Лекса Гор - Её звали Шайнара. Тень

— Что здесь происходит?! — раздался голос Рогула. Он восседал на коне и смотрел на солдат сверху вниз. Те отпустили свою жертву и встали по стойке «смирно». Все, кроме одного — того, который отобрал девушку у толстяка.

— Парни устали и хотят развлечься, — небрежно бросил этот солдат варну.

Рогул спрыгнул с коня. Его взгляд скользнул по надорванной на груди девушки одежде, которую Шайнара наскоро запахнула, едва её отпустили.

— Ты не был таким смелым, Керк, когда у неё в руках был меч, — сухо сказал Рогул и обвёл всех взглядом. — Она нужна нам невредимой. Кто её тронет, будет иметь дело со мной.

— Мортан тебя подери, Рогул! Из-за неё мы все стали изгоями. Стриф и Кюр мертвы. Мы можем хотя бы отомстить за них? Пустим эту драль разок по кругу, ничего с ней не случится!

Варн подошёл к нему вплотную и, понизив голос, произнёс:

— Ты стал слишком много разговаривать, Керк…

— Мы давно уже не на службе, — вызывающе ответил тот. — Какого хадриса, ты всё ещё считаешь себя командующим?!

Рогул отступил, согласно кивнул и отвернулся, а потом с разворота ударил Керка в челюсть. Тот растянулся на земле, варн прыгнул на него и, не давая опомниться, принялся избивать кулаками, пока у солдата лицо не превратилось в одно кровавое месиво.

Рогул поднялся и ещё несколько раз пнул Керка в бок.

— Есть ещё недовольные? — обратился варн к остальным.

Солдаты промолчали. Рогул посадил девушку обратно под дерево, и все занялись своими делами. Но Шайнара видела, что, когда Керк очнулся, солдаты стали украдкой переговариваться друг с другом, бросая то на варна, то на неё злобные взгляды.

Наступила ночь. Рогул отправил караульного спать, сказав, что сам побудет на страже. Когда в лагере воцарилась тишина и со всех сторон послышался мерный храп, варн подошёл к девушке и поднял её на ноги.

— Не шуми, — сказал он тихо и повёл её к лошадям.

Животные паслись, освобождённые на ночь от сёдел и поклажи. И только Бурст не распрягался хозяином с того момента, как тот вернулся. Рогул запрыгнул в седло и, усадив пленницу перед собой, покинул спящий лагерь.

Бурст был выносливым конём с крепкой широкой спиной. Весь остаток ночи он без устали нёс двух седоков и, когда забрезжил рассвет, они были уже далеко от лагеря.

— Почему ты не отдал меня им? — спросила Шайнара, когда конь перешёл на шаг. Она сидела боком перед передней лукой седла, удерживаемая с двух сторон руками варна, держащими поводья. Костяной стилет всё ещё был зажат у неё в ладонях, но неудобная посадка не давала девушке изловчиться для удара.

— Ты хорошо сражалась, — ответил варн. — Это отребье не заслуживает твоего тела.

— А кто заслуживает? Ты?

— Я не беру женщин силой.

— Ну, конечно… Может, просто силы не хватает?

Теперь, когда они остались одни, Шайнара специально подбирала такие слова, чтобы вывести Рогула из себя. Ей надо было возбудить в нём желание проучить её. Ведь для этого ему придётся остановиться, а ей сменить позу и вот тогда… Она завершит начатое.

Но варн пропустил её колкость мимо ушей.

— Ты же просто наёмник из «грязных народов»! — продолжала докапываться Шайнара. Она помнила, что командующий не терпит, когда его соплеменников называют «грязным народом». — Думаешь, приблизился к герцогу, так сразу стал миртанцем?

— Зачем мне быть миртанцем? — спокойно ответил Рогул. — Я варн и не стыжусь этого.

— Ну да, обычный выродок из «грязных народов», — всё наглее действовала Шайнара.

