Вероника Батхен - Мю Цефея. Дикий домашний зверь

— Как обычно.

А потом спохватилась, улыбнулась Герберту, подмигнула, потянулась кошкой, провела рукой по волосам.

— Давайте как обычно, мужчины.

Наконец-то!

Панель управления мелодично тренькнула и изменила оттенок свечения. Катер вошел в область радиодоступности. Раджнеш торопливо выслал заявку на стыковку, выставил в общее облако весь пакет: документы, газеты, обзоры, фильмы, статистику. Мигнул благосклонно зеленый огонек начавшейся закачки. Это, впрочем, еще ничего не значило. Жители маленьких станций не хотели рисковать новостями от пролетающего мимо кораблика, так что их системы обычно качали автоматически все подряд. Куда-нибудь в безопасный буфер, а хозяин вернется — рассортирует вручную.

Нет, все-таки хозяин дома. В окошке запроса стыковки замигал аудиальный сигнал. До устойчивого видео еще часа полтора, а поговорить уже можно.

— День добрый, чем обязан? — сказал низкий, рокочущий голос.

— Добрый день, Петрович! — начал Раджнеш и набрал воздуху, чтобы представиться.

— Мы… знакомы? — Голос несколько смягчился.

— Ээ, вообще-то нет. Меня зовут Раджнеш, я журналист…

— А-а, русский по учебнику? Уважаемый Раджнеш, — голос стал еще медленнее, как будто диктовал под запись, — изолированное обращение по отчеству в русском языке указывает на неформальность и близость общения. Как, э-э-э, «саатхи».

— О, Рам, — только и сказал Раджнеш. Звук того, как ладонь впечаталась в лицо, заставил собеседника с той стороны хмыкнуть. — О, Рам! Я же это изучал! Прошу простить.

— Ничего. «Алексей Петрович» будет вполне уместно.

Так Раджнеш познакомился с человеком, которого в райцентре описали как агрессивного скандалиста с мерзким характером. В принципе, Раджнеш даже приободрился. Накосячить сильнее, конечно, можно, но не просто. Если автостыковщик не сойдет с ума и не впилит катер в станцию с размаху, то, пожалуй, уже ничего и не испортить.

— Я пока погляжу почту, вы не возражаете? — извиняющимся голосом сказал скандалист и мерзавец Алексей Петрович.

— Все так делают, это естественно, — отозвался Раджнеш.

— До связи, — и щелчок окончания звонка. Раджнеш благословил мысль, подсказавшую ему загрузить пакет не общим архивом, а отдельными блоками. Всё, да по неустойчивому каналу, будет течь еще с час. Но читать первые папки можно сразу.

И выдохнуть.

Вокруг автономной литейной станции, к которой держал путь Раджнеш, пейзаж постепенно начинал отличаться от обычного. Еле различимые нити выработанных проходов в серой, слегка крупитчатой поверхности метеоритного слоя. Слабо светящаяся полоска — расположенные на оси движения катера поля энергоэлементов. После трех суток равномерного полета в видимой неподвижности глаз радовался любой зацепке.

Мелькнуло.

Да ладно, три дня было спокойно, и за час до стыковки?

Раджнеш вытер холодный пот.

Их же не бывает возле человеческого жилья.

Он понял, что сжимает управляющие рукоятки слишком сильно, и заставил себя расслабиться. Бояться надо было вчера или позавчера, в полном одиночестве над дикой бесконечностью изнанки сферы Дайсона.

Мелькнуло.

Мелькнуло.

Их тут целая стая.

Вспышки сместились направо. Из мгновенно простреливающих полосок превратились в движущиеся отрезки, затем тусклые точки.

Уходят.

Раджнеш торопливо запросил спектр свечения. Катер лениво отбрехивался, не считая почти исчезнувшие точки чем-то достойным рассмотрения, подсовывал то спектр энергополей, то самой станции. Но таки сподобился. Зеленые.

Раджнеш вытер пот еще раз. Зеленые. Стая. Ушли. Не для того ли, чтобы напасть сзади? Вряд ли, так близко от жилья…

Мелькнуло.

Раджнеш долго ждал, но этот — снова зеленый — был один. И тоже проигнорировал почти беззащитный катер.

Вызова по видео так и не пришло. Хозяин скинул коды стыковки (фактически не Раджнешу, а автопилоту), Раджнеш осторожно пробрался по расчищенной территории вглубь метеоритного потока и окончательно передал управление автоматике, а сам кинулся в душ. Катер аккуратно присосался к поверхности трехкилометрового обломка неправильной формы, подтянулся к стыковочным узлам станции, расположенной в вогнутой части. Пейзаж отсюда можно было даже назвать красивым. Края котловины, в которой пряталась станция, казались далекими зазубренными горами. Серый мелкозернистый фон сферы Дайсона. В небольшие (отсюда) разрывы метеоритных полей проглядывают колючие звездочки. Белое пламя Невидимки неподвижно стоит в зените. Для жителей сферы само название — Невидимка звучит насмешкой. От местного солнца можно спрятаться разве только под тень какого-нибудь крупного планетоида. Но звезде дали имя те, кто смотрел снаружи.

Катер доложился, что стыковка завершена, Раджнеш подобрал сумку и двинулся знакомиться. Хозяин сидел за столом, сервированным на двоих, и увлеченно читал планшет. Рукой он сделал приглашающий жест и неопределенно хмыкнул, давая понять, что гостя заметил, но занят.

Раджнеш пододвинул стул, сел, разобрался с устройством кулера. Или не кулера? Металлического, позолоченного, на четырех львиных ногах и с фарфоровым чайником в китайском стиле, стоящим наверху в изящном металлическом держателе. Умно. Тепло, идущее от кипятка в обратном направлении от вектора гравитации, поддерживает чай горячим. Раджнеш поискал сливки, не нашел, вспомнил, что русские пьют чай с лимоном и сахаром. Русские.

Стоп. Он внимательно рассмотрел хозяина, пользуясь тем, что тот погружен в новости.

Ни на одного из знакомых русских и ни на одного из медиарусских хозяин станции похож не был. Отъявленный монголоид, похожий на отставного борца сумо. Просторное плоское лицо, в котором едва находишь малюсенькие глазки и носик кнопкой, черные, коротко подстриженные волосы. Мощные короткопалые руки, которые чуть покрыть шерстью — и уже подошли бы большому гризли.

Тем не менее в граненом стакане хозяина, помещенном в изящный серебряный подстаканник, плавал поперечный срез лимона вместе с цедрой.

Раджнеш налил себе чая (тот оказался невероятно крепким), догадался разбавить его кипятком из кулера, положил ложку сахара и с опаской кинул в чай срез лимона. Чай заметно побледнел. Интересно.

— Эх-х-х, — сказал хозяин и отложил планшет, — внучки. Младшая поступила наконец. С третьего захода, на терраморф.

— На который? — заинтересовался Раджнеш. Эту тему он мог поддержать, у него на терраморфе доучивался старший племянник, и Раджнеш хорошо знал, какого уровня осуществленные проекты туда нужно подавать только для того, чтобы твою кандидатуру рассмотрели.

— Ну, на Первой Точке, конечно, — со сдержанной гордостью ответил Алексей Петрович.