Adriada - Золото и Пламя [СИ]

— Риа? — Раздался голос Граэля. Я резко села, но друга так и не увидела. Зато человек, что был тут, смотрел на меня золотыми глазами.

— Граэль, что происходит?

— Я погрузил тебя в сон. Тебе нужен был отдых.

— Понятно, а что вообще происходит вокруг? Это не мой сон… — Я развела руками указывая на букашек.

— Раадель сказала, что человеку нравиться созидание. — Улыбнулся друг. — Что человек, когда просто наблюдает — он успокаивается, становиться уравновешеннее, ему легче восстанавливаться.

— Граэль. — Я подошла к другу. — Никогда больше так не делай. Может быть священникам из Храма и нравиться созидать, а я себя душевнобольной чувствую. А, и да: спасибо, ты привил мне стойкую ненависть к букашкам. Может, теперь вернешь меня в сознание?

— Верну, но должен предупредить — не пытайся шевелиться. Еще слишком рано. И Ри, это будет болезненно. Очень.

— Не напугал. — Ответила я. — Не привыкать. Возвращай.

Мужчина вздохнул и растворился в воздухе. Так же как и букашки, разноцветная трава, пушистые облака. Стало темно и холодно. Я уже обрадовалась, что к этому мне не привыкать, когда вслед за холодом пришла боль. Ужасающая, выворачивающая кости и рвущая все связки. Я бы закричала, но голоса по-прежнему не было. В голове происходили тысячи столкновений магий, со взрывами и вспышками. Болью пульсировала каждый клочок моего тела. Я была оглушена болью и ослеплена. Но я все же начала чувствовать свое тело. Сквозь боль мне отзывались конечности. Я пыталась пошевелиться, или хоть что-нибудь сделать, что бы унять боль, но не могла. В мое одурманенное истязаемое сознание все же смогло пробиться тепло. Чьи-то руки быстро, но по порядку касались меня, а в местах соприкосновения постепенно ослабевала боль. Самое большое облегчение было, когда руки коснулись головы. Она, конечно, разрываться не перестала, но боль словно притупилась. Исчезли оглушающие взрывы, остался только шум от сердцебиения. Я заметно расслабилась и нашла в себе силы открыть глаза. Голубому свету, льющемуся из глаз Раадель, я радовалась не меньше, чем он мне. Неожиданно я осознала — я действительно жива, и это самое главное. Пусть ведьмой, пусть без единого живого места на теле, но я жива. Как же мне захотелось, что бы Раадель просто меня обняла, закрывая от всего мира. Я смогу вынести эту боль, смогу преодолеть преграды, заставлю себя сделать шаг, когда хочется умереть, самое главное что я жива.

Ангел осторожно погладила меня по щеке, по которой уже давно катились слезы, и помогла сесть. Голова закружилась, пришлось закрыть глаза, и каждое движение было подобно пытке, но я все же села. Когда мир перестал кружиться, а тело более или менее привыкло к положению, я смогла открыть глаза. Вокруг лежал снег, белоснежный и чистый. Скорее всего, он хлопьями сыпал полночи, укрывая все вокруг пушистым одеялом. И как ни странно светило солнце. А самое радостное было то, что все спутники были целы и сейчас внимательно за мной наблюдали. Такие разные и такие родные, и почти все раненые. Долго сидеть мне не позволили. Лира осторожно помогла Ангелу покормить меня, а мужчины уже седлали лошадей. Мне казалось очень странным, что спутники не разговаривают. Но я бы все равно не могла их услышать, в ушах все еще стоял шум, да и голова разрывалась. После завтрака меня вновь начало клонить в сон. Но поспать мне не дали. Нам нужно было уходить. Скоро преследователи оправятся и кинуться в погоню. Не думаю, что они свяжут нападение дракона с нами, поэтому они возобновят преследования. Ну или наймут охотника на драконов.

