Анна Ходотай - Легенда о Леди Северных Чертогов [СИ]

— Теперь, это твой дом, дитя моё.

Луи, стоявший в тени мраморных колон застыл от страха, увидев, как уверенно девочка прошлась по залу, бесстрашно касаясь ледяных статуй ладошкой, и села на ледяной трон.

«Нет, — хотелось крикнуть ему, — не надо!»

Он рванулся вперёд, сам не понимая, что собирается сделать. Хранительница движением руки оттолкнула его, Луи упал.

— Не вмешивайся, это не твоё дело, слуга.

Впервые за все годы, леди Айрис назвала его слугой. Луи утратил своё привилегированное положение. Все помыслы леди Айрис, ее стремления и усилия были отданы этой девочке.

К тому времени Луи много знал о преданиях Северного мира, о том, кем населён он и как соприкасается с миром людей, как легко и свободно проникают на землю в холодное время его обитатели и сколь трудно им приходится летом. Знал он и о правиле выбора преемницы леди Северных Чертогов. Поэтому сердце его так тревожно забилось при виде ребёнка: воспитав замену, Хранительница уйдёт в небытие…

И теперь, спустя столько лет обучение почти закончено, Бейрис вскоре займёт место своей госпожи, и весь смысл его никчёмной жизни будет утрачен.

Луи не раз задумывался об этом, видя с каким упорством ученица постигает трудную науку, как совершенствуется, все больше и больше теряя в себе доброе, человеческое, как с каждым днём всё медленнее и медленнее бьётся её сердечко, становясь бесстрастным и холодным. А когда в замке появился Бран, стало ясно — конец правления леди Айрис близок.

С этого момента сознанием старика владела лишь одна мысль: как помешать этому, сохранить жизнь своей госпоже.

Леди Айрис стояла у окна и смотрела вдаль. Красивое лицо оставалось бесстрастным и спокойным, но глаза внимательно следили за парой, гуляющей среди снежных аллей. Хранительница не слышала, о чём они разговаривали, хотя иногда до неё доносился звонкий смех Бейрис.

«Она очень много смеётся рядом с ним», — подумала Хранительница и, отойдя от окна, позвонила в колокольчик.

— Позови мне Луи, — приказала леди Айрис, как только слуга появился в её покоях.

Вскоре запыхавшийся старик стоял перед ней.

— Рассказывай.

Но вместо того, чтобы тут же подробно изложить всё, что видел или услышал, Луи молчал. Он опустил голову, не смея посмотреть на свою госпожу, пальцы нервно теребили полы сюртука.

— Говори, — ледяным от ярости голосом, повторила леди Айрис. — Она приходит к нему?

— Да, моя госпожа, каждый вечер.

— Что там происходит?

— Я не знаю, моя госпожа. Он отсылает меня, едва я приношу ужин, и запирает двери. И зовёт обратно, только, когда провожает госпожу Бейрис в ее покои.

— Он провожает её? — переспросила Хранительница.

— Да, моя госпожа.

— Что ещё смог ты узнать?

— Ничего, моя госпожа.

— Никчёмный старик! Пользы от тебя никакой, пошёл прочь!

— Моя госпожа, — старик задрожал и упал на колени. Молю, не прогоняй меня.

Леди Айрис брезгливо посмотрела на слугу.

— А ты все такой же, Луи. Время изменило твоё тело, но оставило таким же дураком, как и был. Убирайся и хорошенечко присматривай за этим человеком, я хочу знать, достойно ли справляется моя ученица.

Северная Леди отвернулась и снова взглянул в окно, туда, где прогуливались рука об руку её ученица и молодой человек по имени Бран. Всякий другой на её месте беспокоился бы, а не ошиблась ли она, не просчиталась? Леди Айрис не сомневалась. Каждая из них сделает то, что обязана. Так предопределено. Бейрис узнает об этом, когда придёт время. А пока стоит быть в курсе каждого шага игроков этой маленькой партии на выживание.

Тяжело поднявшись с колен, Луи попятился к двери и поспешил в свою каморку. Путь был неблизкий, предстояло пройти не один коридор, спуститься и подняться не по одной лестнице, закрыть и открыть не одни двери. Задумчивый и отрешённый, ковылял он холодными переходами, скользил взглядом по равнодушным лицам стражников и тихо бормотал что-то себе под нос.

В добротной овчинной телогрейке поверх чёрной униформы, Луи казался потерявшимся среди этих белоснежных мраморных колон, и холодных, и пустых лиц других обывателей, и даже, более живым, чем сама леди Бейрис с ее алыми щёчками, звонким смехом и тёплым взглядом синих глаз. Живым и одиноким.

— Придёт время, — шептал Луи, — Она станет такой же, как моя госпожа. Холодной и бессердечной. Она не будет больше смеяться, не сможет веселиться, и зимы станут самыми суровыми. Да, так и будет. Ей бы только обратить в лёд первое любящее сердце и обучение закончится. А моя госпожа? Моя леди? Как же она? Как же я без неё?

Мысли старика перескакивали с одного события на другое. Он то вспоминал, как сам оказался здесь, то вновь думал о леди Бейрис. Иногда шептал:

— Моя госпожа…

Луи тяжело вздохнул и посеменил дальше, но внезапно остановился у одной из арок перехода, чтобы взглянуть вниз. Несмотря на прожитые годы, его глаза не утратили своей зоркости, и сейчас очень хорошо видел гуляющую среди заснеженных елей парочку. Леди Бейрис, закутанная в белоснежные меха шла немного впереди, Бран следовал за ней поодаль. Более всего он сейчас напоминал верную собачонку, преданно спешащую за своей хозяйкой. А ведь ещё совсем недавно, этот юноша презрительно кривил губы, когда старик пытался намекнуть о поджидающей его участи.

— Она всего лишь женщина, к тому же очень хорошенькая. Что помешает мне воспользоваться ею и развлечься? Признаться, честно, преудивительные истории ты тут мне рассказываешь. Но ответь мне старик, это все выдумки, да?

Луи возмущённо попытался объяснить глупцу, что он ошибается, но это ни к чему не привело. Бран был уверен в своей правоте. Да и какие могли быть сомнения, если доказательством ему служило расположение леди Бейрис и почести, оказываемые остальными слугами замка.

Гордый собой мужчина ни минуты не сомневался в своих выводах, не замечая, как постепенно, день за днём меняется его отношение к той, кого он ещё недавно назвал «хорошенькой, но одинокой девой, мечтающей о тепле мужского тела». Он уже не вспоминал о своём решении, принятом им в Тронном зале. Каждый его день подчинялся теперь единому закону: Мир светлел и наполнялся смыслом, если рядом была Бейрис.

Так проходило время, дни складывались в недели, и Бран будто забыл об окружающем мире, словно вся его жажда жизни и воля замерли, впали в спячку.

Теперь, наблюдая за ними из своего укрытия, старик видел то, что подтверждало его выводы.

Бран, внезапно обогнав девушку, упал перед ней на колени, схватил ее ладони в свои, что-то страстно шепча. В ответ девушка засмеялась и взъерошила копну каштановых волос.

— Мой возлюбленный, — донёсся до Луи ее чистый и звонкий голос. В нем старик отметил те самые чарующие нотки, что часто улавливал в словах своей госпожи. — Мой Бран, ты слишком нетерпелив. Ты просишь меня о милости, но ничего не отдаёшь взамен. Что ты готов предложить мне?