Hioshidzuka - Вернуться в сказку

Высокие серые скалы, должно быть, выглядят враждебно. Смотрят слишком осуждающе, ничего, ровным счётом ничего, не понимая. Гневаются на глупого мальчишку, потревожившего их вечный покой. Впрочем, ничего вечного, наверное, и нет. Скалы тоже умирают. Медленнее, чем люди. Но умирают. И рождаются тоже. И тоже живут. Не совсем так же, как проживают свой век люди. Скалам, по крайней мере, отмерено времени куда больше. Но тоже живут. И сердятся на тех, кто по своей храброй глупости забирается в них, кто любуется их холодной и тёмной красотой… Ветер, вода, солнце — вот их убийцы. И убивают так медленно… Словно — наслаждаясь этим. Уничтожают по крошечной песчинке. Постепенно разрушая эти каменные изваяния полностью.

Эйбису Вейча нравится это место — здесь спокойно, хорошо… Пусть ветер и забирается под его одежду, заставляя съёживаться от холода. Ему нравится сидеть настолько высоко, нравится видеть ту прекрасную картину — тёмные тучи, готовые вот-вот пролиться дождём, возможно, отправив его после на больничную койку на некоторое время, светлеющую тоненькую полоску тропинки, по которой он сюда добирался, маленькое кирпичное здание охотничьего домика, где они остановились… Ему нравится дышать этим сильным ветром, нравится едва не задыхаться от обилия воздуха, нравится не чувствовать пальцев своих рук и ног, нравится почти плакать от того необъяснимого восторга, который его начал охватывать. Он смеётся своим мыслям — какой же он, наверное, глупый. И жестокий. К Эниф и Феликсу. К двум его друзьям. Самым лучшим людям, которых только можно было представить. К рыжей кудрявой девчонке, готовой защищать тех, кого она любит, любой ценой, готовой смеяться даже в тех ситуациях, когда это до слёз, до пожара в сердце больно, готовой любить… К на редкость благородному и умному юноше из знатной — княжеской — семьи, получившему хорошее образование ещё даже до вступления в Академию. К людям, которые были во много раз лучше его самого, Эйбиса, должно быть, совершенно не заслуживавшего дружбу таких потрясающих личностей. Забавно… К самым жутким чудовищам порой тянутся самые светлые и потрясающие души… Что привлекло их двоих в капризном, едком, не умеющем промолчать мальчишке? Что заставляло их так хорошо относиться к нему — к вредному и не умеющему себя вести Эйбису? Что заставляло их заботиться о нём? Сам Вейча никогда не смог бы ужиться с подобным себе человеком. Наверное, врезал бы ему как следует. А лучше — придушил бы во сне… Но Эниф и Феликс покорно терпели все вспышки гнева, все глупые затеи, обрабатывали после его синяки и ссадины, заставляли садиться за уроки перед экзаменами… Вейча вдруг усмехается и усаживается поудобнее — подминает под себя левую ногу, так удержать равновесие труднее, но, почему-то кажется, будто бы так теплее.

Феликс Эсканор и Седрик Солнман — два князя и жутких педанта по мнению Эйбиса — находятся сейчас в том охотничьем домике, который когда-то принадлежал Георгу Траонту — отцу герцогини Джулии — и бы, в общем-то, одним из памятников королевства Орандор, находясь совершенно в другом государстве. Забавно, пожалуй. Здесь, впрочем, всё совершенно не так, как в Академии. Здесь есть место воздуху, ветру, простору — тому, чему нет места среди пяти огромных зданий (трёх учебных корпусов и двух ученических общежитий) и тучи маленьких ровных домиков, что принадлежат ученикам отделений факультета практической стихийной магии, а так же одному из отделений факультета философии и археологии. Там не было места ничему. Лишь пустота. Да и та — не звенящая, не гулкая, а абсолютно тихая и невыразительная. Перемешанная с роем голосов пустота. Глупая. Если уж выбирать из пустоты — Эйбис предпочёл бы звенящую или гулкую. В ней был какой-то смысл. Потаённый, скрытый, неизвестный — тот, который ещё только нужно было найти. В тихой и невыразительной пустоте смысла не было. И терпеть её было крайне тяжело. Особенно, если ты уже понял, что она есть — эта тихая, невыразительная, бессмысленная пустота…

