Питтакус Лор - Сила Единства

«У тебя есть идеи?»

«Я так думаю». Адам делает паузу. «Однако это может быть немного опасно».

«Что опасно?» — отвечаю я.

Лекса бросает взгляд на Адама. Я могу сказать, что ей есть что сказать, поэтому я задерживаюсь в кабине.

«Эти дети, которых мы подобрали…», — тихо говорит она.

«Да?»

«Они кажутся вам готовыми?»

«Разве мы были готовой девяткой, когда мы сели на тот корабль?» — отвечаю я.

Лекса смотрит на меня. Я смотрю назад, и она, в конце концов, поворачивается к переднему окну, позволяя этому вопросу остаться открытым. Я оставляю ее в стороне и открываю дверь в зону пассажиров, опираясь на раму и наблюдаю за нашими вновь прибывшими.

Там есть Флер, ее светлые волосы лежат на спине, мокрые от пота и речной воды. Я понимаю, почему Девятый задыхалась, как мультяшная собака, когда увидел ее в видео. Она прекрасна. Кроме того, теперь на ее плечах, вверх и вниз на руках, на коже, на локтях — обугленная кожа, покрасневшая и в пузырях, на ее плечах видны бластерные ожоги. Она вздрагивает, когда Даниэла осторожно кладет на ее раны холодный компресс.

«С тобой все будет хорошо», — говорит ей Даниэла. «Джон может исцелить эти ожоги. Будешь, как новая».

Флер кивает, хотя движение кажется доставляет неудобство. Ей приходится сжать зубы, чтобы ответить Даниэле на английском с акцентом. «Ты… Это случилось с тобой раньше, да?»

Даниэла откидывает от лица одну из своих косичек. «Вообще-то, я была очень доволен тем, что не получила выстрел. Только для меня все это дерьмо с защитой планеты началось со вторжения. Так что у меня есть время».

«О», отвечает Флер, кажется, почти разочарованная. «Я думала, ты одна из них. Или, по крайней мере, была с ними какое-то время».

Даниэла лучезарно улыбается, но качает головой. Для меня безумие, что Даниэлу считают ветераном-Гвардейцем. Она пережила Нью-Йорк; это немалое достижение. Но не означает, что она не зеленая. У нас, в оригинале, у нас были годы, чтобы подготовиться к такой битве. У этих новых детей нет такой роскоши. Их бросают прямо в пекло.

Даниэла замечает, что я смотрю на нее. Она покидает Флер с холодным компрессом и подходит ко мне к двери кабины.

«Все хорошо?» — спрашиваю я ее.

«Они будут жить», — отвечает она. «Мальчик-пчелка, он не позволит мне осмотреть его».

Она говорит о Бертране. Через открытую дверь я вижу, как он лежит на боку в медицинском отсеке. Он похож на волшебного плюшевого медведя. У него бластерные ожоги, такие же, как у Флер, но большинство из них на спине и на ягодицах.

«Почему нет?» — спрашиваю я Даниэлу.

«Либо он не хочет, чтобы я видела его задницу, либо он смущен, что он побежал от Могов», — отвечает она.

«Он побежал только после того, как использовал своих насекомых, чтобы засорить двигатель на одном из этих Скиммеров и сбить его», — говорю я. «Ему нечего стыдиться. Черт, ты знаешь, сколько раз я убегала или невидимой скрывалась в мои более молодые годы? Ты же не всегда можешь сражаться».

Даниэла смеется. «Молодые годы», повторяет она. «Ты что… на два года старше их? Да, ты настоящая старушка, Шестая».

«Чувствую себя такой», — отвечаю я, улыбаясь. Даниэла права. Эти четверо, они всего на год или два моложе меня, в лучшем случае. Но они удивляют меня, как дети. Черт, даже Элла кажется старше, чем эта группа. Хотя, возможно, я путаю жесткость с возрастом.

Мой взгляд тянется к Найджелу. Он был символом уверенности в том видео на YouTube, явный лидер этой разномастной группы. Он все еще пытается делать это сейчас, его руки тянутся через спинки двух мест, желая выглядеть супер уверенно в его первой поездке на инопланетном космическом корабле. Весь этот костюм панк-рокера, теперь покрыты кровью и грязью, он выглядит как ребенок, играющий в наряды. Когда я смотрю, он протягивает одну из своих тонких рук в свой жилет и вытаскивает раздавленную пачку сигарет. Ему удается найти сигарету, которая в основном цела, и он держит ее между губ. Когда дело доходит до ее поджога, Найджел не может справиться с этим. Его руки слишком трясутся.

«Ты не можешь курить это здесь», — говорю я ему. Это неправда. В этом проклятом корабле нет правил о курении, и, если бы они были, я бы не хотела об этом трепаться. Я просто хочу дать Найджелу повод прекратить бороться с его зажигалкой.

Найджел откладывает сигареты и криво мне улыбается. «Надеюсь, вы, инопланетяне, имеете более просвещенный взгляд на рак легких, с вашими этими целебными способностями и всем остальным», — говорит Найджел, с тревогой взмахивая пальцами. «Итак, а, мы отправимся в следующий бой сейчас или…?»

«Ты можешь расслабиться», — говорю я ему. «Мы отправимся в безопасное место. Надеюсь, сегодня больше не будет битв».

Они не должны были драться вообще.

Голос в моей голове. В последнем ряду пассажирской зоны Элла заглядывает за спинку сиденья. Ее яркие светящиеся глаза смотрят на меня.

Что ты имеешь ввиду? Я спрашиваю телепатически, вспоминая комментарий Лексы о готовности этой группы.

Они храбры, но в них есть так много страха, говорит Элла . Мы родились в войне, Шестая. Даже у меня были годы, чтобы подготовиться к этой возможности. У них были часы. Мы должны защищать их, а не бросать их в бой.

Как будто по команде, Флер начинает тихо плакать. Даниэла идет к ней и нежно гладит ее по спине.

Какой другой выбор у нас есть? Я спрашиваю Эллу . Сейчас или никогда. Выиграть или умереть.

Когда все было потеряно на Лориене, старейшины послали нас сюда, чтобы сразиться в другой день, — отвечает Элла. Сетракус Ра не хочет уничтожать Землю; он хочет колонизировать ее. Если мы не остановим его, эти новые Гварды могут стать основой сопротивления.

Это мрачная перспектива, говорю Я.

Когда вы можешь видеть будущее, вы начинаешь планировать все события.

Оглянувшись по каюте, я должна признать, что Элла, возможно, была права. Некоторые из этих детей могли бы остаться не у дел, если бы мы привели их к нападению на базу Сетракуса Ра. Мы должны были бы потратить половину нашего времени, чтобы убедиться, что их не убили.

Ну, добавляет Элла, читая мой разум . Есть одно исключение.

Мы оба смотрим на Ран, которая сидит на своем месте, положив руки на колени, ладонями вверх, почти будто медитируя. Из четырех она единственная, кто не выглядит потрясенной. Она была готова взорвать нас, когда мы приземлились на водопадах и, вероятно, сделала бы это, если Найджел не остановил ее. У нее самый уцелевший вид.

Ран чувствует, как я смотрю на нее и смотрит в мою сторону. По словам Найджела, она почти не говорит на английском. Она пристально смотрит на меня, кивает один раз, а затем возвращается к своему наблюдению за стеной.