Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

В окружении сверкающих обнажённых клинков кхаинитов, атартийцы, спотыкаясь и еле шевеля ногами, выползли из храма, лопоча от неожиданного испуга. Некоторые смогли прийти в себя: шок вымыл из них последствия потворства собственным слабостям. Пинки и удары быстро заставили умолкнуть их протесты.

Кхаиниты прошествовали назад через город, их пленники шли в центре построения поклонников Кхаина. Из дверей и окон раздавались вопросы и обвинения, когда сектанты проходили мимо, но Хеллеброн молчала, а остальным кхаинитам было строго-настрого приказано не причинять вреда никому, кроме их пленников.

Лианнин отлично выполнила свою часть: собрание кхаинитов было столь велико, что выплеснулось из храма и растеклось по прихрамовой площади, на которой проводились первые церемонии. Сама Лианнин стояла в дверях, кинжал поблескивал в руке, а собравшиеся последователи Князя Крови насмехались и издевались над слабыми атартийцами.

Илинталия к этому времени окончательно пробудилась от своей фуги и отчаянно заизвивалась. Хеллеброн и Лириэт подхватили верховную жрицу и подняли в воздух, внеся главу культа удовольствий в храм на собственных плечах, словно не замечая её попыток вырваться. Громкое приветствие встретило их внутри, где кхаиниты стояли тесно плечом к плечу, занимая почти всё пространство, кроме небольшого пятачка перед огненной ямой. Осыпая оскорблениями Илинталию, они расступились перед Лириэт и Хеллеброн, позволив Невестам Кхаина добраться до окровавленного каменного алтаря, стоявшего перед костром.

Сёстры швырнули жрицу Атарты на плиту, оглушив её. Пока Лириэт защёлкивала кандалы на конечностях Илинталии, Хеллеброн метнулась в прихожую и спустя минуту вышла с золотой чашей, наполненной мощным наркотическим раствором.

По-прежнему не произнося ни слова, Хеллеброн вытащила кинжал и полоснула по запястью пленницы. Из раны хлынула кровь и Хеллеброн тут же подставила широкую чашу, а затем, перемешав содержимое кинжалом, сделала большой глоток.

Уже и так возбуждённое захватом жертвы, тело Хеллеброн вспыхнуло огнём, когда смесь крови и наркотиков начала действовать. Она передала чашу Лириэт, которая быстро отхлебнула, а после передала Лианнин и далее.

Хеллеброн, воздев кинжал, стояла на Илинталией. К гулу, наполнявшему разум кхаинитки, добавился треск костра и возбуждённое дыхание собравшихся. Дым от огня был не толще, чем туман, окутавший её мысли, когда она искала какое-либо подходящее для жертвоприношения заклинание или молитву.

Она посмотрела на своих последователей. Ещё больше эльфов протиснулись внутрь храма, уже намного превысив его вместимость. Им были не важны слова, их заботило только одно: кровь!

Не произнеся ни слова, Хеллеброн вонзила кинжал в грудь Илинталии, а затем ещё и ещё, рубя и кромсая тело жрицы в приступе кровожадности. Она вырвала сердце жертвы и, поднеся к губам, впилась зубами и оторвала кусок кровоточащего органа. С залитыми багровым грудью и подбородком, она подняла сердце вверх, демонстрируя его собравшимся единоверцам.

— Хвала Кхаину!

Храм встряхнуло от раздавшегося в ответ дикого вопля и рёва. Хеллеброн бросила сердце в огонь. Она чувствовала себя так, словно плыла, подпитываемая возбуждением и лестью. Кхаиниты взвыли ещё сильнее, когда на алтарь возложили одного из остальных захваченных атартийцев, труп же Илинталии утащили прочь и разорвали на куски последователи Кхаина, которые тоже хотели заполучить свои собственные сувениры этой славной ночью.

Теперь дело в свои руки взяла Лириэт: более уравновешенная в своих действиях, она тщательно взрезала свою жертву, плач и мольбы молодого эльфа заглушил хор восхвалений Князю Убийства. Он вопил, пока она не вонзила кинжал под его открытые рёбра. Лишь тогда, испустив пронзительный жалобный крик, он умер.

Снаружи разочарованные кхаиниты, словно дикий шторм, пали на остальных пленников, разрывая их голыми руками и рубя клинками. Кости и кровь покрыли мощёную площадь, когда верные Кхаину разрывали своих жертв, воспевая хвалу своему кровожадному божеству и перекидываясь внутренностями несчастных атартийцев, словно неприличными игрушками.

Ещё долго продолжалось ночное убийство, погребальный дым валил из храма, закрывая звёзды, эхо сотен голосов бродило по улицам Атель Торалиена, в то время как простые граждане в страхе съёжились в своих домах.

Великое жертвоприношение атартийцев не осталось безнаказанным. На следующую ночь отряды приверженцев других богов набросились на кхаинитов и потащили на алтари своих храмов. Пламя осветило ночь и небеса над городом, когда запылали дома последователей Князя Убийства. Однако никто не решился подойти к самому храму или напасть на Хеллеброн или Лириэт.

Когда наступил рассвет и жертвы были подсчитаны, оказалось, что более сотни кхаинитов нашли свою смерть и в половину этого количества последователей остальных культов. Хеллеброн выступила перед своим адептами и пообещала, что Кхаин не позволит этим преступления остаться безнаказанными. Зная, что многие жители не были связаны с какой-либо конкретной сектой, Хеллеброн постановила, что кханиты должны вызывать наибольший страх: она не могла позволить ни одному другому культу противопоставить себя кхаинитам.

На следующую ночь последователи Кхаина были спущены с поводка и по всему храмовому району и на улицах вокруг него закипели стремительные схватки. Никто не мог сравниться в свирепости с кхаинитами, и сотни умерли, убитые на улицах или схваченные и заколотые на алтаре.

Рассвет не принёс мира — схватки продолжились. Взошедшее солнце осветило залитые кровью, заваленные трупами городские улицы. Рука об руку с Лириэт Хеллеброн стояла в дверях храма и призывала своих уставших последователей продолжать резню.

Послышался стук копыт по мостовой, и на площадь перед храмом выехал отряд рыцарей. Более сотни всадников появились перед храмом, копья опущены, мечи обнажены в готовности нести смерть. За ними шеренга за шеренгой ступали солдаты с луками и копьями, заполняя улицы вокруг храма Кхаина.

Капитан рыцарей направил своего скакуна к храму и остановился на небольшом расстоянии от Невест Кхаина. Хеллеброн не смогла узнать его.

— По приказу князя Аландриана все религиозные культы должны немедленно прекратить беспорядки, — капитан посмотрел на Хеллеброн. — Это относится и к вам. Ваш отец очень недоволен.

— Мы сражаемся, чтобы защитить себя, — ответила Лириэт. Хеллеброн была слишком взбешена. Как отец смеет мешать ей сейчас, в момент её триумфа?

— Больше драк не будет, — сказал капитан. — Все храмы должны быть закрыты. В городе вводится комендантский час от заката до рассвета. Любой, кого обнаружат имеющим наглость продолжать эти культистские безобразия, будет арестован и предан суду, как предатель.