Ада-Аска Эссе - Выбор Хаоса [СИ]

— В чем Вы меня обвиняете, Ваше Высочество?

Мои гвардейцы стоят поодаль, нужды в них пока нет, надеюсь и не будет. Не хочется унижать старика более необходимого.

— В государственной измене.

Тот качает головой.

Но не пытается напомнить, как качал меня на коленке в детстве, утирал сопли и одаривал сладостями. Или оправдаться. Даже вопросов не задает.

— Принимай дела, — говорю Бору и смотрю как его рука завладевает королевской печатью, протягиваю свою ладонь…

Точка не возврата. За все, что произойдет в дальнейшем, отвечать буду я, и только я.

Моя рука принимает королевскую печать.

— Мне жаль, — говорю бывшему канцлеру.

«Я помню все: и как ты подтирал мне сопли, а потом слезы, я понимаю все не высказанное тобой. И принимаю немой укор. Но и ты пойми меня, как делал это раньше».

— Это невозможно, — наконец отходит от шока, — Совершенно невозможно сейчас…

— Что?

— Я не могу покинуть свой пост, Ваше Высочество, — говорит он твердо.

— Уже не твой.

— Это невозможно.

— Почему?

Спрашиваю спокойно, выдержав поединок взглядами. Он качает головой только. Я оглядываюсь на уже бывшего директора Тайной канцелярии.

— Обыскать. Допросить. У казначея взять отчеты на содержание башни за последние… — прикидываю как давно у отца появилась эта склонность к уединению, — три года. И сравнить с предыдущими.

— На нем заклятье о неразглашении, он ничего не скажет, — говорит Бор.

На самом деле: в районе горла паутиной серебристые нити, переплетаясь охватывают шею.

— Тщательно обыскать… допросить! Не сможет говорить, пусть пишет. Опроси всех, кого возможно, да не мне тебя учить. И готовь преемника, господин Канцлер Алвас Бор.

— Будет сделано, Ваше Высочество. Я за всем прослежу.

— Лично. Покои короля осмотреть. Детально. Любые зацепки… он мне нужен не позднее чем через три дня.

«Надеюсь мне не придется разочаровываться?»- спрашиваю его без слов.

«И сожалеть о ротации кадров?».

Его твердое «Нет» меня вполне устраивает.

Август-Ники именем короля вершит суд. Передаю ему записку и жду объявления перерыва.

— Когда ты видел отца в последний раз? — ошарашиваю с ходу.

— Давно не видел. В чем дело, что-то случилось?

— Пока не знаю. Королевская печать у меня. Да, и у нас новый Канцлер.

Брат притворно закатывает очи:

— Даже со мной не посоветовалась?

— Советуюсь.

— Ставишь перед фактом. Ладно, а меня, случаем, заменить не хочешь?

Я смеюсь, напряжение отпускает.

— Отец тогда сам пришел ко мне, рано утром. Спрашивал о тебе, о том, справишься ли ты. Я не понял спросонок, о чем он, но заверил, что ты со всем справляешься, беспокоиться не о чем. «Очень на это надеюсь», сказал отец и еще какую-то банальность. Потом сразу ушел.

— Все? Вспомни дословно последнее, что он сказал тебе.

— Все то же: я должен быть тебе поддержкой и опорой. А потом узнаю, что ты сбежала из дворца. Дальше про «опору и поддержку» развивать?

— И больше ты его не видел?

— Нет. Желание как-то отпало. Опять же: буду нужен — найдет.

Остается лишь это.

— Завтра у нас прием имперских послов, помнишь?

Теперь моя очередь закатывать глаза, а принцу смеяться.

— Осложнения не нужны, не так ли? И разве тебе не хочется выслушать из первых уст восторженные отзывы о устроенном тобой представлении? Всю ночь девочки об этом только и говорили, жалели, что я не пошел. А меня, между прочим, просто не взяли!

— Ну, если всю ночь и только об этом… мне тоже жаль, правда.

— Ники, отвянь, я не об этом. Ящерицы возмущаются.

— Уже. Читала. Возмущаются они неубедительно, без огонька. Даже на обострение отношений пока не тянет.

Я расплываюсь в улыбке. Уделали мы их славно. Драконы настолько накушались впечатлениями, что переваривают до сих пор. Может и Рейдих проглотят?

— Я тебя жду. И бал через неделю, имей ввиду. Надеюсь тебя увидеть в розовом.

— И с белой лентой на запястье?

Впору вновь закатить глаза, но не люблю повторяться, впрочем, это я уже говорила. Платье дебютанток — это все оттенки розового, а белая лента означает, что девица отказывается от права на поединок. Фактически, предлагает себя любому желающему.

— Я подумаю, — говорю братцу, — С милордом посоветуюсь.

На его немой вопрос отвечаю:

— Буду с Асакурой и если он захочет повязать мне белую ленту…

Брат звереет прямо на глазах, боюсь представить какой приговор он теперь вынесет обвиняемым. Какой впечатлительный, однако. Но принц, настоящий принц!

— Ты со мной откроешь бал. И если я увижу на тебе белую ленту…

— Не волнуйся, — успокаиваю я его, — Ты и розового платья не увидишь.

О предстоящем королевском бале дебютанток наслышаны уже, наверное все. Марек ожидает и предлагает вниманию моего высочества наряд цвета «Ляжка порося» с рюшами и кружевами. Я представляю, как будет выглядывать моя тонкая шейка из этих оборок. Но чтобы не огорчать мастера, видимо, предлагаю снизить градус розового и упростить фасон насколько возможно.

— Сделай то, от чего я не смогу отказаться, — ставлю перед младшим Стили практически невыполнимую задачу. Нет, платье я не одену ни при каких обстоятельствах. Но ему это знать не надо.

Литераторы перехватывают прямо в мастерской и напрашиваются в сопровождение. Я проникаюсь их производственной необходимостью и Мареку находится иное, чем донимать меня, занятие: снимать мерки с двух дюжин спелых формами и источающими аромат сексуальности девиц. Бывшие оппозиционеры прохлаждаются поблизости, ревниво косясь на мою охрану, и я милостиво включаю и их в свою свиту на предстоящем балу. К счастью для Марека, они в нарядах не нуждается, традиционно мужчины на празднество являются в боевом обличье. Кстати вспоминаю, что Асакура пока как-то не в курсе предстоящего и что-то давно у нас не было занятий, но вот улыбка джокера, рука Хаоса и прочие мелочи становятся вескими аргументами, чтобы так продолжалось и дальше, какое-то время.

Но Асакура мои планы на свой счет, видимо, не разделяет. Натыкаюсь на него почти случайно. Удобно расположившись в малой столовой, он изволит трапезничать.

— Нет… только не сегодня… — тяну со стоном.

Не ко времени, вот-вот прибудет маркиз Бьюи с ворохом бумаг по Рейдих. И, подозреваю, уйдет не скоро.

— Ты обедала, Ники? — вопрошает он как гостеприимный хозяин и одаривает своим сиянием.

— Нет, — отвечаю, присаживаясь напротив.

— Непринужденная беседа поможет утолить твой эмоциональный голод, как эти аппетитные блюда — телесный. Извини, что начал раньше тебя, не мог устоять перед искушением.

«И разжечь другой? Тот что сексуальный?».

Я оглядываю стол — да, повара расстарались. Глазами отказываюсь поочередно от супа, мяса, рыбы. В итоге лакей подает то, на что падает мой взгляд. Эклеры.