Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

Линтьель Эсте, Кезорре… Запомнить. Учился в Долине в одно время с Хелт — что ж, почему бы и нет?… Возможно, служит тем же господам за морем, властителям магии…

Альен вспомнил свой сон — и по новой взялся за вино.

— И ничего не остановило Вас, когда Вы коснулись диадемы? Не стало больно или жарко? Вы не забыли, зачем пришли?

«Либо Хелт совсем не поставила магической защиты — что вряд ли, — либо она не сработала, потому что рядом был тот воин из охраны… Она могла бы ограничить действие заклятий на некоторых избранных. Это разумно».

Разумно… Одно из любимых слов Фиенни. Даже думать о том, что эта тварь тоже училась у него, было отвратительно.

Ривэн покачал головой и икнул. Смутившись, прикрыл рукой рот.

— Простите, милорд… Нет, ничего такого. Только этот волк на стене — он такой жуткий, как живой, — он поёжился. — Смотрит будто насквозь… Больше ничего мне не мешало. Я и сам удивился, как легко всё получилось. Но теперь-то меня наверняка разыскивают… Так что я хотел…

— Попросить моей защиты? — подсказал Альен. — Боюсь, мне нечем Вам помочь, Ривэн. Я скоро отплываю из Ти'арга, и сам у Хелт не на хорошем счету. Но диадему я заберу с собой, и больше Вы её не увидите, не переживайте… Ещё раз предлагаю Вам плату…

— Нет, милорд, — Ривэн яростно замотал головой. — Мне не нужны деньги… — он помолчал, дико таращась в пространство: видимо, не поверил собственным словам. — Больше не нужны. Я хочу поступить к Вам на службу.

— Ко мне? — Альен чуть не расхохотался, но несимметричное лицо полуподростка напротив было совершенно серьёзно. Рыжеватое пламя свечи выхватывало его из темноты, точно набросок неумелого художника. — Но я не ищу слугу… И к тому же — ты даже имени моего не знаешь.

— Так скажите мне его, милорд, — парень встал, покачнувшись и, глядя на Альена с неизъяснимым выражением лица, бухнулся на колени. Скрип старых досок показался Альену таким оглушительным, что он стал опасаться ненужного интереса соседей. — Скажите, и я пойду ва зами… то есть, за Вами… Куда угодно. Сделаю всё, что скажете, хоть сапоги чистить буду… Я просто знаю, что так надо. Вы покидаете своё кор… королевство, когда тут альсунгцы… Это неспроста. И ваше зеркало… На поясе, я заметил. И тот гном с Вами… Вы делаете что-то важное.

Изрекши этот ряд умозаключений, Ривэн пьяно уставился на Альена — очевидно, ждал, что его сейчас ударят по плечам мечом плашмя, как приносящего клятву рыцаря. Странность ситуации грозила перейти все разумные рамки.

А ещё Альену порядком надоел вид коленопреклонённых людей — особенно после Кинбралана.

— Меня зовут Альен Тоури, — сказал он, протягивая дорелийцу руку, — и я никакой не лорд. По-моему, тебе надо поспать, Ривэн. А после мы поговорим.

Бадвагур вернулся на следующее утро — понурый, с дурными вестями. Он попал в метель (снег в этом году занёс Ти'арг — и здесь, в приморских землях — без всякого милосердия), устал и продрог, а ещё слез с лошади только с помощью Зелёной Шляпы. Как истинный агх, он по-прежнему не ладил с лошадьми, и Альен подозревал, что даже долгие путешествия этого не исправят.

— Совсем ничего, — со вздохом сообщил он, просушивая бороду у очага в общем зале. Рядом сохли и подбитые мехом сапоги, а сам агх сидел в старом кресле, не дотягиваясь пятками до пола. — Я поднял на ноги всю гавань. Сейчас из Хаэдрана уплывает столько твоих земляков, волшебник, что места на кораблях больше не продают. И торговцы артачатся — говорят, уже некуда товар складывать из-за переселенцев… Как бы эта Хелт не осталась править полупустым городом.

И Бадвагур, усмехнувшись, достал трубку. Альен не рассказывал ему ничего связного о прошлом Хелт, но от резчика явно не укрылось его к ней отношение.

— Она всех свободно выпускает? — недоверчиво спросил Альен. Он только что отнёс Зелёной Шляпе плату за ещё один день и теперь тоже грелся, протянув ноги к огню. — Даже мужчин, способных к бою?

— Вот чего не знаю, того не знаю, — пожал плечами агх. — Может, всех, кто им нужен, альсунгцы уже отобрали… Но попасть сейчас можно только на северные корабли. А как я понял, в Альсунге нам делать нечего.

— Нечего, — подтвердил Альен, глядя в огонь. Хоть в этом можно быть уверенным…

Они помолчали, думая, наверное, об одном и том же. В гостинице, как всегда, было не слишком шумно (Альена это радовало: не прерывался ход мыслей) — только Зелёная Шляпа носился от стойки в кухню и обратно да перешучивался с немногочисленными постояльцами. За окнами завывал ветер, и вывеска над входом неистово скрипела.

В очаге метались рыжие, ядовито-жёлтые, багровые всполохи — точно тысячи лиц или рук в диком танце. Альену подумалось, что огонь должны любить силы Хаоса: столько же в нём изменчивости и мощи, одновременно манящей и разрушительной. Интересно, как относятся к огню подвластные ему тени?…

Тени, которых ведь можно и попросить о помощи — ещё раз, всего однажды…

— Не стоит, — тихо сказал Бадвагур. Альен вздрогнул и посмотрел на него: в карих глазах агха смешались тревога и печаль. Он без особого энтузиазма раскуривал свою трубку.

— Что не стоит?

— Обращаться к твоим Саагхеш, — Бадвагур понизил голос и с лёгким укором ткнул в Альена исцарапанным черенком. — Я вижу, о чём ты думаешь. Мы не должны этого делать.

Мы… Глупый, смешной Бадвагур. И почему он всегда перетягивает на себя его грехи?

— С чего ты взял…

— Я догадался, как ты в итоге нашёл разрыв, — спокойно сказал Бадвагур. — Там, в твоём замке… Но так нельзя, волшебник. Ты пользуешься силами, от которых должен отказаться. Путь которым обязан закрыть. Ты укрепляешь их здесь, в нашем мире.

«Сейчас не те времена, чтобы читать лекции о нравственности», — хотел возразить Альен, но, представив лицо Бадвагура после такого, выразился иначе:

— Не хочу никого обидеть, но агхи не разбираются в магии.

— Верно. Я разбираюсь только в камнях, — Бадвагур глубоко затянулся, а потом выпустил аккуратное дымное колечко. Альен смотрел, как оно медленно тает, устремляясь к потолку. — И я видел, как камни трескались от дыхания той твари, что разорвала Кадмута, сына Далавара. Камни Старых гор — не чета здешним.

Альен наскрёб в себе последние крохи терпения. С Бадвагуром просто нельзя ссориться — только не с ним.

— Эти силы можно использовать во благо. Один я и могу их контролировать.

— Ты так уверен, что можешь?… Можешь поклясться, что в конце концов они не подчинят тебя?

— Могу, — сказал Альен, вспоминая свой сон. Бадвагура, конечно, незачем посвящать в подробности, иначе он, чего доброго, действительно уйдёт насовсем. — Я могу. Я чувствую в себе эту власть, Бадвагур. Я никогда не говорил, что в восторге от того, что она мне досталась, но…