Вальтер Моэрс - Мастер ужасок [litres с оптимизированной обложкой]

– Мне трудно судить, – сказал Эхо. – Для этого у меня нет жизненного опыта. Я еще никогда не упускал шанса любви. Потому что у меня ее еще никогда не было.

Возникла длинная печальная пауза.

– Тогда дай мне духи, – сказал Эхо. – Просто вылей их на мою шкуру и исчезни! Я рискну.

– Ты знаешь, что это не поможет. Он захочет только оставить тебя у себя. А когда действие духов закончится – тогда конец! – Она провела своими длинными ногтями по горлу.

Опять мучительная пауза.

– Ну хорошо! – вздохнула, наконец, ужаска. – Я сделаю это! Но имей в виду, что я и пальцем больше не пошевельну для тебя, если что-то не получится. – Она стала тяжело подниматься по лестнице. Эхо пошел за ней следом.

Когда они оказались возле лаборатории, царапка осторожно заглянул в дверь. В помещении бурлил жировой котел, но Айспина не было.

Ужаска выглядывала из-за угла.

– О, его здесь нет! – крикнула она с облегчением. – Вот неудача! Пойдем.

– Ничего подобного, будем ждать! Он наверняка пошел в жировой подвал за новой партией и скоро вернется.

Эхо вошел в лабораторию, и Ицануэлла неуверенно последовала за ним.

– Как ты думаешь, где мне встать? – спросила она. – Где это будет наиболее выгодно?

– Встань к окну! Там нет такого запаха, и духи будут лучше распространяться.

Она подошла к окну и стала приводить себя в порядок: вытерла пот и нанесла румянец. Затем вынула флакон и щедро обрызгала себя духами из царапковой мяты.

– На всякий случай! – нервно засмеялась ужаска.

– Ты слишком расточительно расходуешь духи, – сказал Эхо. – Что ты будешь делать, когда они закончатся?

– Когда это будет! За это время, я надеюсь, мне удастся еще раз добыть царапковую мяту. Я уже поручила своим сестрам глядеть в оба.

Эхо насторожился.

– Кажется, он идет. Он уже на лестнице.

Ужаска поправила свое платье.

– Скажи, – спросила она, – когда я, собственно, должна попросить его тебя освободить?

– Я пока не знаю, – ответил Эхо. – Я хочу посмотреть, как он себя поведет. Давай не будем рубить сплеча. Мы должны быть полностью уверены, что ты обвела его вокруг пальца.

В коридоре раздались грохочущие шаги Айспина.

– Это он! – прошептал Эхо. – Момент истины!

Мастер ужасок появился в дверях. И застыл на месте.

– А-а-ах, добрый вечер, господин мастер ужасок! – пролепетала Ицануэлла. – Извините, пожалуйста, что я пришла без приглашения, но это старый обычай. Я имею в виду, что старый обычай – не являться без приглашения, а э-э – ужасковая луна. Нет, наоборот, я пришла, чтобы возродить старую ужасковую луну, то есть я хотела сказать старый ужасковый обычай, который, э… заключается в том, чтобы при ужасковой луне засвидетельствовать свое почтение мастеру ужасок, надев при этом, э-э-э… цветочное платье.

На какое-то мгновение показалось, что Ицануэлла теряет сознание. Мастер ужасок стоял, словно проглотил аршин, и смотрел на нее, как удав на кролика.

На Эхо он даже не взглянул. Он прошел через всю лабораторию медленными, короткими шагами и подошел к Ицануэлле, которая, шатаясь, стояла у окна. Эти несколько минут показались Эхо более продолжительными, чем те несколько часов, которые он провел в заточении в книжном стеллаже. Айспин остановился возле ужаски и пристально посмотрел на нее таким взглядом, который Эхо не знал, как толковать. Потом он упал на колени, опустил голову и прошептал:

– Выходи за меня замуж.

– Да, – выдохнула Ицануэлла и потеряла сознание, упав в распростертые объятия мастера ужасок.

– Разве не верно говорят: «О мастерстве повара судят по десерту»? – спросил мастер ужасок. – «И в течение всего пиршества ждут именно десерта».

Эхо и Ицануэлла старательно закивали, как, собственно говоря, они соглашались со всем, что говорил Айспин в последнее время. После того как ужаска пришла в себя, мастер, награждая обоих льстивыми комплиментами, проводил их в кухню замка, накрыл стол и принялся разогревать духовку.

– Поэтому для такого праздника я хотел бы приготовить блюда, которые состояли бы только из десертов. Симфония апофеозов! Один сладкий грех за другим! Самое лучшее в начале, в середине и напоследок. Вы согласны, мой цветок и мой дорогой гость Эхо?

Ицануэлла сидела прямая, как палка, на торце стола, Эхо – на столе, на своем обычном месте. Оба восторженно наблюдали за действиями мастера ужасок, которого словно подменили.

Айспин вел себя очень естественно, как супруг, который уже много лет был женат, но до сих пор влюбленный в свою жену, как в первый день. Он не упускал малейшей возможности сделать ужаске комплимент и бросить на нее пламенный взгляд.

– Я думал, что ты ешь только сыр, – прошипел Эхо Ицануэлле, когда Айспин вышел из кухни, чтобы принести из кладовой приправы.

– Ради него я съем тарелку вместе с прибором, – прошептала ужаска. – И вдобавок к этому – скатерть. И не действуй мне сейчас на нервы!

– То, что он в тебя втюрился, – это не причина пренебрегать своими принципами. Не ослабляй поводья! Он должен ходить у тебя по струнке, а не наоборот.

– Я не ошибаюсь? – спросила ужаска и захлопала в ладоши. – Напиток действует даже сильнее, чем я предполагала.

– Не забывай о том, что у нас есть цель! – напомнил Эхо. – И она еще не достигнута.

Айспин вернулся с корзинками, переполненными мукой, сахаром, маслом, яйцами, палочками ванили, шоколадом и фруктами.

– Я хочу приготовить все прямо сейчас, мои дорогие, поэтому прошу вас набраться терпения, – воскликнул он. – А пока я, как раб, буду колдовать у плиты, я помогу вам скоротать время одной сладкой историей! Речь в ней пойдет о самом лучшем в Цамонии кондитере.

Ицануэлла и Эхо опять энергично закивали.

«Сладкая история о кондитере, – подумал Эхо. – Старик и в самом деле совершенно изменился». Ему он постоянно рассказывал лишь истории о вампирах, о безумных серийных убийцах, белоснежных вдовах и удушающем вине.

Мастер ужасок взбивал в большой миске снежный лед.

– Ну вот, для этого нужно знать, что этот кондитер сначала был довольно хмурым парнем. Он терпеть не мог любые сладости, ненавидел пироги и пудинги, испытывал отвращение к парфе и печенью, десерты вызывали у него отторжение, а сладкие сливки он считал омерзительными. Он любил соленые огурцы и рольмопс, пахучий сыр и соленую селедку, рыбью икру и кислую капусту из Кислого леса, маринованную в сметане.

«Да, всякий раз история начинается с чего-то неприятного, – подумал Эхо. – Это уже больше похоже на него».

– Но с наибольшей охотой он вообще воздерживался от еды, – продолжал Айспин. – Он был высокий и худой как жердь.