Питтакус Лор - Сила Единства

«Мне нужен он», — говорю я охранникам, кивая в запертую дверь.

Они обмениваются взглядами. «Он заключенный», — говорит один из них.

«Я знаю. Он наш заключенный», — отвечаю я.

«Мы определенно не собираемся выпускать его», — добавляет Девятый.

Один из охранников отходит в сторону и что-то бормочет в рацию. Я позволяю всему этому разыграться. Это должно выглядеть так, будто я уважаю авторитет Лоусона здесь.

Охранник возвращается, пожимает плечами и достает брелок с ключами.

«Генерал хотел бы, чтобы вы пришли к нему… по другому делу», — говорит мне охранник, разблокировывая механизм, на котором находится колесный механизм.

«Ооо, у тебя проблемы», — говорит Девятый.

«Вы можете сказать ему, что я приду, как только мы закончим здесь», — я отвечаю морскому пехотинцу.

Я полагаю, что слухи дошли Лоусона о том, что Шестая и другие покинули базу, не предупредив его. Я не собираюсь тратить свое время на объяснение наших поступков перед генералом; если он хочет обновления, он может найти меня. У меня есть дела. Конечно, я не говорю об этом охраннику.

Колесо скрипит, когда солдат поворачивает его, дверь распахивается, и оба стражника спешат отойти в сторону.

«Я задавался вопросом, когда вы посетите меня».

Пятый сидит, скрестив ноги, на полу своей мягкой клетки и улыбается мне и Девятому. Его руки закреплены в смирительной рубашке, его ноги в свободных брюках пижамы, а ноги разуты. Пол под ним — как одна большая подушка. В этой комнате нет ничего, чтобы коснуться Пятому, что позволило бы ему активировать Экстерну. В худшем случае он превратит свою кожу в хлопок.

Я не контролировал заключение Пятого. Я был не в том эмоциональном состоянии, чтобы беспокоиться о нем, поэтому Девятый и Сэм организовали эту систему сами. Глядя на мягкую комнату, вы могли бы подумать, что она специально предназначена для того, чтобы держать Пятого. К счастью для нас, шпионы, которые первоначально построили это место, были подготовлены ко всяким ситуациям, включая один из их числа, в котором все сходят с ума в пост-апокалиптическом сценарии.

Лицо Пятого все еще синее и опухшее из-за Девятого, украсившего его сразу после нашей битвы на острове Свободы. Задерживая его здесь, Сэм и Девятый даже отняли грязный кусок марли, который он держал на глазу. Пустая глазница смотрит на меня.

«Мне нужна твоя помощь», — говорю я. Слова оставляют горький вкус во рту.

Пятый поднимает свою голова в сторону, так что его видящий глаз сосредотачивается на мне. «Ты спас мне жизнь, Джон. Я знаю, что ты мне никогда больше не доверишь. Не после всего, что произошло. Но я к вашим услугам».

Рядом со мной стонет Девятый. «Я хочу ему вдарить».

Пятый поворачивается на Девятого. «Знаешь, я принимаю ответственность за свои действия, Девятый. Я знаю, что то, что сделал было…ошибочным. Но когда ты изменишь свою роль?»

«Мою роль?»

«Всегда открывающего свой проклятый рот», — рычит Пятый. «Если вы только его не затыкают время от времени…».

«Итак, мои шутки превратили тебя в психа-предателя», — отвечает Девятый. Я замечаю, что его кулаки сжаты. Он смотрит на меня. «Это была глупая идея, Джон».

Я качаю головой. «Послушайте, когда все это закончится, если вы двое хотите запереться в стальной клетке и раз и навсегда разобраться со всем этим дерьмом, то это меня устроит. Но прямо сейчас мы больше не можем тратить на это время».

Девятый хмурится и замолкает. Пятый продолжает смотреть на меня, будто видя меня насквозь. Через секунду он щелкает языком.

«Какая разница всего через день», — говорит Пятый. Затем он обращается к Девятому, как будто я даже не в комнате. «Вчера он делал все, что мог, чтобы мы не убивали друг друга, помнишь? Бойскаут. Теперь все изменилось». Он смотрит на меня с улыбкой, которая выглядит почти гордой. «Я вижу этот взгляд в твоих глазах, Джон. Ты не был готов раньше, но теперь да».

«Готов к чему?» — спрашиваю я, внутренне пиная себя за то, как легко я попался на его приманку.

«Для войны», — отвечает Пятый. «Теперь он готов сделать все необходимое для победы. Может быть, он готов сделать больше, чем нужно, да?» Он снова смотрит на Девятого. «Ты тоже это видишь, не так ли? Какой он теперь стал. Кровожадный».

Девятый отвечает не сразу. У него неопределенное выражение лица; и, я понимаю, несмотря на его ненависть к Пятому, то, что только что было сказано обо мне, вызвало в нем отклик. Как я не мог измениться после того, что произошло? Даже если я кровожаден, если готов сделать все возможное, чтобы положить конец Сетракусу Ра, ну, я не стыжусь этого.

Я игнорирую весь этот диалог и смотрю на Пятого в его один глаз. «Мне нужно, чтобы ты научил меня летать», — говорю я.

Пятый сосредотачивается на мгновение, а затем он всплывет с мягкого пола. Скрестив ноги и с бритой головой, парящей в четырех футах от земли, он выглядит как искривленная версия монаха.

«Это то, что ты хочешь?» — спрашивает он.

Я изучаю то, как он парит. «Этого недостаточно».

Он хмурится. «У тебя есть подражатель Наследий, как у Питтакуса Лора, верно? Я видел, что ты делал в Нью-Йорке с новой девушкой и ее каменным взглядом. Тебе просто нужно было наблюдать за ее Наследием. Итак, наблюдай».

Это было не так просто, как кажется думал Пятый. Прежде всего, я был в отчаянии. Это всегда помогает, когда дело доходит до овладения Наследиями. Я также мог почувствовать свою силу, когда я пытался исцелить головную боль Даниэлы. Мой Ксимик постучал прямо в ее почтенное Наследие, и я действительно мог понять, как это работает. Я думаю, именно поэтому я смог скопировать целебное наследие Марины, даже не зная, что я делаю, и почему я смог воссоздать невидимость Шестой без особых проблем. Я действительно чувствовал эти Наследия раньше, как если бы их использовали на мне, касались моей силы. Наблюдение парящим вокруг Пятым, похожим на социопатического Будду, недостаточно практично.

«С Даниэлой это было под влиянием момента. Кроме того, я мог понять, как работает Наследие», — объясняю я Пятому. «Смотря на тебя, я не сделаю ничего хорошего».

«Я уже летал с тобой», — напоминает мне Пятый. «В первый день, когда мы встретились. Ты не помнишь, как это было?»

«Наверное, будто быть накрытым пухлой задницей», — беспощадно предлагает Девятый.

Игнорируя Девятого, я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, что это такое, как летать с Пятым. Чувство невесомости, мои ноги болтались, мысль о том, что он может бросить меня в любую секунду…

Я смотрю вниз на мои ноги и не удивлюсь, если найду их все еще на полу.

«Я помню, каково это было», — говорю я. «Это намного отличается от того, что действительно подталкивает себя в воздух».

Пятый вдумчиво смотрит. Почти ностальгически. Это не то, что я когда-либо видел раньше на его обычно наполненном яростью лице.