Алена Медведева - Двенадцать месяцев. Январь [СИ]

Больше всего в жизни Милава боялась разлуки. Особенно вечной, когда нет больше шанса увидеть того, кого любишь. И этот страх заставил ее замереть на месте, отчаянно страдая от боли, но борясь с недопустимыми порывами. Лучше стерпеть и потом сожалеть о собственной нерешительности, чем поддаться страсти и… весь остаток жизни провести с болью разбитого сердца. Поэтому она решила сбежать.

Не двигался и Месяц, размышляя о том, что сам загнал себя в ловушку. Держал Спутницу на расстоянии, дистанцию соблюдая, холодностью от нее отгораживаясь. Не раз корил он себя за то, что невольно дарил Спутницам своим надежду, позволяя влюбляться в себя. Любить…

Месяцам свойственно легко очаровывать своих Спутниц. Поначалу — очень давно — он пользовался этим, не сразу осознав, какую цену платят девушки за такую его безответственность и жажду разнообразия. Хотелось многого! И любви в том числе. И страстной, и нежной, и тихой, и скандальной… Каждый раз, пробуждая в сердцах Спутниц чувства, он находил эти ощущения. И каждый раз последние годы их службы становились мукой. Не только для девушек, но и для Месяца, видевшего их боль. Пусть никогда он не оставлял Спутниц своих без помощи, приглядывая за ними до конца их жизни, мягким снежком выстилая их дорожку к счастью. Но… За эти века, появляясь в мире человеческом трескучим морозцем, не раз замечал, как, встретив неожиданно чей-то синий взгляд, грустно замирали от болезненных воспоминаний правнучки Дарины.

Высока была цена, которую платили девушки за эти чувства. С каждым разом погружаясь все больше в бездну сожалений, Январь однажды понял это. С тех пор не подпускал он близко к себе ни одну из них, душу свою оберегая и девичьи сердца храня.

Но с Милавой все с самого начала пошло не так. Эта девушка оказалась особенной. Почему, Яромир понял не сразу. Понял, когда едва не потерял.

Сейчас для Месяца не осталось тайн в собственном сердце, и он понимал, насколько важно для него Спутницу нынешнюю покорить. Завоевать. Пробудить любовь в ее сердце. Тем более теперь, когда у нее нет пути назад — в свой мир Милаве не вернуться. И надобно ей узнать об этом. Потому Яромир ей сбежать не позволил.

— И я с тобой пойду, только с Кощеем свяжусь, — огорошил он девушку. Плечи Милавы дрогнули, а с губ сорвался легкий вздох. — Давно надобно было разобраться с ней, а все недосуг.

Но девушка, отчаянно страшась оставаться с Январем наедине, осторожно поинтересовалась, пытаясь избавиться от сопровождения:

— Вам так неприятно вспоминать о вещах, что лежат в кладовке?

— Нет, совсем нет, — заверил Яр, щекой коснувшись ее макушки — не сдержался. — С ними, наоборот, связаны приятные воспоминания, но… Слишком много веков я запрещал себе думать о них. Вы, Спутники, всегда были дороги нам.

Осторожно развернув девушку, пристально посмотрел он ей в глаза. Вот только Милава мгновенно взгляд вниз опустила, пряча секреты свои. Лишь судорожный вдох выдал волнение ее.

— Но мы не оправдали надежд ваших, — печально прошептала она, цепляясь за прискорбный факт. Невыносимо трудно было вот так неподвижно стоять, видя взгляд его синий-синий. Хотелось совсем другого — целовать эти очи.

— Не повинны в том вы были, — поддавшись порыву, Январь погладил кончиками пальцев нежную кожу щеки Спутницы, провоцируя и намекая. Вот уж кем не был Месяц, так это юнцом неуверенным. И, решив для себя, что эта девушка важна для него, действовал целеустремленно. — Знай, Милава, мы никогда не злились на вас. Даже Феликс себя винит, а не Арину. А доступ в наш мир специально закрыли, чтобы не приключилось больше горя такого. Лучше одним быть, чем вновь кого-то из Спутников не уберечь.

Слова Месяца стали для Милавы откровением. С самого детства ей твердили, что Спутникам надобно вину перед Месяцами искупить да прощение вымолить.

— Как же так? — обмирая в душе от прикосновений Яра, не удержалась она от вопроса. Словно испуганная лань, готова была юбки подхватить и в бега удариться. Зачем играет с ней Месяц? — Ведь моя соклановка столько горя вам всем и миру сказочному принесла, как вы можете не злиться на это?

— Пойми, какими бы вы ни были особенными, но все равно вы — просто люди, со своими желаниями, потребностями и пороками, — попытался объяснить Яромир, не осознавая, что, утешая Милаву, гладит ее волосы. — Вот Арина и поддалась на сладкие речи колдуна темного, а Февраль-Месяц не уследил и не успел помочь ей. Как ваша обязанность стабилизировать нашу силу, так и наша — защищать вас. Вы ценны и незаменимы, а раз приключилась беда такая, то никто не повинен в том, кроме нас. И все мы так считаем!

Не веря до конца услышанному (трудно осознавать, что привычный мир в один миг перевернулся), Милава к тому же воспринимала едва ли половину сказанного Январем. Все ее существо было захвачено ощущением тепла, что волнами растекалось по телу от ладони Месяца. Пытаясь собрать остатки здравомыслия, девушка моргнула и предприняла отчаянную попытку спасти положение. Ведь чувства ее с каждой минутой становятся очевиднее.

— Благодарю за пояснения, Январь-Месяц, но отвлекать вас от дел важных не хочу. Не маленькая уже, сама с уборкой управлюсь. А вы, коли желание не пропадет, потом приходите, когда все на своих местах стоять будет.

И попятилась, намереваясь скрыться, чтобы в одиночестве попытаться унять разбушевавшиеся чувства. Но не успела она и шага ступить, как Яромир следом двинулся, крепко к себе прижимая да заставляя в глаза посмотреть.

— Обиделась на меня? — поинтересовался, углядев смятение в глазах Спутницы.

Радовало мужчину волнение это, дарило оно надежду на взаимность: не так безразлична и холодна Милава, как пытается показывать.

— Что вы, Январь-Месяц! Мне ли обижаться на вас? — взволновалась девушка, взгляд отводя. — Только ласку и заботу от вас…

— Милава! — повысил голос Январь, перебивая, но сразу же успокоился и, прижавшись лбом к ее виску, шепнул: — Я хочу, чтобы всякая беда тебя стороной обходила. Неужели мне нельзя желать этого? Разве я слишком многого прошу для той, что… дорога мне?

Решив для себя все, Яромир не собирался отступать.

Замерла, испуганно дрожа, Спутница в объятиях его. Забилось сердечко девичье быстрее от слов таких. Подняла она лицо, ища глазами синий взгляд, читая ответ там. Неужели не ослышалась?!

Хотелось, ой как хотелось поверить речам сладким, что нужна и важна она для Месяца. И не только как возможный стабилизатор силы его, но и как… дорогой человек, возлюбленная. Неужели не случайными были их объятия в доме Олеси, не почудилось ей тепло, от Яра идущее?..

Запуталась Милава, оттого и посмотрела беспомощно на Января. А он руку приподнял да вновь по щеке ее ласково провел, непривычно открыто улыбаясь.