Вальтер Моэрс - Мастер ужасок [litres с оптимизированной обложкой]

– Все! – воскликнула Ицануэлла. – Путь свободен!

Они вошли в жировой подвал. Он был таким же сухим, чистым, прохладным и убранным, как и в первый раз. Длинными рядами лежали тщательно отсортированные мастером ужасок шарики жира.

– Здесь Айспин хранит предсмертные вздохи и жиры редких животных, которых он истязал, а потом вываривал, – сказал Эхо, идя вдоль стеллажей. – Не изменились ли твои чувства после того, как ты все это увидела?

– Вся беда в том, что чувства очень сложно привести в соответствие с разумом, – вздохнула ужаска. – Поверь мне: Айспин внушает мне не меньше ужаса, чем тебе. Вообще-то я бы его скорее отравила, чем приготовила бы ему любовный напиток. Но что же мне остается делать?! Она подняла глаза вверх.

Эхо стал читать таблички с названиями: Porphyrio veterum … Numida meleagris … Python molurus… Nyctibius grandis … Stenops gracilis… Moloch horridus… Testacella halotidea. Ага, вот ужаски! А это она: Planorbula armigera!

Ужаска схватила шарик жира и спрятала его в своей пелерине.

– А если он это заметит? – спросила она.

– Он сейчас слишком занят, чтобы считать свои шарики жира, – ответил Эхо. – А даже если и так, что с того?

Он замолчал. Его чувствительный слух подал ему тревожный сигнал.

– Что случилось? – спросила ужаска.

– Айспин идет! – ответил Эхо. Он отчетливо слышал его грохочущие шаги.

– Тогда нам не остается ничего другого, как исчезнуть!

Ужаска начала суетиться, как будто собралась бежать во всех направлениях одновременно.

– Слишком поздно! Он уже здесь.

– Что будем делать? – прошептала Ицануэла испуганно. – Что мы можем сделать?

– Мы спрячемся здесь. Загаси свечу!

Ужаска задула свечу.

– Но он же увидит, что замки взломаны! Он обыщет все помещение.

– Предоставь это мне! – скомандовал Эхо. – У меня есть одна идея. Спрячься где-нибудь за стеллажом и сиди тихо!

Ужаска послушалась и отправилась за стеллаж в укрытие. Сейчас и она уже слышала печатный шаг Айспина. Эхо побежал в дальнюю часть помещения и притаился в углу. В дверях появился Айспин с лампой в руках, которая мгновенно осветила жировой подвал пестрым светом.

– Кто здесь? – крикнул мастер ужасок строгим голосом. – Кто так устал от жизни, что отважился проникнуть в мой подвал?

На какое-то мгновенье в комнате стояла полная тишина. Сердце Эхо бешено колотилось. Потом он собрал все свое мужество и вышел вперед.

– Это я, мастер! – крикнул он дерзко. – Эхо.

Он вышел на свет лампы Айспина.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он резко. – Как ты взломал замки?

– Как я мог их взломать? – спросил Эхо, выражая недоумение. – Я всего лишь маленький царапка. Дверь была настежь открыта, когда я проходил мимо.

– Дверь была открыта? – переспросил Айспин озадаченно.

– Иначе как бы я вошел? Я думал, ты оставил ее открытой для меня, чтобы я мог попасть на крышу.

Айспин, казалось, на какой-то момент потерял равновесие. Он качнулся в сторону и рассеянно махнул фонарем.

– Наверное, я забыл ее закрыть, – пробормотал он растерянно. – Похоже, что я переработал.

– Мне тоже так кажется, – ответил Эхо. – Тебя ведь совсем не видно.

Мастер ужасок как будто встряхнулся, и его лицо застыло. Он опять стоял прямой как палка.

– А что ты здесь искал? – прикрикнул он на Эхо. – Я думал, ты боишься подвала.

