Питтакус Лор - Штурман

И лишь потом включаю видео.

При виде первых кадров у меня словно гора сваливается с плеч. Да и не мудрено — вид Януса, на поиски которого мы потратили так много времени, не может не вызвать во мне всплеск радости. Но вспышка энтузиазма мгновенно гаснет, едва я вспоминаю, кто отправил видео, и осознаю, как скверно выглядит брат Зофи. Вокруг его зеленых глаз виднеются кровоподтеки. Рыжие волосы — такого же оттенка, как у сестры — выбриты клоками. Обнаженный исхудалый торс привязан к стулу. Вокруг его рук и шеи обвиты голубые ленты с подключенными проводами, тянущимися куда-то за пределы кадра.

Я в ужасе открываю рот, тут же прикрывая его рукой, чтобы не закричать.

За кадром раздается сиплый голос.

— Обратись к своему народу, — говорит голос на лориенском, но с акцентом.

Янус вздрагивает, потом начинает говорить.

— Мне… мне жаль, — говорит он. — Я пытался спрятать наш корабль. Какое-то время я прятался в горах. Мне казалось, что я достаточно осторожен…

Он смотрит в камеру глазами полными слез.

— Они уничтожили нашу планету, а когда нашли меня… Что они со мной делали… Простите меня, но я не смог этого вынести. Я все рассказал. Все, что знал о детях-Гвардейцах. Мне так жаль…

Внезапно в его глазах появляется свирепый блеск. Он раздувает ноздри, и, повернувшись к кому-то за камерой, кричит:

— Они уже спрятались по разным уголкам этого мира. Вам никогда их не найти! И уже скоро у них проявятся силы наших Старейшин, и тогда они уничтожат каждого…

Через его тело проходит какой-то разряд. Пара секунд — и он перестает кричать. А потом и дышать. Видео заканчивается.

Я сжимаю кулаки и, не помня себя от ярости, вскакиваю на ноги, на ходу опрокидывая стул. Как безумная, я начинаю метаться по кабинету, сбрасывая фотографии в рамках и вазы, которыми хозяин заботливо украсил свое жилье.

Раздается стук в дверь.

— Лекса? — зовет меня Зофи.

Я закрываю файл. Хочу удалить его с жесткого диска и из своей памяти, но времени хватает лишь на то, чтобы раскрыть вкладку с новостями из Монреаля — и Зофи входит в комнату.

— Все в порядке? — интересуется она.

— Да, — вру я. — Я просто…

Но слова не идут с языка. Я молча смотрю на Зофи. Все усилия, которые она предпринимала с тех пор, как первые ракеты ударили по нашей планете, были направлены на воссоединение с братом. А теперь он мертв. Его убили моги — так же, как нашу планету и наш народ. Я смотрю на свою напарницу и не могу представить, как она сможет жить с этим известием. То видео я ей никогда не покажу, это точно. Но какие подобрать слова, чтобы все объяснить? Как она справится с неожиданной новостью, с которой я и сама-то справляюсь с огромным трудом.

Януса схватили, а значит, мы потерпели неудачу. Я потерпела неудачу. Мы не смогли его спасти, а следовательно, и других Гвардейцев мы тоже можем потерять — быстро и незаметно, прямо как Зейна.

— Что происходит? — снова спрашивает Зофи. — Лекса, ты меня пугаешь.

После новости о гибели Зейна у меня оставалась капелька надежды — когда я летела по лориенскому небу, искала его, искала доказательство, что наши службы ошиблись. Но среди обломков они нашли его тело. Он был мертв. Я не могла больше тешить себя надеждой, что он может вернуться. В одно мгновение он был с нами, и вот уже его нет.

Но у Зофи-то еще есть надежда. И, зная это, я принимаю решение, о котором, надеюсь, мне не придется пожалеть.

Я не стану разрушать ее мечту.

— Ничего, — говорю я. — Все нормально. Просто клаустрофобия разыгралась. Чувствую себя беспомощной.

Она грустно улыбается, и мне в грудь будто вонзается нож. Не могу смотреть ей в глаза.

— Но я хотела сказать, думаю, нам стоит проверить эту Монреальскую зацепку, которую ты мне отправила. Отсюда всего несколько часов езды. Я могу отправиться туда завтра.

Похоже, Зофи это воодушевляет — впервые с тех пор как мы говорили с Эриком, ее лицо озаряется улыбкой.

— Немного свежего воздуха пойдет нам на пользу, — говорит она, и я еле сдерживаюсь, чтобы не отпрянуть при слове «нам», потому что знаю, что не смогу весь день просидеть с ней бок о бок в машине с новым знанием.

— Ты выглядишь утомленной, — продолжает она. — Пойду приготовлю чай.

Она выходит. До меня вдруг доходит, что я до сих пор изо всех сил стискиваю кулаки, так что уже болят пальцы. Разжимаю их и возвращаюсь к компьютеру, снова заглядываю на форум.

Меня поджидает еще одно послание от Анонима. От мога.

Аноним: «Мы поймали не только его. Их гораздо больше. Лориенцы и земляне. Переходи на нашу сторону, и сможешь их спасти. Сдавайся, и их не постигнет судьба того мужчины.»

Я стискиваю зубы. Могадорец вполне может блефовать. Со слов Януса создалось впечатление, что они не смогли захватить никого из пассажиров корабля.

Даже если этот мерзавец и говорит правду, могадорцы никогда в жизни не отпустят своих пленных. Только не после того, что они сделали с Янусом. Не после того, как истребили наш народ и стерли с лица земли наши города.

Каждый грамм злости, которую я испытывала к лориенским Старейшинам или чему бы то ни было еще на нашей планете, не может и близко сравниться с той яростью, которая бушует во мне по отношению к могадорцам. И тут до меня, в конце концов, доходит, что они так же в ответе за смерть Зейна. Да, Старейшины заставляли Гвардейцев тренироваться, словно солдат, но лишь потому, что над нами нависала угроза. Потому что пророчество было правдой.

Если бы не эти проклятые моги, мы могли бы спокойно жить в своем уютном мире. Не было бы причин для таких серьезных тренировок.

И Зейн мог бы дожить до своего четырнадцатилетия.

Прежде чем удались свой профиль и исходное сообщение, я, барабаня по клавишам, отбиваю еще одно сообщение:

«Я вас уничтожу».

Оставшуюся часть вечера я стараюсь избегать Зофи, и заодно выяснить, откуда взялось видео. Но моги слишком хорошо умеют заметать свои следы, и мне не за что зацепиться. В технике я секу, но наш враг явно сечет в ней лучше. В итоге мне ничего не остается кроме как снова и снова просматривать видео с Янусом, кадр за кадром, пытаясь найти хоть какой-то намек на место съемки. Но это всего лишь каменная комната. Она может находиться где угодно.

Ночью мне с трудом удается заснуть беспокойным сном, и с рассветом я поднимаюсь и намечаю маршрут до Монреаля.

Нужно убраться подальше от этого дома. Мне нужно время, чтобы придумать, как рассказать ужасную новость Зофи. Как подобрать слова, которые наверняка морально ее раздавят? Не представляю. В чем я точно уверена, так это в том, что я не могу провести вместе с ней целый день — не могу находиться с ней рядом. Знать о случившемся и видеть искру надежды в ее глазах — настоящая пытка. Мне приходит мысль отправить ее в Монреаль вместо себя, но найденный след слишком хорош. Вполне вероятно, что там еще крутятся моги, и хоть я и не солдат, боец из меня будет получше, чем из нее. Отправлять ее туда слишком опасно.