Алена Медведева - Двенадцать месяцев. Январь [СИ]

— А здесь, смотри, радужный водопад, — отвлекая слегка напрягшуюся Спутницу, перевернул страницу Январь. — Я обязательно покажу его тебе, как только все успокоится. Красивое и завораживающее место, повезло Сентябрю, что это чудо на его территории находится. И вот еще…

Внимательно слушала Милава, что ей говорил Яромир, да рисункам дивилась. Много чудес, глаз радующих, в мире сказочном есть. Красиво и необычно все, не увидать такого в мире человеческом.

«Да я и про серую мглу слушать готова», — призналась себе девушка, так хорошо и тепло ей рядом с Январем было.

Пригревшись рядом с Месяцем, она и сама не заметила, как голову на плечо мужчины опустила, а вскоре и вовсе задремала, убаюканная тихим и таким уже родным голосом. И снились ей поля золотой ржи, по которой так любят гулять огнегривые кони; сады волшебные и обитающие в них певчие птицы с непередаваемо прекрасными голосами; река бурная, несущая со своими водами каменья самоцветные, арилами называемые… Много всего снилось девушке, пока Яромир держал ее в объятиях своих.

А Месяц и не думал девушку будить. Отложив альбом и строгим взглядом заставив ретироваться метнувшуюся было в комнатку Рыжуху, баюкал он в кольце рук своих Милаву, вглядывался в черты лица девичьего. Дыханием холодным по комнате только прошелся и все свечи погасил, не желая Спутницу тревожить. В лунном свете, падающем сквозь прозрачный лед окна, ему и так все прекрасно было видно. И полукружья подрагивающих ресниц, и слегка приоткрытые губы, по которым изредка скользила улыбка, и румянец на щеках, и… так еще непривычно отливающие синевой черные волосы.

Вспомнил вновь Январь тот страшный миг, когда, оказавшись у артефакта темного, нашел холодное тело и понял, что душа Спутницы его покинула. Вспомнил и сильнее стиснул в объятиях Милаву. Еще в тот вечер, когда, ловушку темному магу готовя, позвал девушку на свидание, понял он, что рядом с ней сердце его иначе бьется. Скользя в паре с Милавой по катку гладкому, коньками едва льда касаясь, осознал, что рядом с ней ему и дышится легче. Что глаз отвести от лица ее, восторгом светящегося, не в силах.

Когда в его жизни появилась Милава, Яр поначалу не обратил на нее особого внимания. Спутница и Спутница, сколько у него таких было до нее? А затем… Не было в девушке привычного восхищения и немого обожания, которые Январь видел в глазах ее предшественниц. Только спокойствие и легкое любопытство. А еще — деловитость и рациональный подход ко всему, которые так ценил Месяц.

Такое поведение стало чем-то новым для него, и он начал пристально наблюдать за девушкой, подмечая и ее хозяйственность, и грусть, часто мелькающую в глазах. Сам того не замечая, Яромир начал привязываться к ней. Оценил ее организованность и строгость, пришлись по душе они ему; привык к постоянному присутствию рядом, а потом… Увидел ее танец на льду — и пропал совсем.

В тот момент Милава показалась ему воплощением самой стихии зимней, те тоже любят ночами звездными по полям кружить. Их совместное катание до сих пор отзывалось в душе радостью и довольством. Именно тогда Яромир в полной мере почувствовал, насколько невероятна находящаяся рядом с ним девушка.

А когда осознал, что погибает Спутница его, как на глыбу льда налетел. Очнулся. Таящееся глубоко в душе признал — особенной стала для него девушка эта. И как можно объяснить такое? Почему именно она? Значит, сердце выбрало. Узнало половинку свою.

Никогда ранее чувств таких он к Спутницам не испытывал. Щемящей боли при одной мысли о разлуке, потребности все сделать для счастья Милавы, нестерпимого желания увидеть в глазах ее огонь ответной любви. Любви, перед которой все равны: и сын магов всесильных, и одна из правнучек Дарины. Оттого и, не задумываясь, к связи их обратился, потянул за единственную ниточку, что была у него, — магическую, которая Милаву с ним на время связала. И не раздумывал, когда жизнью своей делился, осознав, что всю энергию жизненную загробный мир из девушки вытянул, в ряды своих жителей принимая.

«Я бессмертен, но зачем мне вечность без любимой? Пусть половина жизни моей ей достанется, — спешно шепча заклятия древние, обращаясь к силе своей, начал он ритуал объединения. — Моя жизнь — ее жизнь. И никак иначе!»

Так и не успел он рассказать Милаве правды, так в причинах поступков своих и не объяснился. Но будить ради этого и не подумал, успеется еще, теперь времени у них много. Яромир легко мог бы перенести Милаву в ее комнату, на кровать уложить, но поддался желанию побыть рядом и… оставил все как есть.

Откинувшись на мягкую спинку дивана, прижал поудобнее к себе Милаву и наслаждался близостью девушки, ароматом ее волос, едва различимым звуком дыхания и мерным стуком сердца. А потом не сдержался, склонился к лицу ее и губами коснулся губ, крадя поцелуй. Первый!

А Милаве снился самый лучший сон на свете. В этом сне она обнимала любимого, наслаждалась прикосновениями его губ, отвечая жарко и смело, обвивая руками его шею, притягивая к себе теснее и зарываясь пальцами в гриву волос белых. И так прекрасен он был в серебристом свете луны, так горяч!

А страха во сне не было. Как и незримой стены, сердце ее ограждающей. Разлетелась она мелкими осколками, рухнула под напором страсти.

Эта ночь стала воплощением самых прекрасных, самых счастливых снов. И ни один из них даже не догадывался, что этот вечер будет вспоминаться ими как самый тихий и уютный в череде тревожных дней, выпавших на долю новой Спутницы Января Месяца.

Проснулась Милава в своей кровати. Вот только как попала в нее — вспомнить не могла. С легким недоумением оглянувшись вокруг, заметила и сложенную стопочкой одежду (никогда так не делала!), и не задернутые шторы на окнах. Последнее четкое воспоминание — как они с Месяцем на диване в кладовке рядышком сидят и рисунки его смотрят.

«Чудно так».

Но времени терять нельзя: вдруг колдун уже что-то предпринял? Вскочила Милава с кровати, сорочку стянула и поспешила мыться. Плеснув на себя водой, вдруг заметила цепочку необычную, талию обвившую. Словно молнией пораженная, замерла она. Ничего подобного на себя не надевала! Но крошечные серебристые металлические снежинки, соединенные в длинную цепочку, плотно обвивали женский стан, одним концом свисая еще ниже, почти касаясь бедра.

«Как?!» — только и успела подумать изумленная Милава, когда в сознании вдруг всплыло четкое воспоминание. Или сон?..

«Январь, откинувшийся на спинку дивана, и его ставший темно-синим в лунном свете взгляд. Мужчина, не отрываясь, смотрит на Спутницу свою и все ниже склоняется к ее лицу…»

Вспомнила девушка вкус его губ и что испытала, едва ладошки ее, скользнув под рубашку, коснулись мужской груди.