Вальтер Моэрс - Мастер ужасок [litres с оптимизированной обложкой]

– А что здесь, собственно, делают бабочки? – спросил он, когда одна из них села на его голову.

– Атмосфера! – крикнула ужаска и бросила в воздух горсть цветочной пыльцы. – А ты можешь представить себе создание любовного напитка без участия бабочек? Я нет.

– Ты действительно все продумала! – похвалил ее Эхо. – И когда же это произойдет?

– Сейчас, – ответила ужаска. – Я еще только должна подрегулировать дозатор хмеля. – Она подвинтила что-то на деревянной панели грубого ящика, в котором все громыхало и стучало. – Так! – крикнула она и захлопала в ладоши. – Теперь нам нужны только еще вайтсмутцки!

– Музыка? – перевел Эхо.

Призрачный ритмический гул, который он слышал при своей первой встрече с домом ужаски, послышался вновь. Теперь он понял, что этот звук издает сам дом, корни и растения вокруг.

– Пение ужасковых дубов! – восхищенно воскликнула Ицануэлла. – Нет ничего лучше. – Она поставила на стол горшок с вздрагивающим виттлингом, который сразу начал раскачиваться в экстазе взад и вперед в такт музыке. Теперь ожил и ляйденский человечек. Он встал и начал стучать в стенку своей бутыли.

– Атмосфера! – опять крикнула Ицануэлла. – Атмосфера! Мы начинаем!

Она стала доставать из-под стола различные стеклянные емкости с жидкостями и ставить их рядом с небольшим чугунным горшком.

– Сначала нам нужно правильно отмерить суффрагированные растительные эссенции! – сказала она.

– Они тоже бофельные? – спросил строго Эхо.

– Да, они бофельные, – усмехнулась Ицануэлла. – Ты даже не представляешь себе, что значит «бофельный».

Она посмотрела что-то в ужасковой поваренной книге и капнула крошечное количество эссенций в горшок.

– Один шрекс хондриллы… два шрекса фацелии… пять шрексов паутинника трубчатого… двадцать четыре шрекса двенадцатилистного клевера удачи… да, удача нам может понадобиться…

– Почему так мало? – спросил между делом Эхо. – Почему бы тебе просто не вылить туда все? Чем больше, тем лучше, ведь так?

– Не встревай! – прошипела ужаска. – Ты ничего в этом не понимаешь. Все зависит от точной дозировки. На один шрекс больше или меньше – и все испорчено. Так что не мешай мне!

Эхо прикусил язык.

– Восемнадцать шрексов ледникового лютика… два шрекса грайзенской травы… четыре с половиной шрекса винтовых водорослей… два шрекса карликовой трубы… сто семьдесят один шрекс клубневого горца…

И так продолжалось до тех пор, пока все эссенции не были отмерены в соответствии с рецептурой. Потом Ицануэлла поставила горшок на небольшой огонь и повесила внутрь термометр.

– Теперь будем нагревать! – крикнула она. – Только не кипятить! Должно быть точно семьдесят семь шрексов.

– А что такое шрекс? – спросил Эхо.

– Шрекс – это грамм или градус. Иногда даже миллиметр. В зависимости от конкретного случая, – пояснила ужаска. – Почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – ответил Эхо. Он считал, что ужаскизм – это не особенно точная наука. Но сейчас ему в голову впервые пришла беспокойная мысль, что его одурачила шарлатанка.

– Семьдесят семь шрексов, – пробормотала Ицануэлла, посмотрев на термометр. – Все точно. – Затем она взглянула в поваренную книгу. – Теперь надо сделать вливание портулака. – Она достала из ящика стола большой ржавый шприц и подошла к стеклянной бутыли. И вдруг она остолбенела. Шприц упал на пол.

– О господи! – вскричала она. – О нет!

Эхо подбежал к ужаске.

– Что случилось? – спросил он озабоченно.

Ужаска застонала.

– Портулак опрокинулся. Как это могло случиться?

Жидкость в стеклянной бутыли выглядела гнилой и слизистой. Пузырьки газа поднялись вверх. На поверхности плавали вялые коричнево-зеленые листья, напоминавшие утопленников. Ритмическая музыка прекратилась.

– Ах, батюшки мои, – воскликнула ужаска, – я на ночь оставила закрытыми фильтры. И портулак заболотился.

– И что? – спросил Эхо. – Это же ерунда. У тебя, наверняка, есть еще.

– В том-то и дело, что нет. Это очень редкий портулак с ужасковой фермы, что на Лапковом острове. Ты знаешь, как это далеко? Даже при доставке ужасковой почтой придется ждать целую неделю. И эссенции до этого времени потеряют свою силу. Ты не понимаешь? Это самое время варить напиток. Здесь, сегодня, этой ночью! Сейчас или никогда! Проклятье!

Она ударила по бутыли.

Эхо лихорадочно рылся в своих алхимических знаниях в поисках решения.

– А что содержит это растение? – спросил он.

– Ну… – раздумывала ужаска, – вообще-то ничего особенного. Железо, цинк, алкалоиды, магний… то, что обычно бывает в растениях. Но в этом портулаке есть один особо действенный сорт мучилаго. Это – резиновая слизь, которая должна связывать наше зелье изнутри. Это то же самое, что суфле, малыш. Если точно не соблюдаешь рецептуру, то… – она обессиленно опустилась на стул.

«Гастропода, – услышал Эхо голос мастера ужасок. – Фоссариа модичелла. Радикс аурикулариа. Стагникола каперата. Аплекса элонгата. Физелла виргата. Гираулус дефлектус. Планорбелла триволвис. Планорбула армигера».

– Планорбула армигера, – крикнул Эхо.

– Что? – спросила ужаска.

– Улитка. Очень редкая.

– И что с ней?

– Айспин выварил одну из них и поместил в жир. В своем подвале.

– И что?

– Вываренные субстанции планорбула армигера содержат остатки слизи, которую выделяют улитки при передвижении. И эта слизь имеет такой же химический состав, что и мучилаго.

– Откуда ты это знаешь? – спросила ужаска озадаченно.

– Это основы алхимии, которые мне вдалбливал Айспин. Вот сюда. – Он постучал лапкой по своей головке.

– Тогда надо действовать! – крикнула ужаска. – Беги в замок и принеси улиточный жир! А я пока тем временем…

– Так ничего не получится! – сказал Эхо.

– Почему?

– Жировой подвал закрыт на несколько замков. Один я не справлюсь.

Ужаска встала со стула и выпрямилась.

– О нет! – сказала она и скрестила руки. – Больше я туда не пойду! Это уж без меня.

– Но я же ходил один в Жерлянкский лес, – сказал Эхо. – И ты меня даже не предупредила о жабе. Так что теперь твоя очередь.

– Ничего подобного, – возразила упрямо Ицануэлла.

– Это довольно хитрые замки, – предположил Эхо. – Но вместе мы их одолеем.

Ужаска молчала.

– Ты уже забыла, что только что сказала? – спросил Эхо. – Сейчас самое время варить напиток. Здесь, сегодня, этой ночью! Сейчас или никогда!

Ицануэлла вздохнула.

– «Сегодня будет свежий суп. Ужаски, будьте под рукой!», – крикнул Эхо.

– Да, да, – простонала ужаска.

«Со лба горячий пот пусть ручейком струится!»

– Это правильная установка! – сказал Эхо. – У тебя случайно нет дома флейты? А отмычки? А еще нам нужна свеча.