Вальтер Моэрс - Мастер ужасок [litres с оптимизированной обложкой]

Туманная пелена клубилась впереди, напоминая ему сваренное привидение, когда они вместе бродили по коридорам замка. Ах, замок Айспина! Здесь, в этом лесу, мрачные стены замка мастера ужасок представлялись ему роскошным приютом. Чем глубже он продвигался в чащу леса, тем плотнее, казалось, деревья стояли друг к другу. Он видел толстых жуков, множество крупных муравьев и пауков, ползавших по коре деревьев.

Эхо впервые был в лесу.

«Я ведь городское животное, – подумал он. – Леса меня вовсе не интересуют».

В земле раздался хруст и треск. Горбатые деревья склонились над ним и коснулись его своими корявыми ветками. Вдали раздался страдальческий крик какого-то животного. Послышался стук в полом стволе дерева. И потом опять полная тишина.

«Я не понимаю, что находят люди в диких лесах, – подумал Эхо. – Мне больше по душе ухоженный городской парк».

Вдруг он услышал глубокий гортанный звук, возможно, его издала толстая лягушка. Шум доносился оттуда, куда вело его царапковое чутье.

Слова ужаски звучали в его ушах. Неужели на самом деле существуют неизлечимые больные? Или это опять была так называемая бабушкина сказка, выдуманная взрослыми, чтобы их дети не заблудились в лесу?

«Точно, – подумал Эхо. – Сюда действительно никто не хочет ходить. Я – так ни в коем случае! Где же этот проклятый мох?»

Он поднял свой носик и потянул им воздух. Запах жерлянкового мха стал более интенсивным. В первый раз он проклинал свой замечательный нос, который все глубже вел его в этот реликтовый лес.

«Неважные стихи! – подумал Эхо. – Выкопать собственную могилу – что за жуткая мысль?! Кто только мог такое выдумать? Писатели – странные люди! Этому Кнульфу Шпакенхауту надо бы сходить к неврологу».

Стало постепенно темнеть, наступали сумерки. Внезапно ему почудилась беспокойная тень, которая металась между стволами и помахивала Эхо с крон деревьев.

«Нет, – сказал он себе твердо, – это всего лишь вечерний ветер теребит ветви. Здесь нет никаких теней. И никаких неизлечимых больных». Неизлечимой была лишь его живая фантазия.

Издалека опять раздался глубокий гортанный звук. Чаща поредела, и Эхо наконец-то нашел узкую дорогу – протоптанную тропинку, которая вела в том направлении, откуда шел запах жерлянкового мха.

«Ах, цивилизация, – подумал Эхо с облегчением. – Ну да, смотря что считать цивилизацией в такой местности – грязная дорога с лужами и всякого рода препятствиями в виде корней и камней, о которые легко споткнуться. И все-таки никакого чертополоха и крапивы. Надо немного сориентироваться. Вероятно, это была та самая тропинка, которая вывела ужаску к жерлянковому мху».

Непрекращающееся постукивание дятла по стволу также успокоило Эхо.

«Здесь лишь небольшие безобидные лесные твари, – подумал он. – Дятлы и лягушки. Жуки и белки». Он дошел до поворота тропинки, которая огибала могучие корни дуба. От того, что он увидел потом, его сердце на какое-то мгновенье замерло, и он застыл на месте. К черному стволу дуба был прислонен скелет человека. Белые кости были полностью изъедены муравьями и оплетены тончайшей паутиной. Через его ребра пророс дикий плющ и ползучий дрок, на бедренных костях вырос мох. В открытой нижней челюсти черепа мертвеца цвела лесная розочка. Эхо поднял хвост и фыркнул.

Бабочка села на череп мертвеца и сложила крылья. Это был неизлечимый больной, никаких сомнений. Но он был мертв.

«Это и правда не очень привлекательное зрелище, – подумал Эхо, – но все же лучше, чем живой с неизлечимой болезнью, который где-то здесь притаился. Видимо, у него уже не было времени, чтобы вырыть себе могилу». Царапка опустил хвост.

Эхо было страшно представить себе смерть здесь, в лесу, в полном одиночестве. Но вообще-то смерть страшна везде. И, в конце концов, при этом каждый остается в одиночестве. Он отогнал от себя неприятные мысли и побежал дальше по дорожке. Ужаска действительно поступила слишком легкомысленно, отправив его в лес, не предупредив, что там лежит скелет.

Скелет? Эхо опять застыл. Всего в нескольких метрах лежал второй скелет. Эхо испуганно мяукнул, но на сей раз не фырчал и не задирал хвост. Скелет лежал, вытянувшись, в траве. Через его кости проросла целая клумба пестрых луговых цветов и трав, над ними жужжали прилежные пчелы и шмели.

«Вполне мирная картина», – подумал Эхо.

Почему так боятся скелетов? Ничто не является столь безобидным, как скелет. В этом смысле мертвые, несомненно, лучше живых.

Он побежал дальше и смотрел в оба, чтобы вновь не испугаться, внезапно наткнувшись на очередного погибшего от неизлечимой болезни. И действительно, вскоре он увидел еще одного мертвеца. Тот лежал со скрещенными на груди руками на огромном камне, как на катафалке, устремив мертвые глаза на кроны деревьев. Может быть, ему не хотелось, чтобы через него проросли цветы. Но мху, росшему на камне, он не мог противостоять, и тот перекинулся с камня на него.

Мох! Точно! За ним Эхо пришел сюда! А не для того, чтобы созерцать останки неизлечимо больных. Он опять почувствовал запах. Да, запах жерлянкового мха становился все интенсивнее.

И опять, но теперь явно ближе, из глубины леса раздался глубокий гортанный звук. Не было сомнений: там, где был жерлянковый мох, находился источник этого шума. Эхо побежал дальше по тропинке, не отвлекаясь больше на скелеты, которые лежали и сидели то там, то здесь. Один сидел на верхушке высокого дерева и смотрел на него сверху вниз. Другой висел на шнуре среди ветвей – этот неизлечимо больной решил сократить свои страдания.

В этой части леса росли почти исключительно плакучие ивы, и их листья, напоминавшие платки для утирания слез, свешивались до земли. Запах жерлянкового мха стал настолько сильным, что Эхо ощущал его при каждом вдохе. К нему примешивались и другие запахи – не очень приятные, и он замедлил свой бег. Что там, впереди, не просека ли?

Солнце уже зашло, но небо еще слегка озарялось его догоравшими лучами, и на нем уже появилась еще не полная луна. Эхо остановился. Да, это была просека. Но не просто просека. Это было чудо природы.

Здесь вместо деревьев росли камни! Высокие плоские камни, которые сотнями выступали из земли. Что за диковинный лес, в котором растут камни! Можно ли к ним приближаться? Но запах мха исходил именно из каменного леса. Эхо не зря тащился в такую даль, чтобы уйти ни с чем.