Владимир Поселягин - Снайпер [litres]

Стояла глубокая ночь, все спали, кроме полусонной охраны. Мне не стоило большого труда зайти в один из малых бараков, решив, что раз там условия чуть лучше, то и офицеры имеют звание выше. Так и оказалось, тут даже полковники были и один генерал. Адмиралов, к сожалению, не было. А поговорить удалось легко: из барака вышел один из постояльцев и направился к ряду туалетов. После того как он оправился, аккуратно спеленав его, я узнал, что он говорит по-английски, хотя и не так хорошо, как хотелось бы, и мы шёпотом пообщались. Это был капитан второго ранга, фамилию не запомнил. Я предложил всему лагерю бежать, даже, мол, судно предоставлю с запасами угля, но с одним условием – передать императору послание, частное, где будет обговорено время встречи в императорском дворце в Токио, куда я прибуду. Тот пообещал поговорить со старшими офицерами, ответ дадут следующей ночью, будут ждать моего возвращения. На этом и расстались. Я покинул лагерь и на велосипеде покатил к базе.

Вот она меня откровенно разочаровала. Может, учения у американцев? Всего три подлодки, два эсминца, четыре минных тральщика и один старенький линкор. Пять грузовых судов, четыре пустых и один в стадии разгрузки – я не считаю. Как и повреждённые боевые корабли, стоявшие в доках. Хотя парочку прихватить можно, японцам отдам с напутственным пинком, может, и доберутся до Японии. Кстати, у некоторых кораблей велись работы, хотя ночь.

Я достал «виллис» и под видом патруля стал объезжать остров. Всё не объехал, но зато взял настоящий патруль и хорошенько допросил. На острове было четыре лагеря для военнопленных, остальные – на других островах. Здесь – два офицерских и два для унтер-офицеров. Я взял их на заметку. А патрулю устроил автоаварию, где оба солдата якобы погибли. Это чтобы не искали криминала в их гибели. Ну не въехали на мост, перевернулись и захлебнулись в воде, бывает.

Этой ночью я больше ничего не успел сделать, только провёл такую разведку и переговоры. Надеюсь, тот офицер крысой не окажется и не побежит докладывать своей охране. Вроде не тот тип. Так и полыхал ненавистью и злобой к тем, кто его пленил, это пробивалось даже через его невозмутимую маску. Нет, точно не побежит.

После днёвки – а она для меня именно днёвка, ведь сплю я не ночью, а днём, – я ещё часа четыре бодрствовал, пока не наступил закат. Причём бодрствовал, не сидя в укрытии, а пробравшись в бухту военно-морской базы и готовясь к работе. Как стемнело, убрал в хранилище все субмарины, тральщики, эсминцы, линкор и грузовые суда, – разбитые меня, естественно, не интересовали, – потом прошёлся по складам двух аэродромов, всё забрал, вычистил бухту от и до. Тревоги не было, все патрули были мной зачищены, остальные просто спали. Ещё вчера, когда проводил разведку, я отметил, что здесь мне с такой работой справиться будет просто.

Я рванул к берегу, ближайшему от нужного лагеря военнопленных. Там достал два грузовых судна, поставив их на якоря, пополнил углем и продовольствием. Потом, подумав, достал и третье, которое имело палубные орудия и, видимо, являлось вспомогательным крейсером. Если освобожу все лагеря, будет не так тесно. На берегу приготовил шлюпки и погнал к тому офицерскому лагерю. К счастью, меня не сдали и уже ждали. У лагеря я поставил тридцать грузовиков, часть офицеров были отправлены к судам, пусть готовят их к отплытию, а на остальных сопроводил офицеров к другим лагерям. Там также уничтожил охрану и в три приёма всех вывез. Две тысячи триста военнопленных были освобождены. В основном моряки и лётчики. Кстати, несколько лётчиков участвовали в том налёте на Пёрл-Харбор в декабре прошлого года.

На рассвете суда с пленными были далеко от берега, шли на максимальном ходу в сторону Японии. Я это точно знал: мало того что самые быстроходные суда выделил, так ещё незаметно сопровождал их на субмарине, чтобы никто их не обидел. Послание-то я написал, на английском, так что оно должно быть доставлено. А американского флота здесь действительно нет. Ушёл освобождать те земли, что японцы захватили, ну и десант на транспортных судах прихватил. То-то база такая пустая и безлюдная. Сам я в отплытии не участвовал, разносил артиллерией базу, чтобы скрыть пропажи. Пусть на японцев думают. А потом догнал эту тройку.

Сопровождать беглых японцев было скучно. Тем более на субмарине. Вскоре я сменил её на свою яхту, там комфорта больше, и, держась подальше, следовал за ними. К пяти вечера переведя яхту на малый ход, зафиксировал штурвал, рискнул, и завалился спать, очень уж хотелось.

К счастью, пока спал, никаких происшествий не было. «Наталья» шла нужным курсом. Вокруг никого, сканер показал, лишь луна освещала воды. Поэтому, поев, я сменил яхту на «Каталину» и, поискав, нашёл японцев. Они в порядке, двигались всё так же группой милях в трёхстах от моей яхты. Облетев их стороной, я отправился на охоту.

Поначалу не везло, три встречных судна оказались нейтралами. Хотя одно вызвало у меня подозрения – явный американец, но флаг нейтрала. Может, сменил для маскировки? Пиндосы ничем не брезгают. И всё же мне повезло: перед самым рассветом встретил американский линейный корабль, который шёл на двадцати пяти узлах к родным берегам. Я подивился, отчего он один и без сопровождения из разной мелочи вроде миноносцев. Поэтому сел впереди и уже через час, избавившись от команды, изучал ящики с золотом в бронированном помещении, а потом направился пообщаться с капитаном, единственным, кто выжил на линкоре. А золота было много, без малого двадцать тонн, половина в слитках, остальное – в монетах и золотой посуде. По чеканке ясно, что большая часть раньше принадлежала китайцам.

Капитан поведал, что они перехватили японский эсминец, шедший в сторону Японии, который был повреждён артиллерийским огнём, ход потерял, и его удалось спасти. Да и не глубоко там было, он лишь по палубу погрузился. Так что золото достали и отправили в Метрополию. К слову, всех японских моряков с этого эсминца, по приказу адмирала, командовавшего той операцией, посадили на шлюпки и, расстреляв из пулемётов, отправили на дно: свидетелей зачищали. В корабельные журналы эту историю не внесли, кроме того, что потопили японский эсминец. Всё.

Капитана я отправил следом за командой, сменил линкор на гидросамолёт и полетел нагонять тройку беглецов. И там неожиданно обнаружил японский лёгкий крейсер, сопровождавший их. Оказалось, используя мощную радиостанцию на вспомогательном крейсере, те смогли вызвать своих, и вот – получили боевое сопровождение. В общем, в моей охране они больше не нуждались, так что, облетев их по большому кругу – с крейсера за мной следили, но я был за дальностью прицельного огня зенитной артиллерии, и меня только проводили взглядами, – я направился в Японию. Время для встречи я назначил на первое декабря, это через восемь дней. Должны успеть сообщить.