White Pawn - Крамаджен [СИ]

Этот эпитет Наблюдатель получил не просто так. Ман-Рур размышлял о судьбе народа венджимов, пожалуй, самой странной и непонятной расы на всем современном Энкарамине. Молодой жрец понимал, откуда произрастает мистическая аура Серых — их происхождение. Ман-Рур никогда не бывал в Эше, но слышал, что архивы священной столицы иругами хранят разномастные носители информации и возраст самых древних достигает семи тысяч лет. В ту пору иругами правили большей частью континента, имели развитые магические технологии и искусную школу магии. Уже тогда первопроходцы иругами, с трудом достигшие северо-восточных земель, вернулись с новостями о том, что там обитают крайне странные создания.

Ман-Рур мог представить, что испытывали его пращуры на протяжении веков и тысячелетий, время от времени сталкиваясь с представителями Серых. Вид этих созданий говорил сам за себя: само их существование было противоестественным в этом мире, но, тем не менее, Куклы жили, даже без выраженных устремлений или обозначенного предназначения.

«Верны ли они своему создателю?», подумал Ман-Рур, посмотрев в спину Эл. Посланница королевы невозмутимо двигалась вперед, минуя валуны и крупные камни, и глядя на ее движения, Ман-Рур в который раз подумал о том, что при желании Серая может двигаться куда быстрее и проворнее.

Спешка была важна именно сейчас, когда их отряд выбрался на открытое место в опасной близости от Уардеш. Следовало как можно быстрее пересечь эту долину и достичь ущелья-дороги, сомнительного, но все же более надежного укрытия, чем просто голые камни. Ман-Рур поджал плоские губы, с беспокойством подумав о том, что Матриарх понимает всю угрозу, исходящую от этих земель. Только лишь когда их делегация достигнет ущелья, которое выведет иругами к границам загадочного Серого королевства, они смогут вздохнуть спокойней.

«Будем ли мы в безопасности на территориях, принадлежащих Серым?»

Этот вопрос, как и многие другие, терзали Ман-Рура. Его тревога росла, но он утешал себя мыслями о том, что их путешествие подходит к концу.

«Шесть-семь дней».

Млес прикрыл глаза, кутаясь в трофейный плащ сектантов и пытаясь согреться. От плаща до сих пор воняло чем-то неимоверно отвратительным, даже не смотря на то, что уже второй день находился на свежем воздухе, но Млес уже привык к этому запаху. За прошедшие сутки его вообще мало что тревожило. Обнаружение церкви Сцеживающих, Собиратель душ, прошедший совсем рядом в лице сектантки с кинжалом, трехчасовой бой внутри гор, в самом логове сектантов, смерть товарищей и случайных знакомых, с которыми Млеса свела судьба — все это окончательно измотало его. Закрыв глаза, он думал лишь о том, что все закончилось, и теперь им предстоит лишь дорога на юг, только на юг, где весна уже переходит в настоящее лето, теплую, прекрасную пору. Думая об этом, Млес едва заметно улыбнулся. Они возвращаются в места, где нет проклятых холодных и серых камней, где есть зелень и вода, возвращаются во время, когда нет этого легкого, но пронизывающего ветра, от которого не спасают ни плащи, ни тепло жалкого костра. Жизнь огня в Лагонне коротка и поэтому бесценна. Каких только усилий стоило добыть голые сухие ветки местного кустарника для того, чтобы разжечь костер, чтобы хоть чуть-чуть обогреться и разогреть пищу.

«Шесть-семь дней», снова подумал Млес, и эта мысль заставила его лишь покрепче стиснуть зубы. С тех самых пор, как они закончили грандиозную резню в церкви Сцеживающих, и как только они выбрались на поверхность, Млес думал только об этом медленно тающем сроке и остающихся за спиной километрах. Он мог поклясться, что и остальные члены их поредевшего отряда думают только о том, как бы поскорее убраться отсюда. Максимум через семь дней они достигнут северных границ империи Алтес и покинут пределы проклятой тайги. Авантюра, стоившая жизни семи человек из их объединенного отряда, наконец-то закончится.

Он не хотел вспоминать то, что он и другие волонтеры устроили в церкви Сцеживающих. Однако пережитое не давало покоя, сказавшись на нем, и Млес возвращался к событиям двухдневной давности снова и снова. Он пытался заглушить эти воспоминания, размышляя о Пэйлем и вспоминая дом, но бой в подземной системе туннелей часто оживал в его памяти, заставляя позабыть обо всем остальном.

Тогда их маленький отряд рыскал по кажущимися бесконечными туннелям, убивая всех, кто попадался им на пути. Наконец, когда во время короткой передышки они пересчитали убитых, выяснилось, что волонтеры уже прикончили четыре десятка сектантов. Отупевший от крови, запаха и этой жуткой атмосферы, царящей внутри логова Сцеживающих, Млес словно бы очнулся от забытья, услышав эту цифру. Тяжело дыша, сжимая в руке меч с окровавленным лезвием, он смотрел на лица своих товарищей и видел в их широко открытых глазах то же смятение и шок. Шигле переспросил еще раз, и они пересчитали оставшиеся позади трупы снова. Ошибки быть не могло: кажется, волонтеры уничтожили всех — или почти всех — обитателей этих пещер. Шигле и Римор, переглянувшись, пришли к единогласному мнению, что пора отходить. Рыскать дальше по этим туннелям ни у кого не было ни желания, ни сил. Вероятно, что они что-то упустили, и кому-то из сектантов удалось выжить. Судить наверняка об этом было нельзя, но все прекрасно понимали, что они не обошли всех пещер. Кое-где остались подземные комнаты и коридоры, в которых могли укрыться те, кому посчастливилось не попасться на пути у вольнонаемников. Тогда Млес подумал о том, что, наверное, эти Сцеживающие обречены: возможно, выжить в Лагонне и можно было, но только лишь в группе, какой была эта община Сцеживающих. Так или иначе, к моменту, когда вольнонаемники решили выбираться обратно, у каждого из них были трофеи, предъявление которых входило в условие заключенного контракта. К погибшим Иванту, Волеку и Люфе присоединилась и Ланда, и у волонтеров не было никакой возможности доставить их тела на поверхность. Хоронить их в этих условиях было невозможно, и Млес подумал, что братская могила даже с такими зверьми, каковыми являлись эти сектанты-людоеды не такая уж и плохая перспектива.

Млесу почудилось, что они проплутали в туннелях еще много времени, прежде чем выбрались на поверхность. Серый свет уже вступившего в свои права дня показался ему ослепительно ярким. Они щурились на мертвенно-серое небо, словно кроты, вытащенные из своих нор. Млес, шагая прочь от выхода церкви Сцеживающих, в которой остались только трупы, не оборачивался. Он не хотел видеть этот страшный темный зев, ведущий в страшное место.

Их потрепанный отряд вернулся к месту, где они оставили фланов и ужаленного ирчи Тирала. Рихгем, терпеливо ждущий их у неподвижно лежащего волонтера, встретил их молчаливым взглядом, который был красноречивей всех слов. Млес, глядя на старого вольнонаемника, перевел взгляд на остальных и понял, откуда в глазах Рихгема эта подавленность. Все они, кому посчастливилось выбраться наружу, были грязны, их одежды были покрыты кровью.