Ульяна Кузнецова - Между Тьмой и Ночью

— Ага, — весело кивнул Амаро, — значица никак не считать. Ну тогда записывай по старшинству. Капитан Кардо… — его перебила, накрывшая крепость, Тьма, — … А вот тебе генерал, и еще одна «не соответствующая уложениям деталь», — в абсолютной Тьме раздался полный боли, не человеческий визг, тут же оборвавшийся, характерным чавкающим хрустом, и собранный, резкий голос Ларса пояснил, — сейчас харфы отовсюду полезут. Ты плащик свой застегни поплотнее, капюшон накинь, и сиди не мешайся. Не дай Ском, порвут тебя твари… — и снова короткий визг, стук падающего на пол тела, — вернется Мелкий, узнает, что у него папашу харфы сожрали: расплачется опять… — Арант скрипнул зубами, а Ларс продолжил, — я к нему в няньки не нанимался, чтобы каждый раз сопли вытирать!

— Вы забываетесь, полковник, — едва сдерживая раздражение, зло отчеканил Дерс старший, — я главнокомандующий Имперской армией, при оружии, а не мнительная барышня. Сделайте милость, кратко поясните, каким образом вы определяете местонахождение противника…

После довольно продолжительной паузы и смерти еще, как минимум одной твари, Амаро примирительно проворчал:

— Да сидите уж, ваше благородие. Сам справлюсь. Это чутье раньше пятой Дрожи не приходит.

— Прекрасно, — безмятежно-скучающим тоном заметил Арант, — в таком случае, раз беседа не отвлекает вас от сражения, продолжим со списком. За свою карьеру я заполнил столько бумаг, что для письма мне зрение не нужно. Итак: капитан Кардо Иртас, урожденный в городе Нораме. Четыреста сорок восьмого года, от основания Империи…

— Вы ручки-то поберегите, господин главнокомандующий, — осторожно посоветовал полковник, — кровь тварей ядовита. Мало ли достанет…

— Хотите сказать, что я переоценил ваш талант, и вы не справитесь с моей безопасностью?

— Да твою ж кавалерию! — воскликнул Амаро, яростно рубанув клинками очередную тварь, — теперь я понимаю, почему у тебя ребенок из дома сбежал на край мира! Это ж невозможно жить с таким отцом!

Перо в руках Дерса старшего хрустнуло и переломилось, залив чернилами пальцы и бумагу.

— Это можно расценивать, как прямое оскорбление? — сквозь зубы прорычал он.

— Ни в коем разе, ваше благородие! Прощения прошу. Погорячился. Так… про список значится… записывайте: лейтенант Урдо Маринес…

— Уже не нужно, — мрачно перебил его Арант, — искать запасное перо, в темноте, я не имею никакого желания, — дальше тишину нарушал лишь визг тварей, и скрежет когтей по камню.

Спустя четверть энтима Тьма схлынула, оставив после себя рассыпающиеся пеплом части мертвых тварей.

Арант задумчиво молчал, оттирая платком чернила с пальцев, и добавляя собственные ощущения, к уже накопившейся в голове мозаике из перечитанных в архиве книг, отчетов комендантов Рангарской крепости, происшествия под Альмерой… И эта мозаика по-прежнему никак не желала собираться в единую, цельную и логичную картину…

Амаро тоже молчал, с хитрым прищуром наблюдая за высоким гостем. Спрашивать такого о впечатлениях — себе дороже. Это не Звереныш! Это матерый волк! Ох, не дай Ском, малыш в такого же вырастет!

Молчание нарушил звук шагов и голосов за стеной, а через несколько ударов сердца на пороге появились Урдо Маринес и застывший за его спиной Кардо.

— О! — воскликнул Урдо, — Какие люди!!! Господин главнокомандующий! — он отвесил нарочито низкий поклон, — Счастлив!!! Счастлив приветствовать Вас, в нашем захолустье! — его голос буквально сочился сладкой патокой. Слишком сладкой и слишком липкой…

— Маринес, — холодно отозвался Дерс старший, — помнится лет десять назад, я вам советовал сменить военную карьеру на скоморошью. В балагане вы имели бы куда больший успех. Вижу вы до сих пор пренебрегаете моим советом… Наслышан о ваших… прогулках по Мильду. Скажите вам не стыдно? Водить ребенка по кабакам и борделям, и лгать! Лгать каждому встречному и о себе, и о нем… Не стыдно?

— Мне?! — картинно изумился Урдо, — Стыдно?! А вам? Вам, Арант, не стыдно? Куда смотрели Вы, когда ВАШ ребенок сбежал из дома? Чем были заняты Вы, когда он отчаянно нуждался в ВАШЕМ покровительстве? Где были Вы, когда он умирал, только потому, что пытался быть похожим на ВАС! Воином Империи! Отважным героем! — последние эпитеты были произнесены с таким едким сарказмом, что даже полковнику стало не по себе, — Вы хоть знаете, как это: терпеть постоянный холод, не имея возможности согреться, постоянную боль, только затем, чтобы оставаться человеком! Вы даже представить себе не можете НАСКОЛЬКО это важно для него: чувствовать себя че-ло-ве-ком! Нет, Арант, МНЕ. НЕ. СТЫДНО! Мне противно с вами разговаривать. Вы мне омерзительны, господин главнокомандующий, — он презрительно фыркнул, резко развернулся и ушел прочь, наглядно демонстрируя, насколько он не желает разговаривать с Дерсом старшим.

— Маринес! — крикнул ему в след Амаро, — задержи там ребят. Скажи, пусть не суются пока!

Арант мог рассказать и где он был, и чем был занят, но оправдываться он бы никогда не стал. Тем более перед Маринесом. Впрочем, от имевшихся, весьма достойных, ответов на все эти вопросы, легче не становилось. Слова ранили больно. Так, что даже голова вдруг разболелась. Он только сейчас заметил, как сильно он устал… Полтора месяца в седле снедаемый полной неопределенностью, и пугающими загадками… И все зря. Опоздал.

— Ты, ваше благородие, не держи зла на Урдо… — попросил Ларс, — твой сын жив, только благодаря ему.

— Что с ним случилось? — устало спросил Дерс старший, о том, что волновало его больше всего.

— У нас тут… — осторожно подбирая слова, начал Амаро, — не детский пансионат, как ты заметил. Вот и… не доглядели малость… У харфов, чуть не из пасти вырвали. Только спасать там было уже нечего. Нечего. Понимаешь? С ним только Маринес и возился до конца, даже после того как я приказал добить парня, чтобы не мучился… Ты просто не видел, генерал, там нечего было спасать! — виноватым тоном повторил полковник, — не живут люди с такими ранами! У него ребра наружу торчали, и кишки чуть не вываливались… Лицо так и вовсе кровавая каша… Да еще и ядовитой харфовой кровью залило… Никто ж не верил, что он выжить ухитрится… Кроме Маринеса! Этот и сам добивать отказался и другим не позволил, — Амаро грустно усмехнулся, — так что ты, не пугайся если увидишь. Он у нас… чуток странноватый с тех пор.

Ларс замолчал, а Арант вдруг понял, что не хочет знать подробностей… По крайней мере не сейчас, когда немилосердно раскалывается голова и так гадостно на душе. От мрачных мыслей его отвлек звонкий голос Кардо, до сих пор стоящего на пороге:

— Господин Дерс! — это прозвучало излишне торопливо и с явно-различимыми нотками паники, — Смею заявить, что обвинения господина полковника в мой адрес, беспочвенны и не имеют под собой никаких оснований! Я клянусь вам! Моей вины в случившемся нет! Ни явной ни косвенной! Я клянусь!