Джессика Клусс - Ярко пылающая тень

Я отдала карточку со своим именем джентльмену в напудренном парике, стоящему у трона. Он вручил ее королеве. Когда Виктория кивнула, я присела в реверансе. Королева протянула мне руку, и я поцеловала ее.

– Ваше величество! – обратилась я к королеве. – Я – ваша покорная слуга. Я прошу вашего одобрения, чтобы вооружиться против врагов Англии и защищать вашу жизнь ценой своей собственной.

– Благодарю, мисс Хоуэл, – ответила Виктория нежным и звонким голоском. – Мы очень рады, что вы пришли. Говорят, вы станете нашим главным оружием в войне с агрессорами. Мы искренне надеемся, что это так.

Королева покосилась на армию мужчин, собравшихся подле нее, словно проверяя, все ли верно она сказала. Каково ей изо дня в день выслушивать просьбы и требования этих пожилых людей? Я почувствовала странное душевное родство с юной королевой.

Получив ее разрешение, я вошла в круг из семи отшлифованных камней, разложенных на полу. Агриппа вышел вперед, а слуга принес мой посох: меня заставили оставить его с плащом при входе.

Слуга подошел к длинному столу у стенки, взял серебряную миску, наполненную водой, и поставил ее передо мной.

– Время для принятия решения, – объявил Уайтчерч громогласным голосом. – Эта юная девушка пришла за причащением к нашим самым священным и древним символам. Посмотрим, достойна ли она этого.

– Сначала вода, – прошептал Агриппа.

Точно проделав маневр, я обвела над своим телом круг и преобразила воду в лед, в слякоть, снег, дождь, а затем показала три разные вариации атаки. Все вышло превосходно.

Королева подалась вперед.

Я взяла большой камень, раздавила его в песок, собрала воедино, снова разбила на шестнадцать кусочков, переставила их в разном порядке, а затем соединила в небольшую аккуратную стенку. Далее я создала огненный вихрь и повращалась по залу пять раз, прежде чем сотворить колонну из ветра, которая плавно опустила меня на пол. После этого поставила щит перед спаниелем ее величества, чтобы к нему никто не мог притронуться (к легкому ужасу королевы). Виктория была вне себя от восторга. Когда я освободила ее собачку, королева обняла ее, как школьница, совершенно забыв о приличиях.

Наконец пришло время для столба огня. Это было то, что джентльмены и королева хотели увидеть больше всего, – моя исключительная способность, которая поможет победить Древних. Взмахнув посохом, я поднялась в воздух и вспыхнула синим пламенем. Мужчины ахнули. Королева громко захлопала в ладоши. Я развела руки и воспарила. Это был триумф. Затем опустила себя силой мысли, погасла и сделала реверанс.

Толпа обезумела от радости. Даже император улыбнулся и медленно кивнул. Королева, казалось, хотела от восторга вскочить на ноги и зааплодировать, и она оглядывалась по сторонам, чтобы убедиться в том, что никто не возражает. Воздух пульсировал от чувства победы. Я – чародейка. Я это сделала.

Затем из задней части комнаты раздались намеренно медленные хлопки. Пейлхук вышел из толпы мужчин.

– Каким необыкновенным талантом обладает мисс Хоуэл! – сказал он и закашлялся.

– Спасибо. – Я напряглась.

Что он делал?

– Мне искренне жаль. Очень жаль. – Магистр покачал головой.

– Почему?

– Потому что вы врали нам все это время.

По комнате пронеслась волна ропота, и даже королева выглядела сбитой с толку.

– О чем вы говорите? – спросила я, пытаясь не выдавать страх голосом.

– Объяснитесь, магистр Пейлхук, – приказала королева.

– В нашем пророчестве говорится о чародейке , ваше величество, а не о колдунье .

– Что? – вскрикнула я.

Боже, помоги мне! Я не могла потерять сознание.

Королева приподнялась с трона.

– Как она может быть колдуньей? В таком случае ее бы не обучали. Подобная практика была строго запрещена моим дядей, королем Георгом.

Император подал сигнал Агриппе, его лицо побелело от гнева.

– Сэр, объясните эти безумные обвинения!

О, слава небесам! Агриппа со всем разберется. У меня закружилась голова от облегчения.

– Он говорит правду, ваше величество, – ответил Агриппа, не глядя на меня. – Ее отец был уэльским солиситором по имени Уильям Хоуэл, колдуном. Он также обладал способностью возгораться, не причиняя себе вреда. Его дар перешел к дочери. Она – колдунья и не более того.

Казалось, что крики, вопли и вопросы доносились до меня из-под толщи воды. Мне следовало бы что-то сказать в свое оправдание, но я не могла дышать. Когда я позвала Агриппу, он повернулся ко мне спиной. Этот жест чуть не убил меня.

«Утихомирь свою боль, – подумала я, едва подавляя крик. – Борись сейчас, страдай позже».

– Как чародей может тренировать колдунью? – спросила королева.

– Это невозможно! – Изумление императора сменилось яростью. – Наш подход к магии уникален и неприменим к колдунам. Вы бы не смогли ничему ее научить! – крикнул он Агриппе.

– Это был обман, ваше величество. Девушка позволила мне поверить, что мое обучение пошло ей на пользу, но на самом деле она нашла наставника, который помог ей усовершенствовать ее способности, чтобы сойти за одну из нас.

Теперь я поняла, что меня ждет. Стражи, стоявшие вдоль стен, кинутся ко мне, стоит сделать шаг за границу круга. Я оказалась в ловушке.

– И кто же ее тренировал? – спросила королева с явным раздражением.

Словно по сигналу, дверь в конце комнаты распахнулась. Вошли два стража и втащили потрепанного, спотыкающегося мужчину.

– Говард Микельмас, – прошептал Агриппа.

Все присутствующие закричали от ужаса. Королева взвизгнула. Император встал перед ней с посохом наготове на случай атаки.

– Вы привели это существо к королеве? – Он был взбешен.

– Вам нечего бояться, ваше величество, – сказал Микельмас. Его правый глаз заплыл, а на лбу значился длинный грубый порез. – Я пришел признаться.

– Признаться в чем? – спросила королева.

Старый колдун сделал глубокий вдох:

– Что мы с Мэри Уиллоубай единолично держим ответ за появление семерых Древних. Что я скрывался многие годы, вместо того, чтобы понести наказание за свои преступления. И, – добавил он, глядя на меня, – что я тренировал эту юную леди, чтобы она стала слугой тьмы. Я научил ее использовать силу, чтобы обдурить вас, добиться одобрения и уничтожить королевских чародеев. Все это сделано во имя семерых Древних, моих истинных господ, да правят они долго в хаосе и крови.

– Он врет! – закричала я, и мой голос эхом отразился от стен.

Стража схватила меня.

Протянув к старому магистру руки, я взмолилась:

– Магистр Агриппа, скажите этим джентльменам правду!

Он, ахнув, затерялся в группе мужчин, собравшихся у стены.

– Твой истинный господин признался во всем, девочка, – усмехнулся Пейлхук. – Это трусость – не признаваться в собственных грехах.