– Ах! – вздохнул Эхо. – Когда у тебя не слишком большое будущее, не стоит транжирить время на всякие нелепые страхи. Недавно я был впервые в Жерлянкском лесу, и там мне в голову пришла одна идея. Я ведь не знаю, что ты намерен сделать с моим трупом после того, как вытопишь из него жир, но одно я знаю точно: я не хочу быть зарыт в Жерлянкском лесу.

Мастер опустил лампу.

– Так, так, – кивнул он. – Где же тогда?

– Ну жировой подвал – хорошее, чистое и прохладное место. Здесь не бывают насекомые и крысы. И поскольку мой жир все равно будет храниться здесь, я подумал… – Эхо запнулся.

– Ты хочешь быть похоронен здесь, внизу? – спросил Айспин.

– Да, известным образом. Потому что, если ты не возражаешь, ты мог бы сделать из меня прекрасное чучело, как ты поступил с мумиями. Тогда у тебя будет прекрасная память обо мне. И я не совсем исчезну из этого мира.

– Еще что-нибудь? – ухмыльнулся Айспин. – Ты слишком требовательный труп.

– Да, – ответил Эхо. – Еще кое-что, раз уж мы об этом заговорили. Есть совершенно определенное место, где я хотел бы стоять. Пойдем со мной!

Эхо должен был заманить старика как можно дальше, чтобы ужаска могла исчезнуть за его спиной.

– Ты знаешь, – сказал он Айспину, который шел впереди, – я не хочу находиться среди жиров неприятных животных, таких как теневые змеи, дьявольские пауки или как там они называются.

– Это понятно, – сказал мастер ужасок.

Эхо обернулся и увидел толстый зад ужаски, которая ползла за стеллажом в направлении двери. Он представил себе, какой смертельный страх она сейчас испытывала.

– Я бы очень хотел стоять там, среди химических элементов, – продолжал Эхо. – Это хорошее и достойное место.

– Я думаю, это можно сделать, – сказал Айспин.

– Я даже уже подыскал себе конкретное место. Вот здесь, рядом с замомином.

Айспин опять ухмыльнулся.

– Ты хочешь находиться рядом с замомином? Не очень скромно.

– Но и не слишком дерзко, я надеюсь. Ты сам сказал, какую важную роль играет мой жир в цамонийской алхимии, и тогда я подумал, ну…

Эхо старался так встать рядом с мастером, чтобы у того не было возможности увидеть ужаску. И говорил он, насколько было возможно, громко, чтобы заглушить малейшие звуки.

– Хорошо, я думаю, что все это выполнимо, – сказал Айспин великодушно. – И это не лишено определенной логики.

Эхо еще раз обернулся. Зад ужаски как раз исчезал в дверях. Теперь он мог расслабиться. Ему нужно лишь еще немного задержать Айспина. Он представил себе, как Ицануэлла, задыхаясь и обливаясь потом, мчится через подвал, осыпая его тысячами проклятий. Он надеялся, что она не потеряет добытый шарик жира.

– А ты знаешь, – спросил Эхо, – что в Жерлянкском лесу в яме живет отвратительная гигантская жаба? И что она – последняя особь своего вида?

Только поздно ночью, лишь только забрезжили предрассветные сумерки, Эхо решился выбежать из замка и направиться в Ужасковый переулок, чтобы помочь Ицануэлле в приготовлении любовного напитка. Призрачная рука опять открыла ему дверь, и он спустился в открытый подвал. Ужаска сидела перед дистиллятором, опустив голову на стол, и храпела. Вокруг царил страшный хаос: повсюду валялись и стояли десятки стеклянных флаконов, пробирок, колб и мерных стаканов. Жидкости вытекли и перемешались между собой, бабочки купались в них или их пили. Хлорофилл в стеклянной бутыли перекипел и переливался через край. Дозатор хмеля грохотал и выплевывал хмелевые шишки. И среди всего это беспорядка в диком танце извивался вздрагивающий виттлинг.