Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

— А другая часть вообще против вмешательства Кезорре в войну, — заметил посерьёзневший ир Пинто. — Глава виантской Гильдии Стекольщиков на днях заходил ко мне… «Нам столько же дела до Ти'арга с Альсунгом, сколько стеклодуву до глины!.. Пусть хоть перегрызут друг друга, а мы пока построим идеальную страну у себя!» — ир Пинто вздохнул и сделал скорбное лицо. — Так вопил, что пришлось предложить ему ещё закуски.

— «Идеальна» для них страна под необразованными плебеями, — пискнул чар Леро, с опаской поглядывая на чара Энчио: угодил ли?

— Плебеями, которые поклоняются Прародителю, — подчеркнул чар Энчио. — Это важно. Мы не даём им места в Совете, запрещаем публичные проповеди, осмеиваем их празднества… Разумеется, они уверены, что их ущемляют в правах. Если так пойдёт дальше, они разозлятся, и очень. А это совсем нам не нужно…

— И что же теперь — пускать их в Совет? — эр Даола всё не унимался, но бравады в нём поубавилось. Вытянутое лицо то краснело, то бледнело, напоминая Ринцо детские фонарики, что так любят в Ариссиме. — Слишком радикальный способ задобрить…

— Речь не идёт о задабривании, — ледяным тоном возразил чар Энчио и посмотрел через стол на эра Даолу — абсолютно спокойно, но тот виновато съёжился в кресле. — Если несколько их жрецов окажется в Совете, нам будет проще их контролировать. Это во-первых. Такая уступка поможет избежать скандала, когда мы объявим о своём решении поддержать Дорелию. Это во-вторых.

Ринцо вздохнул и потёр переносицу. Начинала болеть голова.

«Разумно, — оценил он. — Это очень…»

— Умно, — закончил за него ир Пинто. — Но подобная благосклонность может и, наоборот, слишком их расповадить. Я считаю, что нужен противовес.

— И что Вы предлагаете? — прохладно спросил чар Энчио. Эр Нисте — сейчас самый молодой из Правителей — вытаращил глаза от изумления. Ринцо тоже подумалось, что что-то пошло не так…

Чар Энчио задал кому-то вопрос. Ему понадобилось чьё-то мнение… Видимо, грядёт новая эпоха.

Соловей в саду выдал особенно резкую трель.

— Праздник в честь богини Велго, — улыбаясь, вкрадчиво промурлыкал ир Пинто. Послышались возмущённые возгласы:

— Праздник богини? Сейчас?

— Во время войны?

— Когда через пару недель нам, возможно, отправлять войска на помощь Дорелии?

— Да Вы представляете, как это их разозлит!..

— Настоящий, большой праздник, как раньше, — продолжал ир Пинто. Ринцо видел, как часто бьётся жилка на его бледном лбу. — Какого не было уже много лет. Чтобы вся столица гуляла, прославляя Мудрейшую… А заодно — Совет Правителей, конечно. Там же можно объявить и о союзе с Дорелией, — он застенчиво потупился. — Ну, знаете, пара громких речей о долге перед родиной, о том, как необходимо поддержать короля Абиальда перед угрозой северных варваров… Я могу и сам заняться этим, если досточтимые не против.

— Вы полагаете, что это покажет адептам Прародителя их место? — задумчиво спросил чар Энчио.

— Именно так. Иначе, боюсь, они слишком уж войдут в силу… Как в Ти'арге и Дорелии, где их покорно терпят — вопреки их абсурдным речам о том, что любая власть несёт зло, как и магия…

Потянулось неловкое молчание. После десятков голосов, звенящих под сводами зала, оно казалось Ринцо блаженством. Формально любые решения в Совете, конечно, принимались голосованием, но сейчас все ждали вердикта чара Энчио. А чар Энчио сидел неподвижно, склонив горбоносую голову, созерцая стол непроницаемыми вороньими глазами…

Ринцо слышал, что ир Пинто задержал дыхание.

— Довольно дерзкая идея, — сказал наконец чар Энчио. — Но, думаю, удачная.

Эр Даола, побеждённый, швырнул в ира Пинто очередной свирепый взгляд. Если бы глаза могли резать, тот не досчитался бы ушей или носа.

Представив это, Ринцо чуть не улыбнулся, но потом вздрогнул, вспомнив о соколином пере… Сегодня он оставил его дома, но оно всё вставало перед глазами с пугающей отчётливостью.

Маги Дома Агерлан. Вот кто, наверное, может резать силой мысли.

Интересно, на чьей стороне Дом Агерлан — богини Велго или Прародителя (если их, конечно, вообще интересует религия)? И связан ли с ним кто-нибудь из находящихся здесь, за этим самым столом?

Несмотря на удушливую жару, Ринцо наполнил холод — точно во время лихорадки. Как это раньше не пришло ему в голову?… Угроза ведь может исходить от любого из тех, с кем он постоянно работает… Даже от тех, кого он называет друзьями.

Как всегда в Кезорре. Как всегда среди людей…

— Очнись-ка, Ринцо, — ир Пинто ласково тронул его за плечо. — Объявили перерыв. Прогуляемся?

Слуги распахнули высокие двери зала, и Правители разбрелись по коридору, чтобы размяться на пару минут — в основном группками по двое-трое. Только чар Гритто, умудрившийся подхватить простуду в такую жару, чихал в одиночестве, да чар Энчио, как всегда, гордо сторонился остальных. Ир Пинто, сдержанно сияя, подхватил Ринцо под локоть.

— Он согласился. Поверить не могу, что это случилось, — он сморщил нос в улыбке, и верхняя губа приподнялась, обнажая острые, как у хорька, зубы. Ринцо вдруг понял, что больше всего на свете хочет остаться один. Или увидеть Лауру. — А ты как думаешь, о Ринцо-который-сегодня-не-в-духе? Есть смысл порадовать простонародье праздником?

В конце коридора, у лестницы, обозначилось новое движение. Высокая девушка — рыжеволосая, в изношенной и грязной одежде — бурно жестикулировала, пытаясь объяснить что-то рослому керу [9] [9] Кер — кезоррианский воин высшего ранга, аналогичен гвардейцу или дворцовому стражнику. .

— Может быть, — после паузы сказал Ринцо. — Но, знаешь, я сомневаюсь. Как сомневаюсь и в том, что нужно отправлять войска на помощь Дорелии… И тем более — объявлять об этом, точно хвастаясь. Это вызовет… протесты.

Да что там — это вызовет настоящую бурю… Ринцо вздохнул. Он понимал, что даже голосовать против нет смысла. Все всё равно поддержат вердикт чара Энчио, а его неразумный голос запомнят, и на некоторое время их с Лаурой жизнь окажется сильно подпорченной.

По крайней мере, на хорошо оплачиваемые заказы ей можно будет больше не надеяться.

— А ты, конечно, боишься протестов, пугливый крошка Ринцо?… — захихикал ир Пинто, думая уже явно о другом: он пожирал голодным взглядом рыжую девушку. — Мы раздавим их, не беспокойся… К тому же на Дорелию всё-таки ещё не напали. Альсунг не успел утвердиться на новых землях.

— Но это очень скоро случится, — вздохнул Ринцо. Ему порядком надоело озвучивать очевидное. Многие в Совете — даже ир Пинто, да и он сам, наверное, — лишены способности видеть картину в целом. Как видит Лаура — во всей совокупности теней, полутонов и мазков…