Екатерина Оленева - Зеркала и лица: Солнечный Зайчик [СИ]

Лили с раздражением отвернулась от отражения.

Что говорить о других, когда самих себя мы до конца не знаем?

Она так и не смогла понять, сочувствует она Ремусу? Или была бы рада его наказанию? Рана равенкловца оказалась далеко не такой серьёзной, как показалось Лили.

— Раны на голове всегда сильно кровоточат, — рассуждала Мэри.

Парню наложили несколько швов, уже на следующее утро он покинул лазарет.

Историю замяли.

Но Лили запомнила, что от Ремуса Люпина лучше держаться подальше.

Через несколько дней состоялось новое знаменательное событие в Хогвартсе.

Квиддичный матч.

Насколько смогла понять Лили из сбивчивых, восторженных рассказов подружек, это игра наподобие футбола. Только с тремя мячами вместо одно; с кольцами вместо ворот и верхом на метлах.

Была середина ноября. Накануне прошел сильный дождь, а с утра подморозило. Ветер налетал шквалистыми, ледяными порывами. Горы, окружавшие школу, приобрели льдисто-серый оттенок. Поверхность озера цветом напоминала холодную сталь, а траву, не успевшую до конца пожухнуть, выбелил иней.

Лили в окружении подружек вместе с остальными гриффиндорцами спешила к квиддичному полю.

Играл Равенкло против Слизерина.

За завтраком Мэри объяснила Лили, что гриффиндорцы, когда не имеют возможности болеть за свой факультет, в случае, если на поле есть Слизерин, всегда болеют против него.

— Почему? — удивилась Лили, которая была совсем не прочь поболеть за факультет своего друга.

— Такая традиция, — проглотив кусок бекона и запив его тыквенным соком, объяснила Мэри.

Накануне матча гриффиндорцы готовились почти всем факультетом: заколдовывали плакаты в поддержку Равенкло; значки, вспыхивающие зеленым огоньком. На них изображалась зеленая змея, заклеванная черным вороном.

Блэк бросил на плод их многочасовых стараний высокомерный взгляд из-под густых, как у куклы, ресниц, перед тем, как направиться в спальню.

— Эй! — возмущенно крикнул Поттер, уже почти час как корпевший над реализацией общей задумки. — Эй! Блэк!

Сириус остановился. Его поза выражала ожидание и вызов.

— Сколько раз говорить, Поттер? Я тебе не «Эй».

— Где ты шастал?

— Не твое дело, — почти ласково ответил Блэк.

— Может быть, и не моё. Но мы тут, знаешь ли, делом занимаемся? А ты …?

— А что — я? Занимаетесь? И занимайтесь. Я же вам не мешаю.

— Как тебе наша идея?

Поттер продемонстрировал значок: змея подлетает в воздух, ворон хватает её за шею и у обоих вываливаются языки и выпучиваются глаза.

— Если честно, я не понял, в чем соль, — свел тонкие темные брови Блэк.

— Ну… — Поттер взъерошил волосы, — мы просто ещё не закончили. Это как бы предварительный вариант. Вообще-то нам не помешали бы свежие мысли.

— От меня их не дождешься.

— Почему? — воинственно задрал подбородок Джеймс.

— Потому что я не вижу смысла болеть за сине-бронзовых. А во-вторых, меня не интересует искусство вообще, и значки — в частности.

— Тебя не волнует проигрыш Слизерина? — возмущенно пискнул подлипала Петтигрю.

— Ни в малейшей степени.

— Но, Сириус, — примиряющим тоном сказала Алиса, — если Равенкло победит, то шансы Слизерина на кубок существенно упадут…

Блэк бросил на МакМилан мимолетный взгляд. Может быть, он и сам не намеревался делать его пренебрежительно-презрительным, но иных у него просто не получалось:

— Нам-то с того что?

— То есть? — подбоченился Поттер.

— Нам кубок это не принесет. Победа Равенкло сделает их нашими соперниками.

— Лучше Равенкло, чем Слизерин!

Блэк в ответ скривил губы, демонстрируя, что говорить на эту тему бесполезно:

— Тогда вперёд, на трибуны. Значки на лоб, и глотку наизготовку.

— Ты у меня когда-нибудь дождешься, Блэк!

Люпин, положив руку Джеймсу на плечо, удержал его:

— Оставь. Пусть идет.

— Слизеринская гадюка! — размахивал руками Поттер. — Не мудрено, что он отказывается работать с нами. Сердцем он с ними. Со своими. Это же видно!

— Джеймс, — поморщилась Мери. — Если мы продолжим в том же духе, у нас так и останутся глаза змеи и ворона на значках бейсбольными мячами…

Покосившись на слизеринские трибуны, Лили привычно выхватила взглядом фигуру Северуса. Он сидел между Розье и Нарциссой Блэк.

Блондинка выглядела оживленной и возбуждённой, и, к великой досаде Лили, очень хорошенькой. Девочка то и дело оборачивалась к Снейпу и что-то ему говорила. Северус оставался невозмутим, но когда он несколько раз что-то сказал своей соседке, та звонко засмеялась, и мальчик улыбнулся ей в ответ. Улыбнулся! А Лили он не улыбался никогда! Девочка почувствовала острейшее желание вцепиться Нарциссе в лицо ногтями. Слизеринская гадюка!

Над полем пронеслась серебряная трель свистка, возвещающая о начале матча. Пятнадцать мётел, как одна, взвились вверх.

Игра началась.

Игроков то и дело сносило шквалистым ветром, но, несмотря ни на что, сине-бронзовые открыли счет, забив первый гол.

Лили приметила стройную фигуру с белыми гладкими волосами, собранными в косу. Малфой! Он держался в стороне от основной свалки с мячами, скользя по воздуху над землёй.

— Что он делает? — поинтересовалась Лили у Мэри.

— Он охотник за снитчем. Его задача поймать маленький мячик с крылышками. Как только он это сделает, игра закончится.

Игроки летали над полем с неправдоподобной скоростью. Квоффл, похожий на пушечное ядро, переходил от одного к другому.

— Квоффл в руках слизеринского игрока, — орал комментатор, хрипя от энтузиазма. — Охотник Мальсибер уходит от …

Ропот пробежал над стадионом, потому что названный Мальсибер упустил мяч, и тот снова попал к равенкловцам.

Краем глаза Лили отметила, что Нарцисса даже вскочила со своего места, подпрыгивая на месте от нетерпения, словно мячик. Снейп судорожно сжимал поручни. Глаза его не отрывались от игроков, словно он надеялся взглядом придать им ускорение.

Возмущенный крик пронесся над трибунами: Рудольф Лейстрейндж намеренно преградил дорогу ловцу Равенкло.

— Гад, — слышала позади себя Лили возмущения Пруэттов.

Метла винтом закружилась под игроком. Тот явно прилагал усилия, чтобы не слететь с неё.

— Слизеринцы — твари! — громогласно скандировал Поттер. — Слизеринцы — твари!

— Нарушение! — вопили равенкловцы.

Хаффлпаффцы и гриффиндорцы дружно им вторили.

Лили поежилась. Как-то все-таки несправедливо получается, что три факультета против одного.

Со всех сторон так орали, аж уши закладывало.

Три равенкловских охотника, выстроившись в единую линию, неслись вниз, на слизеринцев. Тем не оставалось ничего другого, как рассыпаться по полю, ломая стройную линию.