— И что же ты знаешь о «грязных народах», Судья? — Рогул оставался невозмутимым, будто не слышал оскорбления.

— Всё самое гнусное в Миртании связано с вами. Всё, что вы умеете — это грабить и насиловать. Варвары на большее и не способны…

Рогул остановил Бурста и сбросил девушку на землю.

— Дальше пойдёшь ногами, — сказал он. — Мой конь заслужил отдых.

— Вы, как помойка, которая собирает всю мерзость Срединного королевства, — не унималась Шайнара, следуя рядом с конём. — Как больной нарыв, который надо выжечь.

Рогул смотрел на неё из седла, но в лице не менялся.

— Ты говоришь об азарах, Судья. А я варн, — спокойно отвечал он свысока.

— Не вижу разницы.

— Азары — шакалье отродье, — Рогул сплюнул. — Варны знают, что такое честь…

На горизонте появились всадники. Их было двое. Рогул спрыгнул с коня, но было уже поздно — Шайнара закричала, что было силы. Всадники услышали её и стали приближаться.

— Это было лишнее, — прошипел Рогул и грубо завязал ей рот перекрученным платком.

Всадники поравнялись. Девиз на их щитах гласил «Превосходство во всём», значит, это были люди лорда Соврата Чёрного, за землями которого начинались королевские угодья. Видимо и Альвадис был уже близко…

— Эй ты, — крикнул один из всадников Рогулу, покосившись на пленницу.

— Это моя невеста, — ответил тот.

— А почему она связана?

— Так, не хочет же. Но я заплатил её отцу щедрый выкуп и имею право.

— А если ей развязать рот? — встрял другой щитоносец.

— А если вам ехать, куда ехали? — в тон ему ответил варн.

Воины переглянулись, спешились и достали мечи…

Бой был не долгим. Рогул вышел из него победителем, и два свежих трупа лежали у его ног.

— Их смерть на твоей совести, — бросил он девушке, вытирая окровавленный клинок об одежду одного из убитых. — Хотя тебе, наверно, не привыкать.

Шайнара стащила связанными руками платок со рта.

— Я не убийца. Я палач, — произнесла она, с горечью глядя на мёртвых воинов.

— Не вижу разницы, — ответил Рогул точно с той же интонацией, с какой девушка заявляла, что не видит разницы между азарами и варнами. — Ты также отнимаешь жизни.

— Я казню по справедливому приговору, — возразила Шайнара.

Рогул усмехнулся.

— Разумеется… Чего ещё ждать от Судьи, кроме одержимости… — сказал он вслух сам себе.

Варн забрал одну из лошадей убитых и подвёл её к девушке:

— Надо отдать должное вашему Ордену. Он хорошо воспитывает своих адептов. Ни сомнений, ни страха, ни жалости. Я уже видел это… Десять лет назад один из ваших Вольных убийц, — (он специально выделил последнее слово), — уже покушался на жизнь Железного Герцога.

Рогул сощурился, вспоминая подробности. — Это была девушка… Длинные, чёрные, как смоль, волосы… Зелёные глаза…

«Алхена» — пронеслось у Шайнары в голове. Так вот почему, Велиар Хрут говорил, что герцог хорошо знает её внешность.

— Ибран Талгат по-настоящему увлёкся ею, — продолжал Рогул. — Я предупреждал его. Но он ничего не хотел слушать. Он помешался на ней, а эта… тварь… думала лишь о том, как половчее лишить его жизни… В тот раз я отвёл беду, но вы посеяли в сердце герцога такой страх, с которым даже я не смог справиться. Ибран Талгат облачился в тяжёлые доспехи и не снимал их целыми днями. Я думал, у него это пройдёт. Но с каждым годом его страх только усиливался. Герцог говорил, что ваш Орден не успокоится, пока не убьёт его. Я обещал Ибрану Талгату, что ни один Судья не доберётся до его тела, а он мне не верил. И оказался прав… А я не смог защитить его…