Агаша Колч - Демонология Агапи (СИ)

Я рассказала историю, слышанную и от князей Ридских и от Френки, без выражения и эмоций. Со спокойным равнодушием в голосе. Просто факты, без выводов и призывов к действию. Даже не смотрела в сторону собеседницы. Нет у меня права воспитывать богинь.

— И что?, — как-то странно спросила Маттоттена.

— И всё. Он почти всю энергию отдал. А ту малую часть, что осталась, трансформировал в Ключ Силы, который помог устроиться переселенцам в новом мире.

— Вообще ничего не осталось?

— Осталось. Но хранители Ключа берегут его больше жизни своей.

— Он мне нужен!, — подскочила богиня.

— Думаешь, это поможет тебе быстрее Кеталопцию восстановить?

— Да нет же! Нет!, — она резко развернулась ко мне. — Это мой Разрешающий! Я должна его вернуть.

Я, стараясь не встретится взглядом с возбужденной богиней, отрицательно покачала головой:

— Ничего не понимаю. Кто такой Разрешающий? Как вернуть?, — а потом добавила: — Хранители даже тебе Ключ не отдадут.

Маттоттена уже немного успокоилась, вернулась на диван и потянула меня за рукав, приглашая присесть рядом.

— Разрешающий — это как родитель в вашем понимании. Взрослый энергет берёт частичку себя и разрешает жить самостоятельно. Это очень ответственно и не все хотят делить себя. Я благодарна и не могу оставить его в беде.

— Но он же…, — я не решилась сказать «погиб».

— Нет! Ты же сама сказала, что есть Ключ. Значит, я могу его вернуть.

«Если Вселенная позволит мне вернуться на Землю, включу канал Индия на Триколор и буду весь день смотреть фильмы студии Болливуд. Они более правдоподобны, чем то, что встречается мне здесь на каждом шагу!», — решила я, слушая рассказ Маттоттены.

— Вдруг, это не твой Разрешающий, а кто-то другой?, — решила я уточнить у взволнованной богини.

— Он один такой был среди нас. Кроме его, никто не отдал бы себя за жизнь своих созданий, — собеседница ухватилась за пушистый край капюшона, натягивая его на лицо и замолчала.

— Помоги ей, — коснувшись губами уха, чем вызвал миграцию тараканов из головы до копчика и обратно, прошептал Инк.

— Как я могу ей помочь?, — резко отодвинулась я от друга. — Взять приступом Замок?

— Думаю, что тебе достаточно будет попросить князя.

— Давай, для начала, выберемся от сюда, — отмахнулась я. — Задачи лучше решать поочерёдно, а не все разом.

— Он один такой был, — глухо донеслось из-под капюшона. — Его не понимали, смеялись над ним. Но его миры были удивительны и прекрасны. В их не было зла во всеобщем понимании. Его создания не воевали между собой и жили в ладу со своими планетами. Создавая, он брал за основу любовь. Не борьбу, как учат нас, а любовь. Меня, как его часть, тоже невзлюбили. Ждали, что буду такой же, как он. Боялись этого и контролировали. Для того, чтобы доказать обратное, я и создала Каталопцию, населённую могучим, безжалостным к другим расам, народом. Но Вэр решил всё исправить.

— А Вэра кто создал?, — любопытный Филипп, внимательно слушавший рассказ, запрыгнул на колени богини.

— Я. Но, кажется, часть моего Разрешающего из меня попала в него, и он внезапно перенастроился, чтобы изменить демонов. Вот и получилось так, как получилось, — Маттоттена погладила кота по спинке и тот замурчал. — Почему в моих мирах не водятся такие чудные зверушки?

— Может быть потому, что ты не благословляешь свои миры котами?, — удивилась я нелогичности вопроса.

— Их, — она потрепала фамильяра за ушком, — никто не создаёт. Они сами приходят в понравившийся ими мир неизвестно откуда, и остаются там жить.

— Мы — коты, гуляем сами по себе!, — гордо возвестил Филька, подставляя голову под ласковые пальчики богини. — Мы тоже улучшители. Только маленькие.

— Ты готова исправлять ошибки… богиня?, — прозвучал над головой прекрасный голос изумительного создания, улучшающего миры.

Волшебный голос был абсолютно нейтральным, если бы не едва заметная пауза перед словом «богиня» и почти неуловимая ирония к высокому статусу демиурга.

Маттоттена аккуратно переместила задремавшего Филиппа на диван, и решительно встала:

— Всегда готова!

Я едва не засмеялась. Богиня изобразила сценку из спектакля «Пионерка перед врагами революции». Только врагов не было. Напротив, было желание помочь заледеневшему миру и вернуть ему прежние процветание и благополучие.

Ведь Вселенная не сама по себе неведомо где, Вселенная — это каждый из миров множества галактик великого космоса. Это рутлы, люди, демоны, лекмоты, чотты, маги, ведьмы, драконы, разумные древа и нечисть…

Все и всё живущее в мирах — мы все частички Вселенной, и каждому из нас она желает счастья. Только счастье каждый понимает по-своему. Вот и получаем по своим убеждениям. Потому, что даже в малом Вселенная исполняет наши желания.

Захотела я изменений и приключений. Рванула в поход с эзотерическим уклоном. И получила всё в полном объеме. И трансформацию, и магию, и приключения.

«Мечтать надо правильно!», — неустанно твердят все гуру на Земле.

И они правы.

— Туристка, отомри!, — легонько толкнул меня в бок Инк — Ты чего зависла?

А я стояла, задрав голову, любуясь невероятно прекрасной семьёй рутлов и вид этих волшебных существ побудил моё сознание на философские рассуждения.

«Точно улучшители! Даже мысли делают весомее, глубже и масштабнее», — констатировала я для себя.

— Тебя Великий Разум призывает!, — подёргал меня за подол куртки Ркван.

— Зачем?

После того, как рутлы забрали Маттоттену решать мировые проблемы Каталопции, в нашем прибежище наступил долгожданный покой.

Некоторое время наёмники и океанцы обсуждали явление улучшителей, делились впечатлениями и деталями увиденного — будет что рассказать внукам в старости, но постепенно возбуждение спало. Все вновь разбрелись по облюбованным местам и затихли.

Я тоже, обняв примостившегося на коленях Филиппа, положила голову на спинку удобного дивана, дремала, устав от длинного, насыщенного событиями дня.

И тут лекмот!

— Когда Великий призывает, никто не спрашивает: «Зачем?». Когда Великий призывает…

— Не зуди, а? Иду я. Иду!, — я устало поднялась. — Веди, Сусанин!

— Меня Ркваном зовут, — гордо вскинул лупоглазую мордочку шаман маленького народца, поклоняющегося Вэру и шагнул в стену.

Я стояла, рассматривая монолит, который если не расшибет мне голову, то шишку набьет точно. Вспомнился фильм давнишний и слова, ставшие цитатой: «Видишь цель? Не видишь препятствие? Веришь в себя?»

— Ты идёшь?, — из поверхности стены, как из мутной воды, высунулась раздражённая рожица и видя, что я не решаюсь повторить подвиг Ивана Пухова, со вздохом протянул мне лапку. — Дай руку. И глаза закрой.