Максим Бондарчук - Кристалл Криштары [СИ]

— И все же я попробую.

На это орк ничего не ответил. Молчание красноречивее всего говорило об этом. Где-то в глубине души он считал меня сумасшедшим, но обходной путь не давал мне покоя до самого рынка, которого мы достигли ближе к вечеру, когда костры разложенных стоянок местных охотников за рабами стали подниматься к самому небу.

Мы подъехали с северной стороны, где обосновались бедуины, восточные торговцы из далеких земель, прибывавших сюда за выносливыми и дешевыми рабами. Одетые совсем не так как привыкли все остальные, их присутствие вызывало недоверие у местных орков, но как говорится, золото ценно для всех, посему дальше ропота и недовольных взглядом дело не зашло.

— Кто здесь главный? — спросил я, привязывая лошадь.

— Здесь нет главного. Только те, у кого есть золото, и те, у кого есть рабы.

А рабов было предостаточно. Сильные и слабые, зачуханные и немытые несколько дней, многие из них вызывали жалкое зрелище, но товар имел спрос и уже к началу торгов, когда первые рабы взошли на деревянный помост под охраной своих хозяев, публика резко оживилась.

— Женщин нет.

— Они выходят последними. Эти только на мясо.

— То есть?

— В основном для сражений между животными.

— Гладиаторы.

— Что-то вроде.

И цены на таких не превышали нескольких золотых. Бывало и такое, что некоторых продавали за кусок материи или образец оружия, так как денег на них тратить никто не хотел. Потом пошли более выносливые. Во многих я узнавал черты южных соседей Империи. Были и эльфы, пойманные в густых лесах некогда великой страны Вуднора, но теперь превратившуюся в дикую и неприветливую обитель разбойников.

— Я не вижу ее.

— Может ее тут и нет. С чего ты взял?

— У меня предчувствие.

Мы ждали около часа, пока рабов продавали как финики на базаре. Покупатели скупились отдавать большие суммы, приберегая основную часть привезенного дохода на женщин. И когда момент вывода наступил, публика возбужденно заохала. Женщин подводили по три, почти обнаженными, чтобы каждая деталь женского тела была видна потенциальному покупателю и заставила того раскошелиться на все имеющееся золото. Первая партия ушла богатому бедуину, падшему на имперских женщин и купивших всех за двести золотых, перебив ставки многих возбужденных обнаженными телами покупателей. Потом вышли другие, за ними еще несколько, но среди них не было Гретты. Даже в самом конце, когда торги начали подходить к своему логическому завершению и, казалось, надежда умерла окончательно, голос, принимавший ставки, объявил о дополнительном товаре, который стоило посмотреть.

Я нутром чувствовал, что это была она. Что-то подсказывало, что нужно готовиться к жаркой торговле, а быть может и драке, ведь Гретта, со своими зелеными глазами могла привлечь очень много ненужного здесь внимания.

Ее вывели голой и растрепанной в самый центр помоста. Слегка избитая — следы виднелись на руках, запястьях, где висели кандалы, а также животе, но девочка держалась и стойко перенесла все тяготы своего мучения.

— Это она, — сказал я Маг-Доку, и пошел сквозь толпу, стараясь приблизиться как можно ближе к Гретте. Она не видела меня, хотя и стояла в каких-то паре метров.

— Этот прекрасный изумруд достоин быть куплен за очень приличное количество золота!

Кричал торговец.

— Кто сколько даст за такой прелестный товар?

Послышались первые суммы. Двадцать. Тридцать. Полсотни. Полторы.

Ставки росли как на дрожжах. Сначала быстро, потом — когда сумма перевалила все мыслимые и немыслимые пределы, остановилась: последние желающие отступили, оставив право на товар самому богатому.

Это был тучный восточный торговец, купивший в самом начале всех девушек для своего гарема, и готовый идти до конца, но завладеть долгожданной девушкой. И тут я перебил ставку. Подняв над головой кошель со звенящими внутри монетами. Все посмотрели на меня. Торговец недоуменно уставился в мою сторону, как бы задавая вопрос самому себе «кто это такой? Кто посмел перебить мою ставку?». Но дело было сделано. Я решил идти ва-банк, отдавая все, что у меня было. Тягаться с ним было не так уж и просто, он еще несколько раз попробовал сопротивляться, но вскоре решил уйти, разумно подумав, что одна женщина не стоит таких громадных денег.

Гретта не сразу, но обратила на меня внимание. Несмелый взгляд, потом как будто удар в колокол и вся она затряслась, чуть ли не подпрыгивая на месте от радости встречи со старым знакомым.

Мне передали ее уже после торгов, когда все разошлись по своим шатрам, дабы переждать холодную ночь у костра и за кружкой хорошего пива.

— Как… как ты нашел меня? И вообще, кто тебе сказал, что меня поймали.

Я откусил небольшой кусочек жареного мяса, поглядывая по сторонам, после чего ответил ей.

— У меня нюх на неприятности, в которые ты попадаешь.

— Очень смешно.

Она осторожно подняла свою часть жарившегося на костре мяса и жадно впилась в него зубами.

— Орк что здесь делает?

— Я вытащил его из тюрьмы, считай снял с петли, в которую его могли засунуть. Неприятная вещь, но он дал мне слово, что не откажет мне в маленькой просьбе.

— И эта просьба была спасти меня?

— Угу, — я продолжал прожевывать не прожарившийся кусок, не сводя глаз со спасенной Гретты.

— Я опять тебе должна. Еще не успела рассчитаться со старыми долгами, как ты опять вынуждаешь меня быть у тебя в должниках.

— Ты сделала то, ради чего сунулась в это место.

— Да, Я убила того негодяя, за которых охотилась. Он умер не сразу, поэтому меня смогли выследить и поймать.

— Тебе стоит быть осторожнее. Иногда месть может обернутся против того, кто ее создает.

— У меня не было выбора, только потом я узнала, что не поспеши с расплатой, он бы ушел далеко на юг и тогда бы никто не смог его достать.

— Может оно и к лучшему, иногда прошлое нужно отпускать. О смерти своего отца ты не особо вспоминаешь, хотя я прикончил его у тебя на глазах.

Гретта замолчала, как бы не желая продолжать разговор, но вскоре решила договорить.

— Ты не убил моего отца. Мой отец жив, здравствует и поныне. Тот, кто прикидывался им был всего лишь мимик — волшебник, способный принимать облик других людей по своему желанию.

— Почему-то я так и подумал.

— Ты знал, что это был не он?

— Я подозревал, что это может быть так, ведь ты не проронила и нескольких слезинок. Пусть твой отец и последний негодяй на всем материке, все же он твой отец и смерть близкого родственника должна была вызвать в тебе какие-то эмоции.

— Ты меня раскусил.

— Это было не сложно, хотя в какой-то момент времени я все же думал обратное.

Затем мы замолчали и продолжили есть, пока орк не вернулся к нам с не самыми приятными вестями. Уместившись между нами, он схватил громадной рукой гревшейся возле костра кусок мяса и жадно принялся разрывать его на части.