Татьяна Дмитренко - Право на месть

Уже вечером нанятые ею возница и грузчик перевезли продукты в таверну «Золотой бык». Ламар аккуратно взвесил всё привезённое, пересчитал редкие зелёные апельсины, а при виде кленового сиропа расплылся в улыбке, Брента свою улыбку скрыла - всем известно, что Ламар обожает эльфийский сироп. Дорогая штука и незаменимая при выпечке пирожных.

Брента великодушно подарила ему весь кувшин. Старик потерял дар речи на мгновенье, затем почти насильно усадил щедрую гостью на лучшее место и велел ждать. Спустя полстражи вынес маленький поднос с двумя крошечными сосудами, в которых плескался драгоценный эльфийский ликер «Шёпот осени», не более пары глотков на брата.

Они оба сделали по маленькому глоточку, синхронно прикрыли глаза, ощущая, как по жилам заструилось приятное тепло, в ушах зашумела листва серебристой оливы под порывом ветра. Незабываемое ощущение! Второй глоток позволил ощутить неповторимый вкус напитка и прояснил мысли.

- Спасибо, уважаемый хозяин, за оказанную честь разделить с тобой этот дивный напиток.

- Всегда рад тебя видеть, госпожа. Я подсчитал сумму. Тебе хватит примерно на четыре седмицы, если считать завтрак, обед, полдник и ужин.

- Да? Так много?

- Дороги зелёные апельсины, да и ветчина хороша. К сказанному прибавь ещё такую истину: мука белая, хорошего сорта и её почти талант. Много орехов. Крупы опять же, масло. Всё хорошего качества, сам-то я покупаю муку ниже сортом. Что ты хочешь к ужину?

- Два блюда на твоё усмотрение, уважаемый Ламар. И десерт.

- Рыба в соусе подойдёт? Привезли свежую треску с Меланжевых Отмелей.

- Конечно, с удовольствием! И запечённый кабачок с сыром.

- А десерт?

- Лимонный пирог и отвар из ягод.

Отужинав, Брента вернулась домой, решив провести остаток вечера в компании призрака, беседуя о минувших временах.

По прибытии домой достойного Бен-Асатура в пределах видимости обнаружить не удалось. Если господин призрак не желает проявляться, то так тому и быть, решила Брента. Растянулась на кровати и нырнула в Тень, пытаясь найти Варума. Ответ не замедлил, мягкая волна тепла покачнула ложе, как вы там?

Зверёк отпрыгнул в сторону, и Брента увидела сосредоточенное лицо малышки с закрытыми глазами - медитация. Мангуст привычно передал несколько картинок; наставница гладит малышку по плечику, настоятель держит девочку на руках, а с башни открывается невероятный вид на горные вершины хребта Алай-Матах, лиловые в сумерках и с огненными ледяными шапками на закате.

Невероятное зрелище, увиденное глазами мангуста, леденило кровь: ниже открытой площадки клубились серо-чёрные тучи, гремел гром, а над головой девочки в немыслимой высоте сияло ослепительное солнце - и ни облачка над горами!

Брента ахнула, а картинка сменилась - замелькали бегущие навстречу фигурки детей, спасибо, Варум! Я тебя обожаю, друг! Знакомая тёплая волна накрыла её с головой, до встречи, старый друг, скоро увидимся.

Брат Зо, знакомый с расположением комнат дворца, отведенного посольству Хасуна, вышел из тени в нише южного перехода второго этажа и спокойно двинулся по коридору к покоям его высочества.

Юный принц принял его через полстражи.

Брат Зо обратился с церемонной просьбой выслушать его незамедлительно. Принц кивнул, гостеприимно повёл рукой, дозволяя монаху сесть в своём присутствии. Брат Зо скользнул на подушку, неторопливо уселся на пятки.

Вся беседа не заняла много времени, принц дважды изменился в лице, трижды кивнул, дважды приподнял бровь, а затем сжал плоскую серьгу, закрывающую мочку правого уха. За его спиной, словно из воздуха материализовался невысокий «дракон» в серой мешковатой одежде. Брат Зо удовлетворенно кивнул головой сам себе, через малое время «дракон» выяснит, отчего вдруг нуждается в деньгах юная госпожа Ен-Джиай и какой старик в халате сопровождал хасунку знатного рода на рынок, как они покинули посольство и, что не менее интересно, как вернулись. Монах не сомневался, что «дракон» выяснит неприглядную истину: кто в таком случае открывал ворота, кто выпустил обоих и кто впустил.

Брат Зо твёрдо был уверен, если эти двое делали что-то ещё до ухода и после возвращения в посольство, то следопыт, воин и маг в одном лице выяснит это так же верно, как и то, что солнце встает на востоке. После беседы, милостиво отпущенный принцем отдыхать, удалился в свою комнату, зажёг магический светильник и был приятно удивлен горячим ужином, оставленным для него на низком столике у постели.

Отужинав, выудил из Тени книгу с пророчеством Семерых, и внимательно прочел всё написанное. Все двадцать шесть страниц он перечитал трижды и пришёл к выводу: авторы, числом не менее семи, спорили о принципах построения заклинаний магами. Кроме того, они безуспешно пытались описать волшебство стихийных колдунов понятиями базовой теории заклинаний.

Сколько он понял из прочитанного, сделать это не удалось, а собственно пророчество занимало конец книги - странное иносказание, словно стихийный волшебник записывал свои мысли, будучи смертельно пьяным. Упоминание о некоей юной деве, тёмной взором, но спасённой трижды, звере правды и защиты, спасшем деву, а также пространное описание высоким стилем грядущих гонений на стихийных - всё это трижды повторялось в разных вариантах на последних страницах книги.

Предрекалась также страшная кончина гонителя юной девы, и, как водится в сказках, полное торжество добра над злом. Брат Зо достаточно прожил на свете, чтобы сознавать простую истину - убедиться в истинности пророчества можно не ранее, чем оно исполнится хотя бы наполовину. И в любом случае стронувшаяся лавина событий погребёт под собой не только тех, кто всерьёз возжелал истолковать пророчество, но и тех, кто просто неловко подвернётся. Толковать пророчества не менее опасно, чем изрекать их, и только дураки из числа самых отчаянных пытаются заигрывать с пророчествами.

Брат Левэр покинул совещание главы ордена Решающих, намереваясь покончить с делами, запланированными до известной поездки. Его нисколько не впечатлила каменная ёмкость с непонятной «материей», хотя, он вполне понимал брата Орма, едва не танцующего вокруг той чаши, маги все полоумные, это общеизвестно.

Не будучи магом, не владея даже малой толикой Силы, дознаватель, тем не менее, обладал странной способностью различать человеческое воздействие на предметы. Он ощущал нечто, что за неимением других слов, называл запахом событий. Эти ощущения не поддавались никакой логике, не существовало доказательств его правоты в физическом мире, но каким-то неведомым чувством брат Левэр знал - ощущения эти верны. Всегда. А уж если Нюхач, как называли его обитатели городского дна, становился на след, то по виновнику можно заказывать заупокойную службу, а самому виновнику проще было зарезаться большим кухонным ножам.