Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв [litres]

Север обещал, что с практикой это будет делать все легче, а при должном усердии и прилежности он в конце концов сможет отдыхать прямо в разгар кровавой сечи. Но пока эта наука давалась ему менее всего.

Так и не добившись полного единения с чувствами, он приступил ко второму кругу. Отдаленно скользнула мысль-сожаление об оставленном во дворце большом фламберге и бане с ее дегтярным, горьким духом и жарким нутром.

Поначалу у Альбина еще было намерение заскочить сегодня в пару мест и повстречаться с некоторыми людьми. Но поразмыслив, он решил все же уступить ненастью. Слишком пустынным был сегодня город. Рабочие и мастеровые уже разбрелись по домам и кабакам. Праздные гуляки отменили свои планы и либо остались дома, либо собирались под крышами друзей и знакомых.

Закончив второй и третий круги, Альбин собрал железо и поспешил в дом. Там, в небольшой купальне, он с блаженным вздохом погрузился по плечи в большую кедровую бочку, наполненную горячей водой со щелоком. Понежившись в воде, Альбин обтерся заготовленным полотенцем и, расположившись на кровати в своей комнате, приступил к чистке оружия.

В иной день, в ином месте напротив устроился бы Север, выговаривая ему за то, что сначала надо было заняться оружием, а лишь потом собой, а рядом с ним сидел бы с книжкой Марий, кивая на особо цветистые обороты товарища и ухмыляясь в усы. В кухнях ждал бы немного более горячий, чем дружественный, прием от племянницы поварихи.

Быстро почистив, смазав клинки, кожу ножен и чехлов, юноша растянулся под простынями, вызывая в уме образ Сары. Несмотря на все подколки Севера, он искренне считал ее лишь другом. Только теперь он начал задумываться о том, не было ли в ее отношении к нему чего-либо большего. Девчонка, конечно, была хороша. Но не было ее чувство к нему, ежели оно, конечно, было вообще, не более чем благодарностью? Или не родилось ли оно из той же благодарности, вызванное шоком и облегчением?

Несмотря на свои годы, он считал себя достаточно опытным в сердечных делах. Твердо верил, что любовь есть не более чем влечение людей друг к другу под влиянием обстоятельств. Отсюда его трезвый расчет в отношениях, и, надо отдать ему должное, их бескровное и бесскандальное завершение.

Те дамы, с кем ему посчастливилось бывать, не бегали по двору, рассказывая сплетни подружкам, не призывали рыцарей в защиту поруганной чести и достоинство, и не строили козней или планов, как вернуть юношу в свою постель.

Впрочем, дружеское отношение все же сложилось не со всеми оставленными любовницами. Некоторые предпочли прекратить всякое общение. Однако дружбу Альбин ценил выше, и подозрения Севера относительно Сары его немного расстраивали, потому как променять подругу на любовницу он не желал, а связывать жизнь с кем-то, надолго уступая чаяниям герцогини, не планировал пока.

Так за этими размышлениями он и заснул, не погасив лампы и не решив для себя ничего.

Утро встретило его вялым, неуверенным, наверное из-за дождя, криком петуха. Посмотрев с минуту в окно на серую хмарь, юноша быстро оделся, не давая телу возможности повлиять на разум и остаться в тепле. Подхватил сбрую и выскочил под дождь. Уставшее вчера вечером тело настойчиво требовало дополнительного отдыха, каждой мышцей крича молодому организму о недопустимости подобного поведения. Малый комплекс только-только снял боль и выгнал слабость из мышц. Но вопреки обыкновению не принес бодрости и хорошего настроения.

Решив, что за такую подставу тело должно ответить по всей строгости, Альбин провел один из кругов большого комплекса и, почувствовав, как пали бастионы лени, а мышцы налились силой, удовлетворенно отправился завтракать.

Вчерашний разговор с герцогиней не прошел даром. Расположившись в ближайшей к дому харчевне, Альбин вложил в ладонь хозяина заведения монету в два лека и взглядом попросил того присесть. Пока служка приносил еду и напитки, юноша успел не только познакомиться с хозяином, но и вызнать многое о районе, в котором волею случая теперь проживал. Так он узнал, что аптекарь, который задешево распродает эликсиры из черной ольхи, на другие товары цену взвинчивает чуть ли не двукратно. Что водовозы, снабжающие заведение конкурента, заправляются из ближайших колодцев и можно было бы вовсе не покупать у них воду, а пользовать ту, что течет из центрального водопровода. Что кухаркин кот питается лучше самого достопочтенного хозяина, а служанка из дома напротив весьма падка на ласковое слово и непривередлива в подарках.

Договорившись о том, что будет теперь завтракать только в этой харчевне, Альбин проигнорировал сдачу и распрощался с любезным хозяином. Добежав до ближайшего рынка, юноша разочарованно вздохнул. Не только ему мешал дождь, ни лавок, ни торговцев, ни вездесущих мальчишек. Именно за последними и охотился сегодня Альбин, вчера еще резонно подумав, что стоит нанять парочку для курьерских нужд, а то и иная их помощь была бы небесполезна. Мелкие беспризорники бывают всюду, а внимания привлекают мало, посему лучших шпионов не найти, по крайней мере в условиях города. Альбин желал бы встретить и нанять небольшую шайку в пятнадцать – двадцать мальчишек. Такое количество его бы не разорило и было бы вполне удобно. Но, увы, не сегодня.

Следующий день тоже не принес добрых вестей. Закрепив отношения с хозяином харчевни, Альбин посетил аптекаря, пару небольших лавчонок, познакомился со стражниками юго-западных ворот. Сыграл в кости в сторожке, навестил Стэна, встретив его после смены и посидев с ним за праздной болтовней в кабаке, вновь вспомнил про маленьких шпионов. Утром после тренировки Альбин засел за бумаги, прилежно вспоминая и перенося на бумагу все о людях, которых повстречал за эти дни. В итоге он хотел бы составить досье на каждого перспективного агента, в коих и задумал превратить хозяев многочисленных ресторанов и лавок. Тем не менее курьеры ему все так же были необходимы.

Побродив вокруг пустого рынка, юноша решил, что искать места лежек юных банд не стоит, а лучше отложить на потом. Так что, вернувшись в свою комнатку, он развязал огромный тюк, прибывший сегодня с курьером, и, поминая не всегда добрым словом позавчерашнюю матрону, приступил к сортировке платья. Надо отдать должное, матрону он не только ругал, но и благодарил сердечно, выкопав из горы камзолов и штанов новенькие сапоги грубой кожи, завернутые в несколько слоев дешевой бумаги.

Бумагу он сразу запихнул в старые сапоги, пусть заберет влагу, а новенькие тщательно обработал, приготовив к вечерним испытаниям. Дождь утихал, растратив себя всего, но все едино лужи сегодня уж точно никуда не денутся. Ливневая канализация уже давно не справлялась с потоками, забившись опавшими листьями и мелким мусором еще в первый день.