Ева Фёллер - Золотой мост [litres]

– Она не хотела, – сказала я. – То есть бриллианты-то хотела, но не… ну, ты понимаешь. Для нее это было полной неожиданностью.

Он только кивнул.

– Я еще не поблагодарила тебя за платье, Филипп. Оно чудесное, – борясь со слезами, я взяла его руки в свои. – Мне так жаль.

Он опять просто кивнул, не говоря ни слова. Я обняла его и разрыдалась.

– Спасибо, – сказала я. – Спасибо за все!

Мысль о том, что я больше никогда его не увижу, была невыносимой, ведь за эти несколько дней он стал мне хорошим другом. К тому же сердце разрывалось при виде того, как он страдал из-за предательства Сесиль.

Филипп крепко обнял меня в ответ, а затем резко высвободился из объятий и стремительно ушел.

Я проводила его ослепшими от слез глазами, а затем вернулась к Себастьяно. Жак и Жюль отнесли его в обставленную изящной мебелью комнату и положили там на диван.

– Я же здесь все кровью испачкаю, – сказал Себастьяно.

– Так королева велела, – объяснил Жак. – Тебе предоставят все необходимое. Она сейчас пошлет за своим лейб-медиком, который лично позаботится о твоем здоровье.

Теперь я могла отличить Жака от его брата. У него на лбу красовался шрам – Сесиль поцарапала, когда он пытался заковать ее в цепи. Он выразил сожаление, что я выбрала Себастьяно, а не его.

– Любого другого я бы тотчас вызвал на дуэль, но ему, так уж и быть, я тебя уступаю, – великодушно добавил он.

Они с Жюлем удалились, и мы остались в комнате одни.

– Что теперь будет с Сесиль? – спросила я.

– Так просто ей не выкрутиться, – сказал Хосе. – Условного наказания здесь еще не знают.

– Но ведь Бастилия – это же настоящий хоррор! Разве нельзя было бы…

– Она заслужила наказание.

– Хосе, прошу тебя!

Хосе вздохнул.

– Посмотрим, что можно сделать. Но ничего не обещаю.

– А Гастон?

– Ну, я надеюсь, тебе известно, как поступают с убийцами в эту эпоху?

– Но я же жива! Это была только попытка убийства!

– Две, – возразил с дивана Себастьяно.

– Ведь он же собирался убить меня по приказу Анри!

– Нет, не по приказу, – пояснил Хосе.

Этого я не ожидала и сперва даже не знала, что сказать. Но потом я представила себе Гастона на виселице с петлей на шее, и у меня ком к горлу подступил.

– Прошу тебя! – повторила я.

Хосе еще раз вздохнул.

– Хорошо, я попробую что-нибудь предпринять. Только не дергай меня теперь из-за Анри, тут я не властен. Кроме того, у нас есть дела поважнее, – он пошел к двери. – Я сейчас добуду карету. Вам пора вернуться домой.

Хосе вышел из комнаты, а я присела к Себастьяно.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.

– Пока что полон адреналина. Но уже начинает болеть.

– Может, тебя отвлечет, если ты будешь мне рассказывать. Все с самого начала. Как ты сюда прибыл. Как потерял память. И… хм, та коза, которая была вместе с вами в «Золотом петухе». Ну, ты понимаешь…

– Нет, – сказал он.

– Ну, ты же должен ее помнить! Эта потаскушка просто вцепилась своими когтями в твою руку и пожирала тебя глазами так, словно ты ее личный джекпот!

– Конечно, я помню ее. Она всегда с нами есть ходила. Но ничего там не было. Ни с ней, ни с какой другой. Потому и сказал «нет».

– О, – я не стала скрывать облегчения. – Рассказывай дальше! Например, про бороду, – я осторожно погладила его подбородок. – Ты ее специально отрастил, потому что здесь почти у всех мужчин бороды, или просто бритвы нормальной не было?

Положив руку на лоб, он тихонько застонал.

– Не думаю, что меня отвлечет, если я несколько часов подряд буду все объяснять. Может, мы повременим с этим, пока мне не сделают операцию?

– Конечно, – тут же забеспокоилась я. – Сильно болит?

Выпростав руку, он обхватил мой затылок и притянул меня к себе.

– При правильном отвлечении не очень.

– И какое же, по-твоему, правильное? – спросила я, почти прижавшись губами к его губам.

– Я думал, мы немного поторгуемся насчет непогашенного долга.

Против такого предложения возразить было нечего.

Хосе, как и обещал, вернулся с каретой, а Жак и Жюль с помощью кучера перенесли туда Себастьяно. Лейб-медик короля пожертвовал в качестве обезболивающего несколько ложек макового сока, от него Себастьяно клонило в сон. Ему с трудом удалось какое-то время не закрывать глаза, чтобы попрощаться с близнецами.

– Вы – настоящие друзья, – тихо сказал он. – Спасибо за прекрасные деньки.

– Один за всех, и все за одного, – громко ответили Жак и Жюль хором. Это были последние слова, которые я слышала в Париже 1625 года. И подумала, что они очень кстати.

По пути в Булонский лес я постепенно узнала всю предысторию нашего приключения. Себастьяно дремал, а Хосе в это время, вопреки собственному обыкновению, кое-что мне рассказал.

Зеркало показало серьезные отклонения в историческом процессе. Король-Солнце не родился, абсолютизма как предпосылки для революции и начала эры свободы никогда не существовало. В последующие столетия Париж снова и снова раздирали религиозные войны и терроризм, хуже, чем Белфаст во времена Ирландской республиканской армии. Причиной этого, как определили, стало одно событие в 1625 году – убийство некой знаменитой личности. Себастьяно послали с заданием этого не допустить.

Но Анри – это действительно его настоящее имя – все спланировал основательно. Заметив, что находится на грани провала, он организовал несчастный случай, при котором Хосе был ранен, и сам провел переход во времени, позаботившись о том, чтобы Себастьяно забыл, кто он.

Подчиненный ему Страж времени в Париже – Гастон – был продажным ничтожеством, поэтому Анри не опасался, что тот его выдаст. Но Себастьяно неожиданно оказался серьезным препятствием. Неосознанно он продолжал делать то, что нужно, чтобы все-таки выполнить задание. Он поступил на службу в гвардию кардинала и больше не отходил от него ни на шаг.

Зеркало Эсперанцы показало, что на ход истории может серьезно повлиять еще одно событие – разрыв между королем и королевой из-за бриллиантов. Все должно было решиться на балу. С этим мы могли справиться только совместными усилиями.

– Одного я никак не пойму, – в задумчивости сказала я, в то время как карета продолжала в ночи свой путь к Булонскому лесу. – Мы мешали Анри, поэтому он хотел отправить нас домой через портал на мосту. Почему же, когда это не удалось, он просто не убрал нас с Себастьяно перед балом?

– Он не такой, – пояснил Хосе. – Кроме того, в чем бы тогда состоял для него вызов?

Его слова дали мне на какое-то время пищу для размышлений.

– По крайней мере стража схватила его, – произнесла я наконец. – И что же теперь с ним будет?

– Ничего. Он давно уже отправился дальше.

Эту новость мне сперва нужно было переварить. Видимо, такие банальные приспособления, как тюремные стены и железные цепи, Старейшин надолго удержать не могли.