстра, что висел у меня между ног, я понимал, что будь у меня раньше такой агрегат, хрен бы Катя пошла по рукам золотых мальчиков. До колена конечно мой новый дружок не доставал, но сантиметров за двадцать в спокойном состоянии, после купания в ледяной озёрной водице — имелось.

Поняв, что я просто ищу, чем бы отвлечь себя от главного, отошёл от воды, усевшись на один из подогретых солнцем камушков в позу роденовского мыслителя. В голове опять возникали теории одна фантастичней другой, но выбрать какая из них может оказаться истиной — у меня не получалось.

Просто потому, что банально не хватало достоверной информации. Слухи-то ходили разные, дескать, учёные под эгидой военных, что у нас, что в США и Евросоюзе, проводят различные эксперименты с виртуальной реальностью, вплоть до переселения сознания в другое тело. Поговаривали, например, и про китайцев, которые на базе VR технологий вроде бы как разрабатывают «человеческий сверх-супер-компьютер». Систему, способную моментально решать даже самые сложные задачи, основываясь на принципах роевого интеллекта и использующую в качестве вычислительных мощностей многочисленную армию игроков в «Ānchún huángdì de shuāngyíng pànluàn», у нас локализованную как «Восстание Императора». И, естественно, подтвердить эти россказни никто не мог. Но китайскую игрушку, на всякий случай, у нас — запретили.