Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Убийственная жажда покинула взгляд кхаинита, и он отвёл кинжал.

— Он прикоснулся к вам так, как редко прикасался к кому другому, моё дитя, — сказал первосвященник. — Я приду к вам завтра, и мы посмотрим, захотите ли вы остаться верной этому пути.

— Я честна, — ответила Хеллеброн. — Я стану возлюбленной Кхаина, преданной ему без остатка.

— Завтра, — сказал кхаинит. — Когда взойдёт солнце и ваша плоть охладится, мы увидим, будете ли вы чувствовать то же самое. Пока это моё последнее слово.

Хеллеброн отступила и кивнула. Отвернувшись, она лёгким шагом пересекла поляну и присоединилась к Лириэт и Маэнредилу. Её глаза открылись. Она могла чувствовать прикосновение Кхаина в своей душе, оно всегда было там, но теперь оно пробудилось. Она знала, что должна была сделать.

Хеллеброн нашла то, что искала. Она поедет в Анлек как жрица Кхаина, и все будут бояться и трепетать перед ней. И никто, кроме Аэнариона, не будет величайшим слугой Кхаина.

Хеллеброн даже не была уверена, какой именно из хрящеватых органов был сердцем. Она порылась в груди гоблина, ища что-то, что могло быть главной артерией. Её нож кромсанул здесь и там, пока в лицо, наконец, не ударила тугая струя едкой крови.

— Нашла! — радостно вскрикнула она, вырывая орган.

Летриус, первосвященник, терпеливо улыбнулся. Хеллеброн выжала орган, до последней капли тёмной крови, в кубок, а затем бросила сердце на жаровню, где оно зашипело и зашкворчило. Тени плясали на стенах и потолке маленькой каменной комнаты. Она с сомнением посмотрела на напоминающую ил субстанцию в кубке.

— Я должна выпить это?

— Если жертва недостаточно хороша для тебя, то что говорить о Кхаине?

Хеллеброн со вздохом согласилась и поднесла кубок к дрожащим губам. На мгновение остановившись, она нагнулась, чтобы вдохнуть немного опьяняющего дыма, исходившего от жаровни. Сожжённый дремокорень наполнил лёгкие и её тело расслабилось.

— Это может помочь, — сказал Летриус, высыпав землянистый порошок в гоблинскую кровь. — Яд клинков делает вкус крови слаще и увеличивает эффект дремокорня.

Надеясь, что это правда, и понимая, что больше ничего другого ей всё равно не остаётся, Хеллеброн залпом выхлестала кубок и сразу же проглотила, чтобы не успеть распробовать гоблинскую эссенцию на вкус. Это было отвратительно, в крови зеленокожего не было ни капли жизненной энергии, которую она вкусила с кровью зверолюда на первой церемонии.

— Хвала Кхаину, — сказала она, выливая остатки на жаровню. Пламя едва не погасло, но всё же удержалось. Оно сжалось и на мгновение полыхнуло синим, прежде чем вновь окрепнуть и вернуться к нормальному цвету.

Летриус удовлетворённо кивнул.

— Ты способная ученица, — сказал жрец. — Ты внимательна, преданна и готова учиться.

— Спасибо, — ответила Хеллеброн, беря полоску ткани, протянутую Летриусом, и вытирая губы.

— Уже свыше ста дней ты приходишь ко мне, чтобы познавать пути Кхаина, — сказал Летриус. — Однако если ты хочешь по-настоящему овладеть путями Владыки Убийства, мы должны проводить вместе намного больше времени. Приходить сюда каждые несколько дней — недостаточно. Если ты действительно хочешь стать апостолом Кхаина, то должна отказаться от своей жизни и всё своё время посвятить служению Ему. Если ты не готова сделать это, то никакого смысла в продолжении обучения нет.

— Но вы же собираетесь покинуть Атель Торалиен, — ответила Хеллеброн. — Вы хотите, чтобы я отправилась с армией? Покинула город?

