София Агатова - Роковое наследие

Ричард был восхитительным и страстным любовником. Вначале какое-то время Скарлетт продолжала протестовать, но перед его шармом устоять было невозможно, и она, не отдавая себе отчета в том, что делает, поддалась опасному искушению. Затем последовал очередной поцелуй, потом еще и еще. Никто и никогда не целовал ее так страстно. От удовольствия Скарлетт запрокинула голову назад, а поцелуи Ричарда опускались все ниже и ниже. От неистового удовольствия Скарлетт сжимала подушку под своей головой. Вся комната кружилась перед глазами. Такого она не испытывала никогда. Страсть взяла верх над моральными устоями Скарлетт, и она окончательно потеряла контроль над собой, полностью отдавшись во власть Ричарда. Окутав руку длинными, распущенными волосами, он взял ее, держа в своих крепких, но очень нежных объятьях. Их тела сплетались в единое целое. Не удержавшись от жажды крови, Ричард вонзил свои клыки в плечо Скарлетт и смаковал ее кровь, продолжая покрывать тело девушки смертельными поцелуями. От вкуса крови его лицо изменилось и стало как у дьявола. Черные глаза налились кровью, а вокруг них как будто треснула краска на старой кукле. Это выглядело как выступающие черные реки, разлитые по лицу из глаз. Острые торчащие клыки делали его еще более зловещим. Но ни стекающая с них кровь, ни его облик не испугали Скарлетт, а наоборот, чем-то привлекли ее. Она провела рукой по его щеке, разглядывая детали зловещего образа, и в конце концов произнесла: «Поцелуй меня». Она уже не пыталась протестовать. Что-то в нем ее притягивало и успокаивало. И в этот момент лицо Ричарда вновь стало нормальным. Оглядев Скарлетт, он улыбнулся неширокой, закрытой улыбкой. Провел рукой по ее волосам, и его поцелуи стали еще жарче.

При воспоминании об этом Скарлетт передернуло в судороге. Она сидела как вкопанная и не могла пошевелиться, глядя в одну точку. Из ее рук выпала чашка с чаем дядюшки Буттча. Она не могла поверить самой себе. И не могла понять — это было плодом ее фантазии, сон или все это происходило на самом деле. Откуда укусы на ее теле? Этому было только одно объяснение: Ричард все же вампир.

В ужасе от воспоминаний Скарлетт впала в оцепенение: «Как он мог?! Как он мог так поступить со мной?» В тот момент ее переполняла ярость. Девушка закрыла губы руками и прошептала: «О Боже!» — ей стало все ясно. Это Ричард. Ричард пил ее кровь. Вот откуда эти укусы на теле. Поняв, что смысла ждать нет, она немедленно собралась к нему, чтобы выяснить все до конца и узнать причину столь низкого поведения.

Не попрощавшись с дядей, Скарлетт вылетела из дома как ошпаренная. В этот момент дядя Буттч сидел за столом и попивал свой отвар, размышлял о происшедшем. Спустя несколько минут, закончив трапезу, сорвался куда-то со своего места, прихватив с собой один из своих арбалетов, который держал под кухонным столом и предварительно откусив кусок от остатков своего сочного сандвича.

Скарлетт с трудом вела машину и вообще не помнила, как оказалась в ней. Лил дождь, и дорога стала скользкой, а со временем на нее стал опускаться туман. Ее всю трясло изнутри. Она не могла поверить в то, что произошло этой ночью — в то, что Ричард был в ее комнате, и в то, что происходило впоследствии. Безусловно, Скарлетт отдавала себе отчет в том, что какая-то её часть желала этого. Но от одной мысли, что Ричард прибег к гипнозу, она впадала в неистовство. Показалась дорога, ведущая к дому этого мерзавца, и Скарлетт свернула с шоссе. Она остановилась рядом с навороченной машиной Ричарда. «У этого мерзавца даже машина пижонская!» — в ярости подумала Скарлетт выходя из своей «ласточки», еле сдерживая свои эмоции, и прямиком направилась к входной двери. Ужасные ночные сцены продолжали прокручиваться у нее в голове. Скарлетт с нетерпением ждала того момента, когда выскажет этому мерзавцу все, что она о нем думает. Немного постояв у дверей, Скарлетт набралась храбрости и позвонила в звонок. Спустя какое-то время дверь открыл Ричард. Он, как всегда, был хорош и доволен собой. Его глаза блестели как никогда, а на губах крылась дерзкая улыбка, которую он даже не пытался скрывать. Увидев его, разъяренная Скарлетт сразу же влепила пощечину.

