Диана Джонс - Дом за порогом. Время призраков [litres]

Думаю, Ханы и правда сделали Джорису очень много хорошего. Они никогда не обращались с ним как с рабом. То есть это мне так кажется, сам-то Джорис прямо об этом не говорил. Когда говоришь с Джорисом, важно то, чего он не говорит. Поэтому я сделал вывод, что Констам, вероятно, как раз обращался с Джорисом как с рабом. Похоже, Главе Ханов пришлось не по нраву, что Констам купил Джориса. Она была против рабства. Да, Глава Ханов была женщина. Это, наверное, было единственное сходство между Ханами Джориса и моим первым миром скотоводов, там тоже была госпожа Предводительница. В мире Джориса госпожу Предводительницу звали Эльза Хан, и Джорис боялся ее до полусмерти. Правда, я не сразу разобрался, кто она такая, потому что была еще вторая Эльза Хан, ровесница Джориса, по-моему, внучка Главы Ханов. От этой маленькой Эльзы Джорис был без ума. Он этого, разумеется, не говорил, но и так было ясно. И конечно, без ума он был предельно почтительно.

Когда Джорис пустился рассказывать про этих двух Эльз, мне стало понятно, почему мне так не хочется его слушать. Мою сестру звали Эльзи. Эльзи была совсем не похожа на Эльзу Хан. Эльзи была рыжая. А Джорис говорил, что у его Эльзы волосы черные и кожа темная, как у Хелен. Он несколько раз почтительно упоминал, что Хелен похожа на Ханов. Хелен ничего не говорила и все собирала гусениц. Я ничего не говорил, но у меня все холодело внутри. От одного только имени. А вскоре оказалось, что мне становится нехорошо от тоски по Дому каждый раз, стоит Джорису упомянуть Ханов или Констама.

Я был только рад, когда Хелен перебила Джориса.

– Тот последний мир, где радиация, – сказала она. – Как ты считаешь, Они убили там всех, потому что Им надоело играть?

– Нет, – ответил я. – Они наверняка оставили кого-то, чтобы было с чего начинать новую игру. Я побывал в одном мире, где Они только что начали новую игру после потопа.

– Ненавижу Их , – сказала Хелен.

– Понятно, но не надо развивать эту мысль.

Я встал. Мне было видно, что Джорис сумел вывести из себя и Хелен. У меня все холодело внутри, а у нее пробуждалась лютая ненависть к Ним . Надо было отвлечься от Дома, а для этого лучше всего пуститься в путь.

Мы двинулись по дороге мимо огородиков и пришли в городок. Едва мы ступили на главную улицу, как мне стало ясно, что скитальцам в этом мире приходится туго. Все признаки были налицо. В некоторых мирах стоит только сказать, что ты из соседнего города, и тебе поверят. Но здесь – нет. Над головой тянулись провода, так что местные жители могли поговорить с соседним городом и спросить, действительно ли ты оттуда. Дома были опрятные и тщательно выкрашенные. Улицы чистые. Люди ходили только по тротуарам, а авто вежливо сновали по проезжей части. Сплошной закон и порядок. На нас косились.

– Почему они косятся? – нервно спросил Джорис. – Нас арестуют?

Мы, конечно, выглядели диковинно. Хелен выглядела бы диковинно в любом мире. И в красном с ног до головы, как я, тут никто не ходил. А Джорис даже мне казался сущим пугалом – весь в белом, да еще и с намалеванным на груди черным знаком.

– Дети часто наряжаются во что попало, никто не обращает внимания, – легкомысленно отмахнулся я.

Мне хотелось успокоить Джориса. Все-таки он был новичком в Цепях.

Не успели эти слова слететь у меня с языка, как нас остановила женщина.

– Скажите, лапочки, красный, черный и белый, – вы кто? Собираете пожертвования на что-то? Или у вас школьный спектакль?

– Спектакль, – тут же ответил я. – Он – охотник на демонов, а мы – демоны.

На это Хелен ловко и незаметно ссыпала свою коллекцию гусениц в корзинку с покупками, которую несла женщина. Я решил, что это мне в отместку, но это было исключительно для женщины. Мне Хелен отомстила минуты через две.

– Нам пора, – торопливо добавил я. – Наш выход через пять минут. – И я потащил нас в проулок, пока женщина не заглянула в корзинку.

– Не смей так больше делать! – сказал я Хелен.

Хелен занавесилась волосами так, что даже носа не было видно. Она остановилась, совершенно безликая, и произнесла всего одно слово:

– Людоеды.

– Кто? – всполошился Джорис.

На той стороне была мясная лавка, и он с опаской посмотрел на нее. На витрине было написано «Ваш семейный мясник».

Мне не показалось, что это людоедский мир, и я уверен, что и Хелен так не считала.

– Не бойся, – сказал я Джорису. – Это она просто намекает, что я выпендриваюсь. Честно говоря, Хелен, ты не дала мне и слова сказать! А я собирался сообщить, что этот мир на вид очень сложный. Я вижу, что здесь очень строгие законы. Дети должны быть в школе. Здесь обращают внимание на то, кто как одет. Возможно, этот мир из тех, где нужно держать при себе кучу бумажек и всем постоянно показывать, и мы можем попасть в большую беду. Ну, что скажете? Вернемся в огороды и попытаем удачи в следующем мире?

Если бы я знал, сколько всего зависит от их решения, то кусал бы ногти и подпрыгивал на тротуаре. Но я просто решил, что они со мной согласны, и двинулся по улице.

Не успел я пройти и нескольких шагов, как Хелен закричала:

– Вернись!

А когда я вернулся, добавила:

– Это первый приличный мир после Крима-ди-лимы, к тому же тут говорят на языке, который мы все понимаем.

А когда я посмотрел на Джориса, он серьезно проговорил:

– Думаю, мне хотелось бы уточнить, что здесь за трудности. Я был бы рад набраться опыта на случай, если нам придется расстаться.

– Двое против одного, – сказала Хелен.

– Ладно, – кивнул я. – Только я не виноват, если нас посадят в тюрьму, а Правило номер два примется истреблять вокруг нас судей и полицейских.

– Что будем делать? – спросила Хелен каменным голосом, с которым было бесполезно спорить.

– Двинемся в большой город, если он тут есть, – ответил я. – В большом городе никто никого не знает, там проще отовраться.

Я повел всех в другую сторону по улице, чтобы не натолкнуться на женщину с гусеницами. Хелен и Джорис слегка отстали, и я обернулся посмотреть, в чем дело. Оказалось, что Джорис улыбается Хелен, а Хелен раздвинула волосы и ухмыляется ему в ответ. Я страшно разозлился. Они решили «подловить архангела», как говорят в некоторых мирах. Это была месть Хелен. Они с Джорисом решили, что я хвастаюсь перед ними своей многоопытностью, потому и решили остаться здесь и поглядеть, какие беды я на них навлеку по глупости.

«Ну ладно! – подумал я. – Я им покажу!»

Когда я снова обернулся, по мосту над улицей ехал поезд. Я обожаю поезда, даже больше, чем аэропланы. Я и Дома их любил. Хотя этот поезд был совсем не похож на наши: плоский с обоих концов, чистенький, ярко-голубой, – но все равно поезд. Я решил показать этой парочке, как ездят на поездах, и зашагал искать станцию.