Юлия Пушкарева - Тени и зеркала [СИ]

— Приказывай, хозяин, — раздалось в темноте. Голос шёл отовсюду — и сверху, и снизу, отдаваясь во всём существе. Казалось, что все языки, все тембры — мужчин и женщин, стариков и юношей, королей и рабов — слились в нём. Любой отступил бы перед могуществом этого голоса.

Любой, кроме одного-единственного. Того, кто открыл ему двери.

— Ты слышишь меня? — спросил Альен, облизав пересохшие губы. Он поднялся, не покачнувшись, и выпрямился, собирая сгустки светящейся энергии вокруг ладоней. Чердак исходил такой дрожью, что грозил обрушиться вместе с башней. Тени вокруг продолжали клубиться, постепенно обретая чёткость. — Отвечай!

— Да, повелитель. Приказывай, я повинуюсь.

— Прими форму, чтобы я мог говорить с тобой.

Тени послушно собрались плотнее, обросли подобием чёрной плоти — и через несколько секунд Альен понял, что стоит посреди терновых зарослей. Исполинские шипы и колючки скалились из темноты, и чернота их поглощала лунный свет. Даже не кусты, а целый терновый лес, невесть как появившийся на чердаке… Альен знал, что тёрн растает по одному щелчку его пальцев. Однако тело почему-то отреагировало животным страхом — спину сразу покрыл холодный пот.

— Это подойдёт, повелитель? — шипы вопросительно дрогнули; Альен отступил назад.

— Да, вполне. Ты ответишь на мои вопросы?

— Всё что угодно.

— Где разрыв?… Те врата, через которые ты пришёл… пришло в Обетованное?

— Далеко отсюда, повелитель. Далеко на западе.

— На западе… — повторил Альен, пытаясь осмыслить это. Значит, они с Нитлотом всё-таки ошибались. — За морем?

— Да, за морем. За большой водой.

— В тех землях, где живут… порождения магии? Драконы и другие? — Альен не знал, как выразить это точнее — до него доходили лишь глухие отголоски и легенды, даже у Отражений не было точных сведений. Он знал бы, несомненно, больше, если бы не вечная скрытность Фиенни.

— Возможно, ты называешь их так, повелитель, — шипы продолжали тянуться к нему — будто хотели обнять, в смертельной заботе пронзая тело. — Там живут все, кого твой народ изгнал отсюда. Все знающие. Все крылатые. Такие, как ты.

Услышав последнее, Альен не удержался и хмыкнул. Это что, попытка комплимента?…

— Я хочу знать точнее. Где именно?

— Пустыня. Юг большой пустыни, много песка, — тени Хаоса явно с трудом подбирали понятные Альену слова. — Недалеко от города мёртвых.

— Ладно, допустим, — кивнул Альен, принимая это. Хорошо бы там, на западе, была только одна пустыня… С «городом мёртвых» можно разобраться позднее. — Мой второй вопрос. Этот замок, мой замок, скоро попытаются взять. Как мне защитить его?

— Ты можешь всё, повелитель, — просто и ровно отозвались шипы. Альен сразу понял, что это значит.

— Ты придёшь на мой зов? В этом же обличии? — совсем осмелев, Альен коснулся гладкой поверхности тёрна — не опасной, если не трогать острие… Вот только избежать этого довольно трудно. — Вырастешь вокруг замка терновым лесом?

— Если пожелаешь, хозяин.

— Река лавы во рву? — в предвкушении продолжил Альен.

— И это, если угодно.

— Какое-нибудь чудовище, чтобы их припугнуть?

— Я не понимаю, что значит «чудовище».

— Ммм… Непохожее на них. Желательно большое. Агрессивное. Голодное.

— Плотоядный полубык из одного далёкого мира? — помедлив в раздумьях, предложили шипы. — Минотавр.

— О да. Идеально. И ещё…

— Я могу показать сейчас, хозяин, — тёрн заколебался, явно готовясь к перевоплощению.

— Нет! — поспешно воскликнул Альен. — Нет, не сейчас, я запрещаю.

— Как скажешь, повелитель, — шипы разочарованно поникли.

— Ты явишься, когда я позову. Как только враги покажутся возле стен. И не тронешь никого внутри замка, никого из моих родных или слуг.

— Конечно. Что-то ещё?

— Да, — Альен набрал в грудь побольше воздуха, точно готовясь к прыжку. Он сам не ждал, что вот это окажется самым сложным… Произнести такие простые слова. Он столько гнался за правдой — но значит ли это, что готов узнать её прямо сейчас, вот здесь, от чужих и тёмных, вздумавших срастись с ним сил? — Я хочу знать… Одну вещь.

— Всё что угодно, хозяин. Всё в прошлом и настоящем, ибо будущее никому не ведомо.

Показалось ему — или в равнодушном голосе действительно мелькнула насмешка?…

— Мой наставник, Фаэнто из Долины Отражений. Тебе известно, как он умер?

— Его убили, — с готовностью сказали шипы — будто ждали этого. Альен поморщился. Сердце бешено колотилось, а ноги подкашивались: можно подумать, что он на Пустоши, а вокруг собирается волчья стая.

— Это я понял. Кто, почему и как?

— Но разве ты не знаешь, мой повелитель?

Альен сглотнул вязкую слюну. Ему казалось, что не в обычае этого отвечать вопросом на вопрос…

— Не знаю. Говори же.

Он, наверное, умрёт, если не услышит немедленно.

— Это был ты.

Мора пришла к нему на следующий день. И через день тоже.

Она искала Альена на валу и стенах, в кабинетах и мастерских, в кузнице, где Бадвагур пыхтел над перековкой оружия, и на заднем дворе, где пригнанные Горо крестьяне хмуро упражнялись в стрельбе из лука. Приносила ему лакомства, донимала вопросами, бестолково краснела, зачем-то жалуясь на здоровье отца и Дарета… Её большие тёмные глаза впали и очертились синевой недосыпания. «В замке мне не с кем поговорить, милорд Альен, — грустно шептала она, надувая губки; Альен незаметно отодвигался. — Без Вас здесь так пусто… Алисия считает меня дурочкой — иногда она совсем как Вы. А для милорда я просто ребёнок. Теперь ещё и эти ужасные альсунгцы — я с ума схожу от страха…»

Альен не вполне улавливал смысл слов, хотя после ночного обряда слышал даже шорохи сквозь стены. Он тоже сходил с ума — только не от страха.

«Это был ты», — сказал Хаос — и повторил, растворяясь по его гневному приказу. Это был ты.

Кошмары Альена, раньше радующие разнообразием, стали теперь до обидного предсказуемыми. Чёрные шипы, из которых доносится эта простая фраза.

И, конечно, мёртвый Фиенни. Пронзённый этими самыми шипами.

«Я убил его». В голове не осталось ничего больше. Даже защиту замка он готовил теперь совсем машинально — как тело пешего воина, которого убивают на бегу, пробегает ещё сколько-то шагов. Теперь он знал правду, но эта правда опустошила его до конца. Будто швырнули с берега в чёрное открытое море — и вода заполняет лёгкие. Боли, и той уже не было — Альен не испугался бы её, к боли не привыкать, — одна пустота. Гулкая, точно в пещерах агхов.

«Я убил его». Неважно даже, как именно; неважно, что это невозможно, нелепо, что он не помнит, что тени Хаоса наверняка лукаво заменили этим что-то ещё… Очередная глупая загадка, но так ли нужно её разгадывать? Альену уже не хотелось. Тени не могли солгать, значит, он услышал правду. Всё остальное неважно.