— Как ты посмел?! — спросила она, не сдерживая свой гнев и возмущение, которые накопились в ней за то время, пока она ехала к нему.

— Я думал, ты пришла поблагодарить меня за потрясающую ночь. Тебе вроде понравилось, — опираясь одной рукой о дверной проем, ответил он нахально, потирая место удара.

— Ты пил мою кровь! И мы, мы… Как ты мог внушить мне такое?! — продолжала с омерзением Скарлетт.

— О, я вижу, дядя тебе уже дал целебного зелья, — он выдержал паузу и, посмотрев в сторону, добавил: — Войдешь? — Ричард сделал приглашающий жест рукой и, глядя исподлобья, как провинившейся пес, отошел в сторону. В этот момент Скарлетт подумала, что лучше войти, как бы ей ни хотелось убежать оттуда как можно дальше. И перешагнула порог дома. — И я тебе этого не внушал! — с возмущением сказал Ричард, закрывая входную дверь. — Я внушил тебе лишь то, что, что… — он запнулся и, глубоко выдохнув, закатил глаза в потолок, выбирая слова. Сделав паузу, прищурился и продолжил так, как будто поймал Скарлетт с поличным: — Внушил что-то. И совсем незначительное, а не то, что ты подумала, — нахмурив брови и смущаясь, прокомментировал он. — И кстати! Мне было больно, — намекая на то, что пощечина была довольно болезненной, добавил он, усердно потирая место удара.

— Какого зелья? — спросила Скарлетт, поняв, что не в состоянии с ним спорить. На ее вопрос Ричард лишь развел руками и всем своим видом давал понять, что он не понимает, о чем идет речь. И не желая больше выяснять отношения и говорить о чае, он подошел к Скарлетт так близко, насколько это возможно. Она попыталась отклониться, но Ричард был, как всегда, настойчив. Поправил своей правой рукой её волосы и, вдыхая нежный, тонкий аромат благовоний, исходящий от них, глядя в полюбившиеся глаза, признался:

— Я еле сдерживаюсь, чтобы не убить тебя. Мои чувства к тебе сдерживают меня от самой главной ошибки в моей жизни. Они настолько сильны, что я не могу причинить тебе вред. И та ночь была последствием моей страсти к тебе. И мне ужасно стыдно за тот проступок. Ты не оставляешь мне выбора. Очень жаль, что об этой ночи тебе придется забыть, — гипнотизируя взглядом, говорил Ричард. Укусив свое запястье, Ричард схватил Скарлетт со спины так, чтобы та не смогла никуда деться и сопротивляться его воле. Он приставил поврежденную руку к ее губам так, что его кровь текла прямо в рот Скарлетт. Она должна была излечить девушку от вчерашних укусов и очистить от дядюшкиных трав для дальнейших его манипуляций с ее разумом. Его объятия казались ей необычайно нежными. В тот момент все те чувства, которые она испытывала ночью, возродились с пущей страстью. Она готова была вновь раствориться в нем и позволять Ричарду пить свою кровь хоть каждую ночь. Но это была лишь эйфория, поступившая с кровью ночного дьявола в ее организм. Ричард заставил Скарлетт забыть о той близости, которая связывала их, и о том, что произошло сейчас.