Некромант очень осторожно смог поднять меня. Сама я встать не смогла. К тому же жуткая слабость и боль пронизывали тело каждый раз, когда я пыталась шевелиться. Не знаю, каким чудом, но меня смогли усадить в седло, но повод не дали. Мою лошадь вел Эрханд. Первые шаги дались мне с трудом. Приходилось удерживаться на животном и ногами и руками, отчего меня мучила страшная боль. Но я стискивала зубы и сильнее цеплялась за гриву лошади. Шли медленно, шагом. Некромант успевал ставить обманки и ловушки, а Раадель даже делать перевязки. Не прошло так много времени, как боль меня все таки доконала, и я провалилась в глубокий болезненный сон. Иногда я приходила в себя и обнаруживала, что бессовестно посапываю на плече у Охотника. Но даже такой сон не приносил облегчения. Совсем жутко стало, когда уже почти на заходе солнца было принято решение проскакать какое-то расстояние, что бы увеличить разрыв. При этом Раадель наложила на меня столько заклятий, что я даже пошевелиться не могла. Я не чувствовала ни рук не ног. Зато нестерпимую боль от скачки я почувствовала и честно стонала. Меня поддерживали с двух сторон Эрханд и Некромант, не позволяя упасть. Сама я держаться не могла. От боли я вновь потеряла сознание.

Очнулась уже поздно ночью. Стало немного легче, и я уже сама, хоть и осторожно, но могла шевелиться. А еще я заметила, что все спутники спали, а костер почти догорел. Я попыталась его развести, но он только еле качнулся, а в голове у меня взорвалась новая вспышка боли, от которой я практически потеряла сознание. Когда более или менее пришла в себя, я повторила попытку, но уже более осторожно и больше полагаясь на огонь в костре. Вышло слабо, но огонь все же запылал сильнее, и меньше стал пожирать ветки. Я все равно не сплю, а так хоть спутники погреются.

— И все-то тебе не спиться. — Раздался недалеко от меня голос Некроманта. Рядом со мной осторожно он сложил принесенные ветки и, по одной, начал подкидывать их в огонь.

— Сколько я была без сознания? — Поинтересовалась я, пытаясь сесть, но была остановлена мужчиной.

— А тебя когда именно интересует? — Внимательно посмотрел на меня черноволосый. — Когда ты пришла в себя? Не много где-то весь вечер и полночи. Эрханд караулил первый, я его сменил.

— А до этого, когда я была без сознания? — Что-то мне подсказывало, что все не так радужно как говорит Некромант.

— Когда вы с дракончиком нашим показательные полеты устраивали? — Черноволосый следил за моей реакцией. — Ты три дня без сознания провела.

— Три дня? — Удивилась я. — Почему так долго?

— Потому, что сначала надо было Граэля в чувство привести. Ри, я не совсем знаком с магией наездников, но может скажешь, что, побери вас Нарон, там произошло?

— Не знаю. — Честно призналась я. — Все так быстро было, но я помню как сжигала поселение. Много людей пострадало?

— Достаточно. — Ответил черноволосый, устало проведя рукой по сплетенным к тугую косу волосам. — Я сам так ничего и не понял. Вы прилетели в лес, и свалились оба без сознания. Раадель пыталась тебя магией вернуть, но ее отбросило магией дракона. А ты билась в конвульсиях. Я хотел тебя на время умертвить. Не насмерть, но ты была бы на грани Смерти. И меня тоже отбросило магией дракона. А ты билась и стекала кровью. Ну и перепугали же вы нас. И все же мы смогли вдвоем со светлой тебя практически умертвить. Так еще и твой огонь сметал все мои заклятья. Нам с сестрами приходилось поочередно около тебя сидеть, что бы усиливать заклятье. Первый очухался Граэль, но сил у него было мало. К тому же он потерял с тобой связь, что его сильно подкосило. Он то в ярость впадал и пытался найти себя, то в уныние. А потом он все же взял себя в руки, точнее в лапы, и начал восстанавливать с тобой связь. Благо ты в него вцепилась как клещ. В общем из всего того, что он бубнил, я понял только то, что твое сознание было в нем, а его в тебе. Как то так. Ему пришлось разбираться во всем на ходу. Сама понимаешь погоня. Ну а позавчера уже поздно ночью он смог вторгнуться в твое тело и как то вас разделить, скидывая тебя в родном теле. Оставалась проблема твоего болезненного возвращения и в принципе, твое сознание не очень хотело возвращаться. Граэль смог тебя вернуть. И вот глубоко ночью твое сознание перестало метаться и вернулось обратно в тело. Граэль нам сказал. Сам он спать лег после этого, ему тяжело было вас разделять. Ну а утром ты уже пришла в себя. Вот и все.