Вальтер Моэрс - Мастер ужасок [litres с оптимизированной обложкой]

Лоточники продавали ромашковый чай или чай с лимоном, друидные гномы предлагали пучки лечебных трав, а мобильные врачи громко зазывали жителей города измерить температуру или по сходной цене пройти контроль работы сердца с моментальной постановкой диагноза. Было очевидно, что эти шарлатаны были заодно с аптекарями, потому что подозрительно часто их клиенты после такого экспресс-обследования в панике бросались в ближайшую аптеку, чтобы затовариться там дорогими медикаментами.

Эхо, петляя, бежал между шаркающими и спотыкающимися ногами и вскоре вынужден был признать, что изрядно утратил свою форму. Он стал жалеть, что так бездумно набивал свое брюхо. Его постоянно кто-то задевал каблуком или носком ботинка, а то и просто наступал ему на хвост. Раньше с ним такого не случалось. Скорее наоборот, он обрел великолепную сноровку, которая помогала ему лавировать среди жителей Следвайи. Теперь же он получал тычки и удары, как будто он был лопнувшим мячом. Его движения были замедленными, и он не пролезал теперь через узкие проходы, которыми раньше пользовался при суетливом движении пешеходов по главной улице. Кто-то задел его сапогом по голове, лошадь наступила ему на хвост, а одна толстая дама попала ему ногой в живот. Эхо растянулся на тротуаре, и трое пешеходов прошли прямо по нему, как будто он был ковриком для ног.

Царапка жалобно застонал, откатился в сторону, к стене дома и плотно прижался к ней.

«Я хотел пробраться через Жерлянкский лес, – подумал Эхо, почувствовав, как бешено колотится его сердце. – Но сейчас я не могу даже пройти до конца Аптекарской улицы. Придется поискать более спокойную дорогу по окраинам города».

Но он понимал, что это означает: собаки. Дикие уличные псы, которых не пускали в центр города, и они бродили по окраинам, и Эхо уже не раз доставалось от них. Но его нынешнее состояние не давало ему ни малейшего шанса спастись от них бегством. Собаки были худыми и отлично бегали, а Эхо теперь не смог бы забраться вверх по водосточной трубе, как делал это прежде.

Но делать нечего, здесь не было прохода, и он свернул в сторону на ближайшем перекрестке и отправился на более спокойные улицы. Он прошел мимо бронзового памятника самоотверженному домашнему доктору, который через ужасную зимнюю бурю пробирался к своему пациенту, потом миновал Виа Деменция, где жили врачи-неврологи, пересек площадь Семи Мазей и спустился вниз к Оспенному переулку. Пока он не встретил никаких собак. Замечательно. Вполне возможно, что они предавались одному из своих многочисленных тупых развлечений – валтузили друг друга где-то на свалке или гнались за каким-нибудь несчастным котом в канализационных трубах.

Эхо брел по длинной унылой аллее, усаженной плакучими ивами, которая вела прямо к южным воротам города. Изредка ему попадались жители города, в лавках постепенно гасли огни. Эхо вздохнул. Скоро он покинет территорию господства мастера ужасок, но что ждет его в диких цамонийских лесах – этого он пока не знал. Возможно, это всего лишь слухи, которые распространяют по миру какие-то странники, которые, рассказывая жуткие истории, напускают на себя этакую важность. Легенды кочевников, болтовня старух, сказки у костра. Нечто подобное родители рассказывают своим детям, чтобы те, испугавшись, сидели дома и ухаживали за коровами, когда старики будут уже не в состоянии это делать. Удушающие корни? Значит, он должен держаться подальше от деревьев. Лиственные волки? Вряд ли их мог заинтересовать какой-то маленький царапка. Эхо свернул в переулок, в котором располагались дежурные лечебные заведения, которые работали по ночам, и врачи только что начали открывать свои приемные. Этот переулок находился в противоположной стороне от границы города, и Эхо спросил самого себя, почему он сделал такой крюк. Но он не знал ответа. Ему просто так захотелось. Потом он побрел по улице, на которой расположились производственные цеха по выпуску марлевых бинтов, где даже по ночам стучали ткацкие станки. Он пересек Моноклевую площадь, на подступах к которой находились исключительно кабинеты окулистов и оптиков. А это – знакомое место, его родной квартал. Рядом его улица, дом, в котором он вырос. В окнах горит свет. Видно, новым хозяевам здесь понравилось. Но ему надо идти дальше, следуя своей цели. Но, собственно говоря, куда? Опять куда-нибудь в центр города? Странно! А куда именно он хотел пойти? Может быть, в трактир «К кровопускателю», где Эхо иногда лакомился отходами, найденными в мусорных контейнерах? Нет, дальше, дальше! По улице, где находилась больница «Желчный камень», из окон которой постоянно доносились душераздирающие крики. Нет, здесь он не хотел оставаться, быстро вперед, вверх по Дантистскому переулку с гигантскими зубами и щипцами над дверями, которые рекламировали многострадальное ремесло местных жителей. Но и здесь Эхо не хотел задерживаться. Быстро мимо эфирной фабрики, где всегда стоял такой дурманящий запах. Он почувствовал, что у него кружится голова. Дальше через огороды натуропатов с лечебными травами, источающими значительно более приятные ароматы. А вот и она – длинная извилистая дорога к замку Айспина, дорога мастера ужасок. Эхо не мог дождаться, когда он окажется в замке, и бежал так быстро, как только мог.

Наконец-то он дома! Айспин стоял у входа с фонарем в руке.

– Я ждал тебя, – сказал он, когда Эхо проскользнул мимо него в дверь.

Только оказавшись внутри, царапка остановился и удивленно осмотрелся вокруг.

– Что я делаю здесь ? – спросил Эхо, как будто очнувшись ото сна.

– Ты выполняешь условия нашего договора, – ответил Айспин и потушил фонарь.

– Я знаю, что ты сегодня уже самостоятельно поел на крыше, – сказал Айспин Эхо, который, согнувшись, плелся за ним по коридору. – Поэтому, если ты не возражаешь, ужин мы исключим. Но перед тем как ты пойдешь спать, я хочу тебе кое-что показать.

Эхо, который все еще находился в одурманенном состоянии, ничего не ответил. Он ломал себе голову над тем, что произошло. Он сделал что-то вопреки своей собственной воле, это приводило его в ярость и пугало одновременно. Ему казалось, что он на какое-то время потерял рассудок.

– Для этого нам придется пойти в подвал! – скомандовал Айспин и распахнул дверь на лестницу, ведущую вниз. – Я думаю, что в этой части замка ты еще не был, да?

Нет, Эхо здесь еще действительно никогда не был. По собственной инициативе и в одиночку он бы никогда не стал спускаться по этой широкой и старой лестнице навстречу холоду и мраку. Ему казалось, что в подвал обычно спускаются, как правило, с тем, кого намереваются убить сзади совковой лопатой для угля или утопить в бочке с солеными огурцами. А может быть, заживо замуровать в стене. Возможно, Айспин сейчас так чрезмерно любезен именно потому, что потом собирается жестоко наказать его за попытку бегства?