Летриус пожал плечами.

— Если ты не готова полностью отдать себя в кровавые объятия Кхаина, я больше не буду учить тебя.

— Мой отец не одобрит этого.

— Не все жертвы приносятся огнём и кровью, Хеллеброн. Ты стоишь перед выбором. Не спеши. Приходи ко мне через два дня, в ночь перед началом нового похода.

Хеллеброн кивнула, с почтением поклонилась и быстро вышла из алтарной комнаты. Она медленно поднималась по каменным ступенькам, до сих пор испытывая лёгкое головокружение от дремокорня и яда клинков. Недолгий подъём вывел её под открытый купол храма, крыша и колонны были вырезаны из черного гранита, на поверхности выгравированы руны Кхаина.

Армия собиралась на окружающем храм поле, захватывая пространство чёрными и фиолетовыми шатрами, загонами, складами, оружейными и кухнями. Наггароти готовились к походу далеко на юг и восток, чтобы захватить новые земли для князя Малекита и Ултуана.

Когда Хеллеброн пересекла полосу истоптанной грязи, действие наркотиков прошло, и в голове запульсировала боль. Однако она почувствовала и другую боль — боль нерешительности. Летриус поставил её перед простым выбором, но сделать его оказалось не так-то и просто. Действительно ли она хочет отказаться от своего наследия как дочери правителя Атель Торалиена? Сможет ли она обходиться без удобств, к которым была приучена с самого детства и наслаждаться которыми уже привыкла, жить в каком-нибудь тёмном храме и взад-вперёд таскаться по миру по пятам армии?

Это заставляло её в нерешительности задуматься. Она вспомнила, чем привлёк её Кхаин, что было в стороне от монументального ощущения могущества и энергии получаемой от жертвы: власть. Первосвященники обладали серьёзным влиянием, а роль Кхаина в армии Нагарита и узы Аэнариона были мощным инструментом. Любая сила была ничем, если Хеллеброн не могла взять её с собой, когда, наконец, отправится на Ултуан.

Она подошла к колодцу, набрала немного воды и смыла кровь с рук и лица. Стоявшая неподалёку красная палатка была отведена первосвященнику и его послушникам. Хеллеброн нырнула внутрь, сняла окровавленную одежду и облачилась в тёмно-красное платье, перетянув его плотным чёрным поясом.

Всё в палатке являлось инструментами Кхаина: чаши и ножи, крюки и гравировальные пилы. Диадема из чёрного эмалированного железа лежала на небольшом каменном алтаре. Хеллеброн никогда не видела, чтобы Летриус носил корону Жертвоприношения, и задумалась, что бы это означало. Она знала только её название, так что решила спросить первосвященника, когда вернётся.

Краткое отвлечение успокоило её мысли. Связав свою судьбу с Летриусом, Хеллеброн нисколечко не поможет своему возвышению. Для Морати это не будет означать ровным счетом ничего — Хеллеброн станет просто одной из множества жрецов и жриц Кхаина, обслуживавших армии Нагарита. Она должна была сделать нечто большее. Подобно тому, как Морати принесла поклонение Эрет Кхиаль, Морай-хег, Анаф Раэма и другим богам и богиням, Хеллеброн должна была донести до народа Атель Торалиена мощь Кхаина.

Летриус был слишком закостенелым, но всё-таки оставался истинным жрецом. На данный момент он всё ещё был полезным кладезем знаний. Когда она узнает всё, что первосвященник может поведать ей, Хеллеброн изберёт свой собственный путь. Целые дни она проводила в библиотеке отца, исследуя историю Нагарита, вновь и вновь перечитывая легенды об основании королевства Аэнариона. Рассказы о войнах Аэнариона, несущего меч Кхаина, Сеятель Вдов, взволновали её. Она узнала, как бог Убийства благословил наггароти, чтобы они смогли изгнать демонов, окруживших Ултуан.