Игорь Ривер - Ученица Лесника

– Постой, не спеши… – сказал Лесь, глядя на нее. – Ничего не забыла?

– Что я забыла?

– Места там не мои. Чужие.

– Пусть местные попробуют мне запретить.

– Местные – ладно. Там побережье.

– Я не пойду к морю.

– А вдруг понадобится?

Княжна промолчала. Ирина спросила:

– Что не так с морем?

– Да нельзя мне к нему, – досадливо махнула та рукой. – Плохие у меня с ним отношения.

– У моря память есть, – сказал Лесь. – Как и у земли. Мне в горы не стоит попадать, Княжне – на морской берег. Но есть и еще одно. Пока мы все здесь, я вас прикрыть могу. На моей земле мы удар заметим еще до удара. Меня предупредят, если кто незнакомый появится. На чужой же придется рассчитывать только на себя. Город там немаленький. Не Перекресток, конечно, но все равно большой, да вдобавок еще и чужой.

– Не отпускать же ее одну?

Лесь посмотрел на Ирину и спросил:

– Почему “не отпускать”?

– Рискованно…

– Никакого особенного риска. Морю она безразлична, да и заметить ее знающему сложнее, чем нас с тобой. Она пока просто девчонка, нахватавшаяся кое-чего по верхам. Таких много и за каждой следить – глаз не хватит. Зато я через нее увижу все.

Княжна долго молча смотрела на Ирину, потом махнула рукой.

– Делай, как знаешь. Твоя ученица. Но если она столкнется с той, которая… что будет делать? Сама ведь допросить не сможет. Все равно я нужна буду.

– У тебя волчье ожерелье с собой, а волк у нас всегда под руками. Здесь не так уж и далеко, от границы, я имею в виду. Полчаса-час лететь – и ты там.

– Днём летать над городом? Там же церквей полно.

– А ты аккуратно. Тебе там не церквей опасаться нужно. Помнишь? И кто сказал, что она днём пойдет? Нам свидетели лишние ни к чему.

За ночь она прошла километров десять, время от времени переходя на легкий бег, иногда останавливаясь и доставая из кармана клубок. Проверяла, не сбилась ли с пути. Чуть светящаяся в темноте нить неизменно указывала на запад. Не то, чтобы она устала, но ноги уже немного ныли, а сколько ей ещё идти, было непонятно. Тротуары кончились, снежная каша на трассе очень быстро промочила кроссовки насквозь и наконец Ирина просто сбросила их и побежала босиком прямо по снегу, держась слева от трассы, метрах в ста.

Остановившись на невысоком пригорке рядом с дорожным указателем с надписью “Родники”, она снова вытащила клубок. Любопытно… Нить немного отклонялась к югу. Она прикинула, где может быть цель ее разведки, посмотрела на всякий случай на небо (никаких синих полосок не заметила) и свернула, держась правее.

В лунном свете здание старой кирхи было видно издалека. Конечно сейчас это была никакая не церковь, а что-то вроде склада. На дверях висел здоровенный амбарный замок. Признаков того, что внутри кто-то есть, не было.

“Нить показывает туда. Но там же холодно. Кто там может сидеть в это время?” – подумала Ирина.

Колебалась она недолго. В конце концов она не собиралась повторять свою ошибку и снова уничтожать проекции. Но заглянуть внутрь – почему нет? Достав из внутреннего кармана куртки серебряный пенал с разрыв-травой, она шагнула к воротам.

Замок тихо щелкнул. Ледяной металл обжег пальцы и калитка легко открылась на хорошо смазанных петлях. Впереди был виден слабый красный свет. На него она и пошла, бесшумно ступая по бетону босыми ногами.

“Ошибочка вышла…”

Внутри выгородки, в которую она заглянула, было довольно тепло. По крайней мере, обнаженная женщина в круге красного света, не выглядела замерзшей. Стояла, раскинув руки, а трое мужчин в черных балахонах что-то тихо пели.

“Черная месса? Уныло как-то… Ладно, не стану мешать!”

Теперь нужно было вызвать Княжну, чтобы она разобралась, кто тут кто и ху есть ху. Ирина осторожно попятились и вдруг натолкнулась спиной на мягко спружинившую преграду. Тихое пение впереди прекратилось, послышались звуки шагов.

Она в панике оглянулась. Ничего. Но преграда, не пускавшая ее, не исчезла. Посмотрела вниз и увидела, как светятся линии пентаграммы, в которой она стояла. Ловушка? Ну сейчас я вам…

Кинжал оказался у нее в руке. Обернувшись, она рубанула по невидимой стене. Бесполезно! Только линии на полу вспыхнули ярче. Она снова ударила, потом надавила острием изо всей силы. Снова ничего! Стена не поддалась ни на сантиметр.

– Смотри, брат! Ловушка сработала.

– Да… Зря я не верил, что за нами придут. Правду говорят, что береженого бог бережет.

Тихий смех. “Что их так рассмешило?” – подумала Ирина. – “Упоминание о Боге?”

Трое приближались. Она выставила вперед кинжал.

– Ого! А пчелка-то с жалом… Кто тебя послал, ведьма?

Она промолчала.

– Ну что же… Молчи, если хочешь. Сейчас звезда начнет сжиматься. Когда решишь, что с тебя хватит, скажи об этом.

Снова смех. Линии засветились ярче и ее руку с кинжалом повело в сторону. Ирина уперлась ногами в пол, невидимая стена чуть отодвинулась, но продолжала давить, как мешок с песком. Мертвая, изматывающая тяжесть.

– Держись, ведьма! Сегодня суббота. До понедельника сюда никто не придет. Ты выдохнешься, вот тогда мы и поговорим…

Она опять не ответила, только сильнее вцепилась в рукоять кинжала. Дышать становилось все тяжелее, кровь стучала в висках и тихие шаги сзади она сначала тоже приняла за удары пульса. Потом из-за ее спины выдвинулся широкий щит и на плечи как будто рухнул снежный сугроб.

…

– Одолжишь твою лопатку?

– Зачем?

– Нужно будет помочь одной рыжей девушке.

– На, держи.

– Благодарю…

Человек в черной форме “Panzerwaffe” поднялся и подкинул саперную лопатку в левой руке. Правой он поднял со стола длинный меч-бастард.

– Время? – спросил второй, в форме лейтенанта Красной Армии.

– Да, – ответил немец. – Она снова остановила ритуал своей кровью. В прошлый раз ее затянуло сюда. В этот раз она застряла в реальности, поэтому вытащит нас.

– Ну тогда…

Лейтенант взял со стола фляжку.

– Не пей.

– Почему?

– Водка там сейчас обновляется каждый день. Когда нас вышвырнет из междумирья, фляга сохранит свои свойства.

– Да ты что!? Тогда оставим. Где мы окажемся?

– Я не знаю, где центр твоей силы. Сам я постараюсь оказаться поближе к ней. – танкист оглянулся. – Приготовься. Все рушится. Держи закуску!

Он бросил русскому свою планшетку. Стены домика разом исчезли и оба полетели в серую пустоту.

…

Несколько мгновений Ирина наслаждалась прохладой, снова дыша полной грудью, потом обернулась. Белый щит с черным крестом довольно-таки нелепо смотрелся в руке Зигфрида и совершенно не гармонировал с черной формой. Впрочем, и игрушкой он тоже не выглядел. Немец держал его вполне профессионально.

– Самопожертвование очень близко вам, русским. Да? – спросил он.