Алекс Каменев - Хозяин Замка Бури

– Салазар, ваша милость. Мэтр Салазар, – сказал он, помолчал и уважительно добавил: – Для меня великая честь познакомиться лично с одним из «несущих тьму».

Так, это, кажется, из эльфийского. Длинноухие так обзывали ансаларцев, разобиженные за то, что последние стали вырезать альвов при первом дележе мира.

Тем временем вперед выступил один из сопровождающих солдат, вытягивая руки. В правой лежал изысканный кинжал с волнистым лезвием из ансаларской стали, в левой находился длинный посох с кристаллом на одном конце.

– Это его, – кивок головы в сторону вражеского мага. – А это его, – еще один в направлении короля.

Неплохо. Выглядят очень внушительно. Я вдруг подумал, что не помешает завести в Замке Бури зал для трофеев. Первые экспонаты в распоряжении уже имеются.

На башке контуженого монарха короны нет, скорее всего осталась в шатре. Найти и притащить, водрузив на подставку. Красиво будет смотреться. Есть еще королевский кинжал, альвийское знамя и посох волшебника. Им тоже найдутся подходящие места.

Чую, после объявления себя полноправным хозяином окрестных земель коллекция будет пополняться регулярно…

– Ладно, – я указал в направлении сломанных ворот. – Ведите их в замок, в темницу на нижних уровнях. Чародею связать руки, заткнуть кляпом рот, закрыть глаза. Рядом поставить человека с обнаженным мечом. Чуть дернется – пусть без жалости рубит.

И не глядя на расширившиеся в ужасе глаза Салазара, я устало побрел в сторону вражеского лагеря на побережье.

Побеседовать с пленниками можно и позже, а вот со сбором трофеев следовало и впрямь поспешить.

Их заперли в клетки в глубоком подвале. Смешно сказать, но до этого Риккардо ни разу не видел настоящих темниц. И уж тем более никогда в них не сидел лично.

Толстые решетки вместо перегородок между камерами, комок пыльной соломы вместо постели. Удобства – приткнувшаяся в углу дырка в полу. Воздух сухой, неприятный. Окон нет, вместо освещения чадящие факелы. Слава Ору, где-то в потолке имелось отверстие, куда уходил дым от огня.

С него сняли доспехи, отобрали оружие, раздев до исподнего. Молча бросили обычную одежду из грубой ткани и ушли. Графиню трогать не стали.

В первые часы король приходил в себя после ранения и не слишком обращал внимание на условия размещения, больше занятый собственным самочувствием. Но когда стало получше, конечно же возмутился обстановкой.

Знатных пленников нельзя бросать в грязную темницу, как каких-нибудь бродяг-воришек. Он и Делия благородных кровей и непременно заслуживают лучшего обращения.

К сожалению, высказанные претензии так и пропали в пустоте. Никто не отреагировал на возмущенные крики со стороны заключенных, как бы последние ни старались.

Ничего не оставалось, как замолчать, усевшись на предоставленное нехитрое ложе. Графиня не переставая рыдала, сквозь плач предрекая предстоящие пытки и нескончаемые мучения, которые обязательно закончатся смертью для обоих несчастных.

Как истинный рыцарь поначалу Риккардо старался успокоить спутницу, утешал ее, нежно гладя по голове, обнимал. Однако женщина никак не хотела замолкнуть, и вскоре от бесконечного нытья у короля опять заболела голова. Появилось нехорошее желание стукнуть чем-нибудь беспокойную соседку, лишь бы она заткнулась хоть на пару часов.

К счастью, опускаться до рукоприкладства не понадобилось. Вскоре за мощной дубовой дверью, обшитой железными полосами, загрохотали шаги, а затем и загремела связка ключей. Пожаловали тюремщики.

Король неосознанно напрягся. От людей, способных кинуть монаршую особу в грязную клетку, можно всего ожидать. В том числе казни той самой монаршей особы, с кем они уж обошлись так непочтительно.

В самом деле, почему бы и нет? Ткнут мечом в брюхо и оставят тут подыхать. Им даже в камеру заходить не придется, просунуть клинок сквозь отверстие в решетке проще простого. Раз – и нет его величества Риккардо III. Останется лишь остывающий труп.

Богатое воображение живо нарисовало картину вероятной смерти. Еще удобнее использовать длинное копье. Тут уж вообще у палачей никаких затруднений не возникнет. Один удар – и конец.

Такие беспокойные мысли одолевали его, пока замок неохотно проворачивался, впуская внутрь пленителей.

– Нас убьют? – почувствовав сгустившееся напряжение, Делия моментально притихла, став похожей на маленькую испуганную мышку.

Король нервно дернул плечом. Если бы он знал…

С жутким протяжным скрипом отворилась дверь. Зашли четверо. Салазар, двое солдат и крайне зловещий тип в черной просторной мантии. У последнего было худощавое лицо аскета, черные зализанные назад волосы и острый проницательный взгляд. На груди висел медальон на серебряной цепочке.

– Итак, мэтр, надеюсь, вы не станете делать глупостей. Милорд очень добр и не стал вас держать в прежнем положении, – заявил черный, указывая волшебнику на одну из камер и предлагая тому войти внутрь.

– Только навесил «сигнальную нить», – угрюмо ухмыльнулся старик. – Любая попытка колдовать, и ваш хозяин узнает об этом.

– Верно, – невозмутимо кивнул собеседник чародея. – Что незамедлительно приведет к вашей безвременной смерти. Не советую забывать об этом. Милорд хотел с вами еще пообщаться. Будьте благоразумны, не совершайте глупости.

Салазар развел руками.

– Постараюсь не разочаровать его милость.

Волшебника ввели в ближайшую клетку, решетка с грохотом захлопнулась. Солдаты вышли, а вот поведение черного Риккардо удивило. Вместо того, чтобы направиться вслед за стражниками, он двинулся в другую сторону. Спокойно дошел до противоположной стены темницы, где неожиданно обнаружилась еще одна дверь, незамеченная пленниками ранее. Отпер ее и исчез в темном проеме, не забыв за собой аккуратно прикрыть толстую деревянную створку, тоже отделанную железными полосами.

– Салазар, что во имя Девятерых происходит? – стоило им остаться одним, вскричал Риккардо, бросаясь к решетке.

Волшебник с кряхтением опустился на кучку соломы, поджал ноги и с удовольствием принялся растирать запястья.

– Жестко связали, – пожаловался он вслух, ни к кому конкретно не обращаясь, после взглянул на бывшего нанимателя и произнес: – Мы попали в плен, ваше величество. Разве это не очевидно?

Уже второй раз за последние полчаса у Риккардо возникло сильное желание стукнуть человека по голове. И обязательно как можно сильнее. На этот раз объектом злости монаршей особы стал сидящий по соседству старик.

Неимоверным усилием воли король взял себя в руки. Кричать, потрясая возмущенно руками, обвиняя в неуважении со стороны невольного собеседника, будет нерациональным занятием. То есть поорать, конечно, можно и очень охота. Вот только пользы от этого совершенно не будет. Скорее вызовет злость у единственного, кто может помочь им выбраться из темных неприветливых казематов.