Лекса Гор - Её звали Шайнара. Тень

Когда начальник стражи вернулся, он приказал своим подчинённым вести пленницу за ним и, свернув с первоначального маршрута, быстрым шагом направился в другую сторону. Шайнара почувствовала неладное. Она завертела головой, но во дворе замка не было членов Ордена. А Карлем в это время был на пиру, развлекая гостей байками о «своём сложном детстве, проведённом в чужих землях».

Только Рогул проводил взглядом девушку. Но даже, если он и понял, что произошло, ему не было до этого дела. Он получил своё оправдание, и дальнейшая судьба Судьи его не интересовала.

Шайнару завели за неприметную маленькую дверцу в основании мощных стен, за которой сразу повеяло холодом и сыростью. Подземелье замка освещалось факелами, вставленными в медные кольца. Шайнара слышала где-то шум воды. Её долго вели вдоль камер с железными решётками, пока, наконец, не втолкнули в помещение, один взгляд на которое бросал в дрожь.

Это была пыточная камера, заставленная самыми разнообразными сооружениями. Здесь были дыбы, раздвижные столы с хитрыми механизмами, стулья с шипами, крюки для подвешивания и прочие предметы человеческого гения, призванные наполнять сердца ужасом, а тела жуткой болью.

Шайнара вспомнила, как Карлем говорил, что способности полудрака позволяют ему чувствовать людей каким-то особым чутьём. Она мысленно закричала о помощи. Но, видимо, сверхчувствительность Карлема не распространялась так далеко. Никто не пришёл Шайнаре на помощь. Где-то наверху, уверенный в том, что отвёл от Тени беду, Карлем кружился в танце с фрейлинами, стремительно приближая то время, когда он сможет полностью осуществить свои грандиозные планы. И только один маленький рукокрыл бешено метался над крышами Альвадиса, не находя себе места…

Стража удалилась, оставив пленницу в пыточной камере. Кроме Шайнары и главного дознавателя здесь присутствовало ещё три человека. Один из них, настоящий великан, был одет в фартук со следами крови. Другой, уже в летах, сидел за столом и что-то писал. Он носил знаки отличия королевского сыска, как и главный дознаватель. Третий человек стоял у входа. На нём был красный плащ гвардейца, а из-за пояса торчали два кинжала.

Жорлаг Орз сделал знак великану в фартуке, и тот привязав руки девушки к крюку, свешивающемуся с потолка, поднял её над полом. Во рту у этого палача не было ни одного здорового зуба, а в глазах не отражался разум. Он всё время улыбался, как большой ребёнок, и мычал.

— Но Его Величество приказал передать её в руки лорда Азорта Талгата, — сказал пожилой дознаватель, сидевший за столом.

— Улицы Альвадиса могут быть опасны даже для королевской стражи, — промолвил Жорлаг Орз, — особенно, если начальник этой стражи мне задолжал… Поэтому он скажет, что её соратники напали на него и отбили преступницу.

— Но…

— Это не ваша забота, господин Варнав, — перебил Жорлаг Орз. — Я беру на себя всю ответственность за это. Его Величество будет мне благодарен, когда я покончу с Вольными Судьями. А что касается молодого Талгата… — Жорлаг Орз присел на стул, — то я не верю ему…

— Конечно сын Железного герцога появился весьма неожиданно для всех нас, — ответил дознаватель Варнав, — но он предоставил неоспоримые доказательства… И это его лекарство… Он настоящий кудесник. Вы же видели, как чувствует себя наш король?

— Господин Варнав, Вы знаете, почему я стал главным дознавателем? — Жорлаг Озр сощурился. — Потому что я не верю в счастливые совпадения.

— О Вашем чутье, господин Орз, ходят легенды, — пожилой дознаватель встал из-за стола и поклонился, — но даже старые псы иногда ошибаются.

Он вышел из пыточной.

— Проследи за ним, — сказал Жорлаг Орз гвардейцу с кинжалами за поясом, — если старик сглупит… останови его.

Тот молча кивнул и юркнул за дверь.

Главный дознаватель повернулся к девушке.

— Я не садист, — промолвил он. — Мне не доставят удовольствие твои мучения. Но вот ему, — Жорлаг Орз со змеиной улыбкой показал на палача в фартуке, — ему нравится пытать людей. Его можно даже не кормить особо, только дать возможность кому-нибудь причинять боль. Я правильно говорю, Харон?

Палач радостно замычал и закивал головой, разбрызгивая во все стороны слюни.

— Он знает толк в этих развлечениях, девочка, — продолжал Жорлаг Орз. — Он будет отрезать от твоего тела кусочек за кусочком. Но ты не умрёшь. Нет. Ты будешь медленно сходить с ума от боли. Она не оставит тебя ни днём ни ночью, и рано или поздно ты всё нам расскажешь.

Главный дознаватель открыл лежащую на столе книгу.

— Но ты можешь избавить себя от ненужных страданий. Просто отвечай на мои вопросы, — он взял перо и приготовился записывать. — Кто ты? Кто обучал тебя? Где находится Орден? Кто вам покровительствует?

Шайнара висела на крюке и боролась с нарастающей ломотой в плечевых суставах.

Жорлаг Орз кивнул Харону. Палач разрезал ножом одежду на спине девушки, а потом подошёл к жаровне и раскалил на огне металлическую цепь. Удерживая один её конец руками в толстых варежках, другим концом он ударил девушку по обнажённому участку тела.

Шайнара сжала зубы. Харон ударил ещё раз. И она закричала.

— Нет нужды противиться, — увещевал своим скрипучим голосом Жорлаг Орз, — Никто и никогда уже не узнает о тебе.

Палач ударил снова… и снова… Раскалённый металл врезался в кожу, разрывая её и оставляя белые волдыри. Когда Шайнара теряла сознание, ушат ледяной воды в лицо приводил её в чувство, и пытка продолжалась.

— Ты всё равно умрёшь, девочка, — говорил Жорлаг Орз. — Но это можно сделать быстро и безболезненно. А можно мучительно и о-очень долго…

Шайнара не отвечала. Она задыхалась от боли. Харон опустил её на пол и дал отдышаться.

— Где находиться Орден? Кто его покрывает? — повторил главный дознаватель, приблизившись.

Но Шайнара молчала.

— Что ж, Судья. Ты считаешь себя выше королевского закона? Тогда займи подобающее тебе место!

Харон поднял истерзанную девушку и посадил её на пыточное кресло, закрепив запястья и лодыжки деревянными колодками.

— Вот он истинный трон Миртании, заставляющий содрогаться врагов престола, — сказал Жорлаг Орз, и в глазах его появился восторженный блеск.

Шайнара думала, что у неё не выдержит сердце. Вернее, она НАДЕЯЛАСЬ на это. Но увы. Харон хорошо знал своё дело. Он чутко дозировал пытку, где надо растягивая, а где надо, укорачивая воздействие. Ей вкручивали в руки винты, подпаливали ступни ног, душили шипованным ремнём. Давали небольшой перерыв, а потом начинали всё сначала…

Но даже в таких условиях мысль предать Орден не находила себе пристанища в её голове.

«Алхена, Карлем, Сибурд, Анок, Барламо, Ивар, Руден…» — повторяла про себя Шайнара имена, как молитву, и с каждым разом, с каждой новой болью, раздирающей её плоть, всё яснее понимала, что никакая сила не сможет разорвать её связь с Орденом и заставить предать его. Ведь Орден — её жизнь, её душа, её смысл, её суть… Она не представляла себя иначе.