Юлия Пушкарева - Прорицатель [СИ]

И ещё к Мезору начали приходить сны — не только о юности, жене, Айреге и Меакаре, но и о том тощем мальчишке с Улицы Кожевников. Ночь за ночью он видел, как Близнецы, гибкие и безжалостные, будто кошки, перерезают ему горло от уха до уха, жадно вгрызаются в плоть... А потом вскакивал в поту.

Однажды утром, когда Айрег ещё не проснулся (спал он всегда на правом боку, тихо и крепко, со строго сжатыми губами, и ничего не говорило о его хвори, кроме испарины на лбу и лихорадочного жара, исходившего от тела) Мезор собрался наконец исполнить то, что давно планировал. Он велел запрячь лошадей (передвигаться по Городу пешком в месяц ручьёв он не решался), позвал охрану, совершил процедуру одевания в присутствии двух слуг и камердинера и взгромоздился в карету, уже ожидавшую у ворот резиденции. Говоря по совести, Мезор с молодости терпеть не мог эти шаткие колымаги, изящные только с виду, а по сути мало чем отличающиеся от бедняцких повозок. Однако статус есть статус. Может быть, его предки и копались в земле во времена королевств, но теперь Декары — имя чести и славы.

— На Улицу Кожевников! — крикнул он кучеру. Тот хлестнул лошадей, и они пошли, покорно буравя копытами смёрзшиеся за ночь остатки снега. Мезор задёрнул занавески. Конечно, из-за этого станет только душнее, но это лучше, чем терпеть взгляды уличных зевак.

На скамейке напротив него ютились двое дюжих охранников — у каждого короткий меч на поясе и пара ножей в запасе. Возможно, скоро их станет ещё больше — и они так же безмолвно, будто тени, продолжат его сопровождать.

От тряски и спёртого воздуха Мезор вскоре ощутил дурноту и поэтому даже обрадовался, когда его швырнуло вперёд от резкой остановки.

— Приехали, господин мой, — объявил кучер. Первым из кареты вылез один из охранников; он выдвинул ступеньку и помог спуститься Мезору.

Это место встретило его теми же грязью и запустением, что и тогда. Хотя, пожалуй, эта улица ранней весной представляла собой ещё более неприятное зрелище, нежели тёплой осенью. Старые дома жались друг к другу, как голодные воробьи. Мезор подумал, что Айрегу и Совету следовало бы больше заниматься этим кварталом, но тут же упрекнул себя за эту мысль — Айрег и так сделал для Города всё, что мог.

«Если эта кровь пролилась, она на моих руках, — думал Мезор, подходя к знакомому дому и вспоминая свои сны. — Я ведь мог бы отговорить Айрега. Мог бы, но не сделал этого. Трус. Не было, наверное, раньше в Городе правителей-трусов... Ничего, после моей смерти они сами начнут избирать своих повелителей. Нет больше крови Декаров — Меакар не принадлежит Сини... А ждать им недолго».

Он велел страже подождать снаружи и постучал. Как и в прошлый раз, открыла ему беззубая старуха, закутанная в какое-то тряпьё.

— Что угодно господину? — прошамкала она, пытаясь согнуться в поклоне.

— Пройти к семье Онир.

Старуха почтительно отошла в сторону, но, уже поднимаясь по лестнице, Мезор краем уха услышал, как она что-то сердито шепчет своему дряхлому мужу.

Дочь его судомойки ставила что-то в печурку, когда он вошёл. Мезор заметил, что она бледнее, чем прежде, и сильно осунулась; несколько тёмных прядей выбилось из-под её косынки, а бедненькое платье прикрывал тот же застиранный передник. Заметив его присутствие, она поспешно подвинула печную заслонку и поклонилась, глядя в пол.

«Она красива», — снова подумалось Мезору. Идеальный профиль, густо-бархатные ресницы, стройное, здоровое тело. Она стала бы украшением любого замка, теки в её жилах другая кровь.

Так могла бы выглядеть его дочь, если бы она существовала. Но Лилиан умерла много лет назад, разродившись мёртвым мальчиком, так что нечего и помышлять об этом.

— Вижу, Вашей матушки нет, — сказал он, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

— Нет, господин мой. Она работает в резиденции господина градоправителя.

Это правда — большинство его слуг следом за ним перешло в дом Айрега. За кем им ухаживать, кроме одинокого хозяина?

— Простите, что помешал Вам. Я скоро уйду.

— Всё в порядке, господин Декар.

— Я думал, что Вы торгуете на рынке. Не надеялся застать.

«Боги, как же её зовут?...»

— Сегодня — нет.

Он осмотрел всё ту же нищенскую обстановку их комнатушки.

— Ваш брат до сих пор не вернулся из своей поездки?

Она вздрогнула и вскинула на него карие глаза, смотревшие серьёзно и подозрительно.

— Нет, господин мой. Вам что-то известно о Мее?

Мезору ничего не оставалось, кроме как беспомощно покачать головой.

— Я просто спросил... Простите, но я забыл Ваше имя.

— Атти.

— Ах да... Вы бедно живёте, Атти. Вы голодаете вместе с Кейлой, и у вас нет никакой опоры. Я прав?

Она опять опустила голову и промолчала. На щеках выступила краска.

— Я пришёл, чтобы дать вам вот это, — он достал заранее приготовленный, тяжёлый от золота кошель и положил его на стол рядом с собой. — Это единственное, чем я могу помочь, Атти, и единственное, чем могу загладить свою вину, — он перевёл дыхание, — ибо я виноват перед всеми вами. Не спрашивайте, в чём, но виноват.

— Заберите эти деньги, господин Декар, — очень тихо, но твёрдо попросила она. — Я не возьму их.

Он ожидал такой реакции.

— Я просто оставлю их здесь, но не заберу — они в вашем с матерью распоряжении. Можете выбросить их в окно или раздать бездомным. Просто знайте, что этих денег хватит, например, на покупку добротного сельского дома. Они пригодятся Вам и Вашей матушке, когда Вы выйдете замуж.

«Я ведь умоляю её о милосердии, — внезапно понял он, — умоляю пощадить меня. Боги, как всё это ужасно».

Он развернулся и вышел из комнаты.

За время его отсутствия Айрегу не стало ни лучше, ни хуже. Выглядел он так же плохо, только лежал теперь на спине. На фоне запавших щёк и исхудавших рук поверх одеяла особенно выделялись его глаза — прежние, похожие на лёд.

— Оставьте нас, — сказал градоправитель своим слугам и сиделке, когда Мезор вошёл в опочивальню. Двери закрылись, и он произнёс: — Ты был на Улице Кожевников.

— Откуда ты знаешь? — удивился Мезор, но осёкся, увидев выражение его лица. Айрег всегда всё знал.

Он сел на край кровати и осторожно дотронулся до его лба — такой же огненный. Айрег усмехнулся.

— С утра они опять пустили мне кровь, и будь я проклят, если ещё раз подпущу к себе этого шарлатана. Ох...

Он закашлялся, и Мезор подал ему кружку с водой, которая стояла тут же. Айрег осушил её, и кашель унялся.

— Ты завтракал?

— У тебя хорошо получается быть курицей-наседкой, Мезор, — поморщился Айрег, — но лучше не надо. Что ты там делал? Мальчишки нет?

— Я как раз проверял, там ли он.

— Будь любезен, лги кому-нибудь другому. Так его нет?