Ада-Аска Эссе - Выбор Хаоса [СИ]

Я ожидала коронного номера магов, не могла не уступить желанию драконов вспомнить прошедшую войну. «Стократный поцелуй огня», они, верно, уже и забыли что это такое? И взвился огневорот вдоль границы, взвился и опал, подкрасив рубиновым ошалевшие лица. Пусть кровь в ваших венах вспомнит…

Когда они застыли там, на помосте, обитым белым, в своих голубых мундирах, брать их можно было голыми руками. Что Дас и сделал. Отвесив императору мужской реверанс, он сгреб мальчишку и… даже не успела заметить, как именно произошла перемена: сияние в разных местах крошечными молниями, вся свита в униформе уже носом в разноцветные тряпки.

С каких чердаков мои ребята понабрали это? Трофейные знамена… да, не ожидала.

Слова мои про «носом в тапки» кто-то воспринял слишком буквально.

Стоять остался лишь Даго ал Фрони. Как монумент самому себе, как незыблемый символ Империи.

И тут… тут в небо поднялись демоны. Словно из бездны ада или преисподней Хаоса, так, как ее представляют люди, со световыми эффектами и очередными громовыми раскатами. На самом деле из портала, с натурально качественной иллюзией.

Из ниоткуда появилась Великолепная четверка Ангелов мщения, взмахнула крыльями, все очень синхронно и устремилось ввысь. Возносясь, они словно одним своим появлением разгоняли все поглотившую хмарь и темно-серое небо отступило, и в эту воронку излилось падающее навстречу демонам солнце.

Не много желающих было поэкспериментировать с боевой формой, менять пришлось все, чтобы взлететь черными ангелами. Хвосты! я особо на них настаивала, с кисточками (по канону) шлейфом, элегантно тянулись сзади. И даны им были большие мечи.

Красиво. Эпично.

Солнечные лучи плясали на их мечах и ореолом разбрызгивали свет вокруг.

А потом, под ними сомкнулось. Занавес закрылся, скрывая небесное действо от зрителей.

Миссия у моих летунов была особая, выйти в полете на сближение и отсалютовать средним пальцем правой руки коллегам. Типа поприветствовать. Как-то иначе: магией, оружием или словесно поздравлять имперцев, с праздником, я им категорически запретила! Довольно и того, что уже наворотили. Но как там прошло на самом деле, мне, увы, было не ведомо. Хаос свидетель: и не расскажут ведь.

А потом взорвались фейерверки, все разом. И образовался бедлам.

Смотреть было не на что. Если только на серебро звезд на плечах синего мундира наместника Кадью. Вот только к чему мне было пересчитывать чужие звезды на чужих плечах?

Аплодисменты фейерверков еще некоторое время отдаваясь, прокатывались фантомно по ушным раковинам. Очень длинный день подошел к концу. До утра можно было забыть это ненавистное слово: «Время» и постараться выспаться.

Я зависла меж сном и явью, в пограничном состоянии, когда непрошенные картинки начинают возникать сами по себе, за закрытыми веками. Принц в шортах, Лириан с клубникой, Дас с трофейным штандартом, Император. Последний укоризненно смотрит, словно прямо в душу заглядывает, срамя меня взглядом. И тут меня накрывает видение.

Колода, она тусуются? Быстрое мелькание сливается в знак Хаоса. И невидимая рука выкидывает расклад: карты ложатся одна к одной, рубашкой кверху. Я смахиваю их, они падают ровнехонько друг на друга. Последняя устраивается поверху, улыбаясь мне усмешкой Асакуры.

Джокер.

К чему эти напоминания, Хаос? В моем сердце столько навязано узелков… при всем желании забыть. Но ты никогда не позволишь мне этого?

Жалость к себе душит, просыпаюсь потная, с мокрым лицом.

Под лучами воскресшего солнца, снежинками летает пыль. Так отчетливо видно: неторопливо проплывает в воздухе невесомый прах бытия. Без яркого света заметить такую малость невозможно.

Я оттягиваю момент окончательного подъема неторопливыми рассуждениями о природе Хаоса.

Светом проявляется Хаос, что есть Тьма, содержащая в себе весь Свет, первопричина всего сущего, единственное совершенство…

От теории мои мысли перескакивают на несколько иное. И я возношу молитву, потом вспоминаю, что Хаос не несет в себе индивидуальности, молить его бессмысленно…

Тут меня озаряет, буквально, потоком солнечных лучей по лицу, морщусь и прячусь под одеяло.

Хаос не бог, он не является личностью. Но так ли это? Ведь существует древнее — «Сакральное» право, значит есть возможность, создав проекцию, персонифицировать его и заключить сделку… при определенных условиях. Кровь а гранях «Рубинового пути» ни что иное как жертвоприношение, плата за помощь, за полученные ответы. Коронация, насколько я знаю, ритуал с использованием той же телесной жидкости дает благословение Хаоса и именно явление Хаоса подтверждает правомочность того или иного претендента восшествия на престол. Благословение первенцу выпрашивают влюбленные в старых храмах, осыпая алтарь цветами, насколько это работает — не известно доподлинно, но многие верят. Вера вещь такая: доказательств не требует, но Хаос не бескорыстен и согласно тому же «Сакральному» закону всегда что-то взыскивает взамен…

Я тщательно умываюсь, перекусываю и отправляюсь к башне канцлера.

Просить ни у кого больше я ничего не буду. Все, что мне надо — возьму сама.

Меня останавливает на входе личная охрана короля. Которая через двадцать минут спеленутая, уложенная мордами в пыль, ожидает отбытия в вотчину Алваса Бора. Поднимаюсь по ступенькам, директор Тайной канцелярии следом, в окружении гвардейцев.

Канцлер почтительно приветствует всю компанию, но доложить королю о моем визите не торопится.

— Его Величество занят.

Подобное я уже слышала. И уходила, но не в этот раз, поэтому настаиваю:

— Доложи!

— Его Величество отсутствует.

— Позволь мне лично в этом убедиться.

— Я передам Его Величеству все, что Ваше Высочество пожелает сказать.

— Хватит! — я уже на пределе и поэтому почти кричу, — Где отец?

Мой крик на Канцлера совершенно не действует. Тот все так же невозмутимо спокоен.

— Не здесь.

— Тогда у тебя нет причин препятствовать. Я лично в этом удостоверюсь и уйду.

После того, как задам тебе несколько вопросов. А господин Бор меня сопроводит. А потом тоже задаст тебе несколько вопросов.

Мы идем анфиладой комнат по кругу, мой спутник толкает двери предо мной. Едва слышный скрип петель, наши шаги и тишина. Мертвая. Кроме нас никого нет, даже прислуги. Завершив обход, спускаемся обратно. Иво Варинтак смотрит совершенно пустым и равнодушным взглядом.

— Здесь довольно прохладно, — говорю, — нездоровый микроклимат, неподходящий…

И предлагаю перебраться в соседнюю, Инженерную башню, не такую большую, но сравнительно теплую, где для него уже приготовлен уютный номер.