Агаша Колч - Демонология Агапи (СИ)

Наёмникам особого приглашения не требовалось. Голодные мужчины бросились к еде, разбирая понравившиеся угощения. Океанцы хоть и скромно, но тоже подошли поближе, дожидаясь своей очереди.

— Смотрите, огули!, — ахнула Цая. — Я как раз во время отлива их собирала, когда меня схватили.

— А кто и как тебя похитил, девочка?, — решила прояснить я этот вопрос.

— Говорю же, пошла набрать раковин на продажу. Они в это время зрелые и самые вкусные. Торговцы каждый вечер приезжают в деревню, чтобы закупить свежих. Хотела с продажи немного денег получить, чтобы бусы купить к празднику. А то Ворке парень подарил ожерелье из жемчужин, и она хвастается всем. А у меня парня нет…, — тут рассказчица осеклась, взглянула на Лата, смутилась, покраснела и замолчала.

Рыбак, на минуту не оставляющий подружку, приобнял её нежно и, склонившись поближе, что-то зашептал в самое ушко. От этого Цая смутилась еще больше и окончательно потеряла дар речи.

— Что рассказывать-то, — прогудел Дэр, приходя на помощь будущей снохе. — Сеть набросили и вверх утянули. А кто — не видно было. Нас так же из лодки вытащили, хоть я и пытался веслом отбиться.

Лат и Цая синхронно кивнули, подтверждая слова рыбака, а я с упрёком посмотрела на Маттоттену.

— Плохо сейчас на Кеталопции, — вздохнула богиня. — Вот и распустился мой народ.

— Но ты же демиург! Исправь ситуацию.

— Я создатель, а не улучшитель!, — грустно и как-то беспомощно констатировала собеседница, почти до носа натягивая пушистый капюшон.

— Так позови их! Ты вправе, — чуть ли не во весь голос воскликнула я, злясь на бездействие всемогущей богини.

Наёмники перестали жевать и начали прислушиваться к нашему разговору. Пубок и вовсе поближе подвинулся и встал за спиной прекрасной Лолит.

— Кого?!, — удивилась Маттоттена моему совету.

— Улучшителей. В смысле рутл. Они же помогают демиургам.

— Ты и об этом знаешь? Откуда?!

— Встречались, — буркнула я и покосилась на Инка.

Страж, ехидно улыбаясь, подтвердил:

— Было дело.

— Я не знаю, как, — растерянно развела руками богиня. — Они приходят сами, и только один раз. В самом начале. Проверяют соотношение биомассы к количеству силы на планете, если надо, то балансируют запасы полезных ресурсов. Я встречалась с ними трижды, но ни разу они не удостоили меня даже словом. Посмотрят, кивнут и уходят.

Маттоттена задумалась о чём-то, помолчала, а потом едва слышно прошептала из глубины капюшона:

— Я их боюсь.

Удивительное дело, но я не испытывала страха перед этими прекрасными созданиями Вселенной. Когда я думаю об улучшителях, меня наполняют различные чувства: уважение к их могуществу, восхищение их красотой, нежность и сочувствие к малышу, пережившему издевательства семейки магов, но даже оттенка страха не было в моих эмоциях. Может быть, общаясь в пещере с маленьким рутлой, я приобрела иммунитет?

Но с другой стороны, я понимаю деда, Маттоттену и других разумных, которые давно знакомы с улучшителями. Как там сказал Звёздный Бродяга: «Рутлы равнодушные, малоэмоциональные, но справедливые. Если и размажут тонким слоем, то заслуженно».

— А ты не хочешь ей помочь?, — тихо спросил Инк.

— Как?, — я резко обернулась к другу, чуть ли не столкнувшись с ним носом. — Как я могу ей помочь?

— Позови Старших.

— Инк, я понимаю — последствия трудностей, беспамятной жизни, одиночества… Ну, ты же сильный! Не поддавайся безумию, — я взяла в ладони лицо Стража, заглянула в его глаза.

Лучше бы я этого не делала. Сколько эмоций отразилось на лице архимага за несколько секунд! Хоть и не отрывала я взгляда от его глаз, но заметила, как он, наслаждаясь моими прикосновениями, одновременно слегка злится на мои слова и недогадливость — в глубине зрачков мелькнули алые искры.

— Туристка!, — Инк отзеркалил меня, осторожно положив прохладные ладони на моё лицо. — Сама мозг включи. У тебя же есть чешуйка юного рутлы.

Какая чешуйка? Кто такие рутлы? Я тонула в глазах рес Плоя, кончиками пальцев едва ощутимо поглаживая кожу на его скулах. «Милый! Мой милый, милый Инк. Как же хорошо, что ты рядом! Как хорошо, что ты нашёлся», — думала я, забыв обо всём на свете.

Нет, я не думала — я так чувствовала. Всей душой, всем сердцем, всем телом.

— Мне одному кажется, что они сейчас не о деле говорят, а в нежностях друг другу признаются?, — прогудел Пубок со смешком, отрезвляя меня от накативших чувств.

«Мне это не надо!», — прошептала я отвращающую аффирмацию, смущенно отстраняясь от друга.

Закрыв глаза, прижавшись спиной к стене и отрешившись ото всех, сидела я на полу, благо, что ковер в покоях Лолит толстый и мягкий. Никогда не понимала медитаций. Не в моём характере сидеть или лежать, добиваясь продуктивного состояния мозга: я человек дела. Но сейчас, зажав в замок ладоней ороговевший кругляш покрова маленького рутлы, я, кажется, медитировала. Моё сознание не то унеслось в даль вселенскую, не то погрузилось в туман подпространственный. При этом я не звала и не искала. Догадывалась, что улучшители вряд ли откликнутся на мой зов. Кто я для них? Невоспитанная ведьма, и только.

— Неправда! Ты моя спасительница, — окутал меня мелодичный голос невероятного тембра.

Сначала я подумала, что уснула и моё сознание умчалось так далеко, что в путешествии своем наткнулось на нечто волшебное. Пытаясь проснуться, открыла глаза и окунулась в лучисто-фиолетовые океаны очей, которые смотрели на меня в упор. Я даже головой потрясла, думая, что это сон. Через разрез реальности из мерцающего нечто ко мне, переливаясь бирюзово-лазурной чешуёй, на длинной гибкой шее тянулась голова самого совершенного существа во Вселенной.

— Ты не узнаёшь меня, Агапи?, — с едва уловимой ноткой обиды спросил мой бывший подопечный.

Хоть и вырос он почти до размеров взрослого рутлы, но я чувствовала в нем остатки эмоций несчастного одинокого ребёнка, уединенно жившего взаперти в далёкой пещере.

Не вставая с пола, прижалась к несравненно прекрасной голове, обхватив руками сколько смогла, и прошептала:

— Рутлочка мой, разве можно не узнать эти чудные глаза?

— Он тебя сожрёт!, — неведомо откуда взявшийся Филипп прыгнул мне на спину и пытался перебраться на голову улучшителя.

— Он предпочитает растительную пищу. К тому же мы друзья, — отрываясь от рутлы, придержала кота. — Советую тебе с ним познакомиться и подружиться.

И вдруг осеклась. В комнате стояла оглушающая до звона в ушах тишина. Оглянулась. Все, включая Маттоттену, стояли на одном колене, склонив голову, прижав правую руку к груди, почтительно приветствуя улучшителя.

— Позволь им встать, — едва слышно попросила я за своих друзей.

Рутла, кажется, только заметил, что в комнате есть кто-то еще. Величественно выпрямил шею, сделал ещё один шаг вперёд.