Олег Мушинский - Беспокойные помощники [СИ]

Лодка тем временем мчалась вниз по течению. Ташасы с нарастающей тревогой вглядывались в темные линии берегов. Справа промелькнул одинокий огонек, и пропал. Потом слева сразу два, и опять сплошная темень.

— А все-таки хорошо, что это не ферма оказалась, — сказала Балаболка. — Мне там совсем не понравилось. Люди там грубые и маленьких обижают. Так нельзя!

— И суп у них невкусный, — добавил Толстяк.

— А еще таверной называется, — пробурчала под нос Лохмушка.

— Таверна, — авторитетно сказал Умник. — Это место, где разумные обитатели Галланы собираются для совместного веселого времяпровождения. Питание в этом не самое главное.

— Да уж, — криво усмехнулась Лохмушка. — Скучать им сегодня точно не пришлось.

Ташасы развеселились, вспоминая забавные эпизоды недавнего приключения.

— Йешки-барабошки, — воскликнул Хитрец. — А помните лицо этого трактирщика, когда он понял, что эти мочалки удрали?!

— Это еще что, — улыбнулся Умник. — Вот когда Толстяк на него суп опрокинул… Вот это была морда. У него чуть глаза через уши не вылезли.

— Жаль, что я этого не видела, — послышался рядом мелодичный голос.

Ташасы дружно обернулись на звук. Лодка плавно замедлила ход и остановилась прямо посередине реки. На борт легла изящная белая ладонь с тонкими, почти прозрачными, перепонками между пальцами. Потом появилось лицо. Прекрасное женское лицо, обрамленное черными волосами. Такими черными, что им даже эпитета не подобрать. Самая черная сажа была бы рядом блекло-серой. Большие синие глаза, казалось, пронзали взглядом насквозь, и ничто не могло укрыться от них.

— Так вот, значит, как выглядят последние творения нашего Квадруна, — сказали алые губы. — Очень интересно.

— А… вы кто? — спросил Хитрец.

Губы сложились в подобие улыбки.

— Я? Сирена. Меня зовут Ирулен. Некоторые добавляют Коварная, но это совсем не так.

— А мы — ташасы, — сказал Хитрец. — Я — Хитрец, это — Лохмушка, там Толстяк и Балаболка, а вон тот — Умник.

Ирулен Коварная приветливо улыбнулась.

— Приятно с вами познакомиться. Ташасы, значит. Оригинально. Наконец что-то новенькое.

— Да. Видите ли…

Хитрец кратко поведал сирене историю обретения этого оригинального названия. Та слушала внимательно, не перебивая, только подбадривающе улыбалась, когда фиолетовый ташас запинался.

— Вот оно как? — сказала Ирулен Коварная. — Узнаю, узнаю старину Квадруна. А имена вы себе сами придумали?

— Да. Мы…

— Мне нравится. Хорошие имена, говорящие.

— Только не совсем точные, — буркнула Лохмушка.

— Да неужели? — улыбнулась Ирулен Коварная, и отмела все возражения изящным взмахом ресниц. — А по-моему, очень точные. Но, возможно, вам виднее. Так куда же вы путь держите, ташасы? Или просто путешествуете?

— Мы Карла Рыбовода ищем, — сказал Хитрец. — Только он никак не находится.

— Надо же! Ну, давайте попробуем поискать вместе. Откуда начнем?

— Э-э-э…

Ташасы растерялись. Даже Умник не смог выдвинуть дельного предложения.

— Давайте-ка проведаем ферму этого Рыбовода, — с легкой полуулыбкой предложила сирена. — Кстати, вон она. Совсем рядом.

Ташасы дружно повернули головы в указанном направлении. Действительно, там темнели выстроенные квадратом приземистые здания. У самого берега располагалась то ли свалка строительных отходов, то ли стройка отхожих мест, то ли просто архитектурная абстракция. Единственным узнаваемым объектом была выдающаяся в реку пристань. На деревянном настиле днищем кверху лежала длинная узкая лодка.

Ирулен Коварная убрала руку с борта и изящно щелкнула в воздухе тоненькими пальчиками. Лодка развернулась и, демонстративно игнорируя течение, направилась прямиком к пристани. Описав небольшую дугу, она тихонько ткнулась в нее носом. Сирена по-прежнему была рядом. Она повелительно двинула бровкой. Веревка сама собой выскочила из воды, и намоталась на ближайший столб, завязавшись симпатичным двойным бантиком.

— Вот мы и на месте, — улыбнулась Ирулен Коварная.

Над пристанью взвился рой золотистых ночных бабочек. Балаболка разинула рот, да так и застыла в немом восхищении. Ирулен Коварная, напротив, взирала на причудливый хоровод бабочек с кислой миной, как на нечто давно надоевшее и опротивевшее, но, увы, неизбежное.

— Ну вот не может она без этого представления, — усмехнулась сирена. — Я всегда говорила, что балаганные безродные корни не стереть никаким воспитанием.

Бабочки сформировали подобие женской фигуры, и обернулись высокой эльфийкой в зеленом платье с длинными вырезами повсюду. Лицо ее было строгим, но в глазах светилась сама доброта.

— Тебя никто не приглашал смотреть, — резко сказала эльфийка сирене.

— Да и твое сольное выступление тут никто не заказывал, — с легкой полуулыбкой отозвалась та. — Зачем пожаловала?

— Это я собиралась у тебя спросить! — строго сказала эльфийка.

— Но я спросила первая, — улыбнулась Ирулен Коварная. — Ты слишком медленно думаешь. Не вини себя, Леонора, это все следствие твоего низкого происхождения. Рожденная простой танцовщицей никогда не сравнится в остроте ума с благородной.

— Этой остроты хватит, чтобы разрубить твои коварные замыслы! — воскликнула эльфийка.

— Вот как? Ну что же, желаю успеха. До свидания, ташасы. Думаю, мы еще увидимся.

— Стой! — приказала эльфийка. — Что ты задумала?

— Если твой ум так остр, как ты хвастаешься, ты сама найдешь ответ, — Ирулен Коварная демонстративно зевнула, прикрыв рот ладошкой, и мягко улыбнулась. — А я пока немного вздремну. День, знаешь ли, был не из легких. Спокойной ночи.

Последние слова мягкой убаюкивающей волной разлились по берегу и растаяли. Вместе с ними растаяла и сама сирена. Эльфийка изящным взмахом руки отмела сонные чары. У ташасов день тоже оказался не из легких. Они уснули мгновенно. Эльфийка задумчиво нахмурилась. Почему сирена помогла им? Какая чудовищная комбинация кроется за этим внешне невинным поступком? Ответов не было.

Эльфийка грациозно повела плечами, и спящие ташасы в единый миг переместились на крышу дальнего из строений. Подальше от Ирулен. Эльфийка тихо вздохнула. Она, конечно, и сама планировала понаблюдать за новыми существами Квадруна, но теперь все время придется быть настороже. Ирулен Коварная ничего не делает просто так. Может быть, все дело в лодке?

Владельцем ее, как подсказывала эльфийке интуиция, был вовсе не Карл Рыбовод, а трактирщик Дак. Но что ссора двух простых селян могла дать могущественной сирене? На всякий случай эльфийка сделала рукой отметающий жест и строго указала пальцем направление. Узел бантиком сам собой развязался. Словно бы направляемая парой опытных гребцов, лодка стремительно пересекла реку и причалила к другому берегу, где прочно и заметно застряла в камышах. Эльфийка подняла руки над головой, тихонько хлопнула в ладоши и пропала.