Максим Бондарчук - Научиться любить [СИ]

Она заскрипела. Дверь слегка распахнулась. Гирм не успел понять, что камера пуста, как кто-то огромный пнул его в нее и защелкнул замок.

Яркий свет ударил в глаза Гирма. Он долго сопротивлялся, закрывая лицо от ставшего внезапно ненавистным света, но услышав знакомый голос, чуть было не перекусил себе палец от злобы и ненависти, потому как к своему ужасу понял, он попался в ловушку как маленький ребенок.

Горл стоял прямо перед ним, а за его спиной высилась массивная фигура Малика.

Гирм ревел от ярости. Рвал двери из всех сил, но железо лишь поскрипывало. Отчаявшись, он ударил кулаком по стене и жалобно заплакал.

— Ты звал меня, Гирм, вот я и пришел.

— Будь ты проклят! — ответил Гирм.

— Ты так старательно пытался убедить меня, что все предусмотрел, что не заметил, как попал в ловушку. Я же говорил тебе, что боги имеют свойство все менять местами. Вот видишь, теперь и мы с тобой поменялись.

— Я убью тебя!

— Это уже вряд ли, человек, — спокойно ответил Горл, водя факелом у тюремных решеток. — Слышишь? — он поднял голову, смотря на потолок и тут же замолчал.

Наверху стихали звуки битвы.

— Они уже здесь. Я уверен, что и Шахгар сейчас стоит над нами, размахивая огромным топором и кося им всех твоих жалких союзников, — Горл усмехнулся.

— Если бы ты сдержал слово…

— Что? Я? Ты кое-что забыл, человечишка. Я орк. Быть может, я бы пощадил тебя и убил сразу за все то, что ты причинил мне и моему сыну, но… Хотя, пожалуй, смилостивлюсь над тобой и предоставлю твою жизнь в руки того, кого ты пытался прогнать с его же земли.

— Это моя земля! Слышишь ты, зеленокожий?! Моя! Ни один орк не имеет права топтать своими грязными ногами эту плодородную землю!

— Все изменилось, мой милый друг, — продолжил в том же тоне Горл. — Теперь это наша земля. Земля Шахгара и его жены, твоей королевы, кстати. У тебя есть удивительная возможность попросить у нее пощады, ведь она такой же человек, как и ты, быть может, вы сойдетесь в едином мнении.

— Я… Как же так?

— Все очень просто, Гирм. Тебе стоило бы поучиться у своего короля, которого ты так опрометчиво вздернул на ветке высохшего дуба. Мне бы хотелось посмотреть, как твое жалкое тельце начнет изгибаться в агонии, стараясь вдохнуть хотя бы маленькую порцию воздуха, но боюсь, что мне придется покинуть замок раньше времени.

— Ты предал меня. Ты не сдержал обещание.

— Я? — Горл удивленно округлил и без того огромные глаза. — Нет, что ты?.. Я обещал собрать орков. Я сделал это. А убивать сородичей в уговор не входило.

— Мразь!

— Можешь кричать. Тебе это уже не поможет.

Орк вновь поднял голову к верху и тут же что-то сказал своему сыну.

— Нам пора, Гирм. Время поджимает. Я передам Шахгару, что ты ждешь его визита в этом месте. Надеюсь, тебе понравиться разговаривать с ним, — старейшина самодовольно оскалился, развернулся и медленно зашагал к выходу.

— Нет! — закричал Гирм. — Постой! Не бросай меня здесь! Прошу тебя, Горл! Умоляю!

Он кричал и кричал. Старался вызвать внутри орка хотя бы маленькую жалость по отношению к себе, но ничего не вышло. Огонь факела погас и тело Гирма утонуло во тьме, в которой уже ничего не могло его спасти.

На поверхности бой подходил к концу. Остатки северян, избежавших окружения, смогли вырваться за пределы замка и сбежать.

— Победа. Вот и она. Долгожданная и такая приятная, — Шахгар стоял в тронном зале и не мог поверить своим глазам. Он тяжело дышал. В теле чувствовалась усталость, но он был чертовски рад ей. Так давно он не ощущал ее. Запах победы, смешанный с кровью противника, впивался ему в ноздри, дурманил как самый пьянящий напиток. Теперь все было сделано так, как и должно было быть. Он вспомнил тот день, когда смотрел с этих самых стен на долину, где как маленькие пятна виднелись шатры, вспомнил, как говорил с королем и как принял решение пойти ему на уступки. Было ли это правильно или, быть может, стоило сделать именно так, как и сейчас?.. То есть ворваться сюда и убить всех и каждого, порвав любые договора с людьми. Но ведь тогда бы он не смог получить Лориэль. Жена стала для него гораздо большим, чем ценный заложник, каким была в первые дни их знакомства.

За спиной Шахгара кто-то задышал. Он повернулся и увидел одного из своих грозных соплеменников. Тот доложил ему о том, что битва закончилась и люди сдаются, складывают оружие. Рассказал так же и про то, что Горл ушел, выполнив условия, предварительно шепнув ему о человеке в темнице, на которого великому вождю стоило бы взглянуть.

Ничего не боясь, Шахгар пошел в темницу. В свете нескольких факелов в одной из камер он увидел его. Испуганного до смерти и прижавшегося к стене Гирма.

— Вытащить его оттуда.

Гирм что-то закричал, но было поздно. Несколько толстых мускулистых рук схватили его и, подняв, понесли из камеры на улицу. Он бился в истерике, хватался руками за откосы и каменные выступы, раздирая пальцы в кровь, пытаясь остаться в темнице.

— Нет! Прошу вас! — умолял он.

Но орки молчали. Они вынесли его как мешок мусора и бросили на землю. Всюду лежали тела убитых северян. Кровь, разлитая по земле, прилипла к его лицу и рукам. Он был испуган. Страх не давал ему вымолвить даже маленькое слово.

Орки обступили Гирма. Шахгара среди них уже не было. Прошло несколько минут, прежде чем вождь вернулся в окружении кричавших от радости воинов и ведя за руку ту, кому предстояло решить судьбу предателя.

Лориэль смотрела на Гирма. Она была полна презрения к нему. Гирм упал перед ней на колени, начал целовать ей ноги, умоляя даровать ему жизнь.

— Прости меня, моя королева! Прости! Это все они! Эти мерзкие орки. Проклятые орки обманули нас всех. Пришли на наши земли и убили ваших крестьян.

Он говорил так быстро и жалобно, что многие слова были невнятными и остались не понятыми ей.

— Значит, это все они, — она обвела взглядом десятки воинов, стоявших сейчас вокруг них.

— Да-да-да, — затараторил Гирм. — Это все они, грязные животные, будь они прокляты!

— Ты назвал их грязными животными?

— Да! А разве это не так?

Орки зарычали и хотели было броситься на него, но Лориэль остановила их. Этот поступок вдохновил гвардейца. Он продолжил поливать грязью возбужденных от битвы орков.

— Я стала частью их племени, Гирм. Внутри меня ребенок от орка. Оскорбляя их, ты оскорбляешь и меня, а значит, не можешь иметь права на милость, — ее глаза сверкнули ненавистью. Гвардеец тут же закричал. — Ты предал моего отца, потом убил его, пытаясь замести следы, а теперь оскорбляешь моих соплеменников. Какой же пощады ты ждешь после этого?

— Соплеменников? Они животные, королева. Они не могут быть твоими поданными!

Лориэль повернулась к Шахгару, который все это время стоял рядом и молча наблюдал за происходящим.