Вейча тяжело вздыхает и решает, что он не будет больше думать об этом. В конце концов, какое-то время он точно сможет провести за пределами стен Академии. Рядом с Джулией Траонт. Рядом с женщиной, которая всегда его спасала. Он решает больше не думать о пустоте — переключиться на своих знакомых, своих немногочисленных друзей, на людей, что его окружали, что были каким-то образом к нему близки. В отличие от Эниф Монтаганем любить людей Эйбис Вейча никогда не умел. Всегда был язвителен — не прощал даже самые мелкие и незначительные человеческие недостатки, высмеивал их насколько это можно было жёстко и обидно. Порой — даже жестоко. Более жестокими со всего их курса умели быть разве что Константин Райн и Роза Эсканор — да, эта милая и общительная Роза, которая была, пожалуй, куда более жестокой, чем её брат, Феликс. Хотя, впрочем, Фальрания была одной из тех стран, где женщина нисколько в своих правах не уступала мужчине. Была равна.

Феликс всегда был вежливым до холодности, строг к себе и другим до чопорности, аккуратен до педантичности… В общем — пиковый туз принадлежал к одной из двух сторон поведения своего сословия. При этом, Эсканор, каким-то неведомым Вейча образом, умудрялся оставаться самым лучшим другом, какого только можно было представить. Феликс не был холоден и чопорен настолько, как была княжна Леонризес — Эйбис всегда язвил или смеялся, добавляя к её имени это «княжна», — готовая соблюдать абсолютно все приличия и совершенно ничего не понимающая в чём-либо помимо этикета и легенд своего народа. Эниф говорила, что всё это от того, что Леонризес была воспитана в аристократической семье, и таковы были традиции и всё такое… Феликс тоже был князем. А Роза — княжной. Среди их компании в пятьдесят два человека был один князь и две княжны — так же, два герцога, четыре графа, одна виконтесса, один барон и, кажется, ещё маркиз и маркиза, но дело было совсем не в этом. Никто из них не был настолько скучным, какой была княжна — Эйбис снова усмехнулся про себя — Леонризес. Она, как и Феликс, была болезненно самолюбива, но практически никогда этого не выказывала — в отличие от Эсканора, который мог при Эйбисе и Эниф разораться довольно сильно, да и врезать Вейча тоже мог. Леонризес всегда держала себя крайне строго и смотрела на всех свысока. Нет, это Эйбис вполне мог бы простить ей — во взглядах Джулии Траонт — подумать только, его обожаемой Джулии Траонт — тоже читалась эта надменность, а Андэль Отакар — его было жаль даже такой бесчувственной и беспринципной дряни, какой, если говорить честно, и являлся Эйбис Вейча, пиковый валет, неплохой маг и воспитанник герцогини Джулии Траонт — был очень строг в своём поведении и в своих принципах, — но Леонризес была, к тому же, весьма мнительной — пожалуй, даже более мнительной, чем Юсуфия Нолд и Леонард Кошендблат — и нервной — не настолько, насколько были нервными Тедд Раймон и Мицар Клетра, конечно. Нет, Эйбис никогда бы не счёл совокупность всех этих личностных качеств чем-то плохим. Вон — Константин Райн их прекрасно умудрялся сочетать в себе и даже не выглядеть при этом смешно или убого. Вейча всегда старался быть честен с самим собой в отношении тех людей, которых он не любил. Но пиковой даме явно чего-то не хватало. Ну совсем. Даже Эрна Хоу — кажется, единственная подруга эльфийской княжны — была несколько более привлекательной в глазах пикового валета. При всей её истеричности во всём, что касалось её глупых сказочек. Леонризес чего-то явно не хватало. Нет — она была достаточно умна, всегда безукоризненно вежлива, не лишена чувства юмора — порой, достаточно едкого, это было, наверное, единственное, что нравилось Эйбису в княжне… Но в ней всё равно не было чего-то. Вейча, правда, и сам не мог понять — чего именно. Он мало с кем неплохо общался в Академии — только с Монтаганем да с Эсканором. Эйбис мало с кем мог найти общий язык. Виконтесса была слишком плаксива и сентиментальна, маркиз был слишком осторожен и забит, герцоги были слишком скучны. Вейча с огромным удовольствием уже давно покинул бы Академию — там ему было слишком уж скучно. Но герцогиня Траонт почему-то говорила, что делать этого совершенно нельзя. А Эйбис, пожалуй, привык её слушаться.