Бинго Морихаси - Devil May Cry 5 -Before the Nightmare-

Люсия не стала его расспрашивать, что он имеет в виду, а только кивнула, ведь успела понять: осколок того дьявольского оружия имеет для Данте особое значение. Но этим новым знанием не воспользуешься — Данте ясно сказал Люсии, чтобы, чуть что, звала его.

— Слушай, Данте, меня давно мучает одна мысль... — попыталась сказать хоть что-то из того, о чём думала, Люсия. И снова слова ударились о спину Данте. — А ведь ты… жестокий мужчина.

Данте распахнул глаза с нескрываемым удивлением.

Нет, такие случаи, как появление Балрога, не должны повторяться. Но Люсия уж грешным делом задумывалась: пусть повторяются, если так можно заманить Данте на остров.

— Пора бы исправиться, пока не стало слишком поздно, — бросила Люсия, обходя Данте, который ещё строил из себя дурачка. — Давай прощаться. Ты ведь найдёшь путь назад?

— Ага. Смотри, не подхвати простуду, Люсия.

И Люсия, не оборачиваясь, быстрым шагом удалилась, ведь знала: только обернись, погляди на Данте, и на сердце станет совсем тяжело. Да и не может она обернуться — все-таки Хранитель острова, который раз и навсегда решил посвятить свою жизнь этому делу.

«Прощай, Данте»,— мысленно сказала Люсия, и лишь ветер ответил ей, растрепав её алые волосы.

Стояла глубокая ночь. Уже всюду в окнах погас свет, и только в укромном уголке на отшибе города ярко горела вывеска оружейной лавки — Rock's Guns&Ammo.

Нет, магазинчик давно закрыли на ночь, но вывеска пылала неоном по совершенно дурацкой причине — забыли выключить. А всё потому, что хозяину позвонила любимая дочурка. Прям под конец рабочего дня.

— ...так что там дальше? Выкладывай уже, звонок — международный!.. Вот ещё, расплачивайся потом за твои звоночки! Уже трясусь, какие суммы набегут за связь! — гремел в мастерской Рок Голдштейн, хозяин лавки.

Рок был уже немолод: бледное одутловатое лицо, испещрённое морщинами; седые волосы… Сам он то едва заметно ухмылялся, то хмурился и трепал и без того всклокоченные волосы: радовался, что дочурка позвонила, даром что не скупился на крепкое словцо.

— М-м? Та штука с Folklore Times? В этом паршивом... — чуть было не досказал Рок, но его заткнул возмущенный окрик дочурки. — Ладно... я понял... Отправлю-отправлю, не кричи только... Созвонимся потом...

Положив трубку, Рок пригладил волосы пальцами и так обнажил правую скулу, а вместе с ней и чёрную повязку. Она скрывала практически незрячий глаз — пистолет дал осечку, и вот тебе, пожалуйста. Это приключилось с Роком, когда он был ещё маленьким.

— Ну что тут поделать… собирать только манатки, что ль? — пробурчал он и отправился на второй этаж, где была комната Николетты.

От каждого шага ступени душераздирающе скрипели, и этот звук пробуждал у Рока Голдштейн воспоминания. Живописал картины его прошлой жизни.

В тот день он точно так же поднимался по ступеням.

В тот день Рок Голдштейн видел свою мать, Нелл Голдштейн, в последний раз.

Рок родился в семье богача Роя Мартина и оружейницы Нелл Голдштейн. Как познакомились его родители, Рок не знал, но догадывался: отец всегда любил охоту и, кажется, именно эта любовь и свела его с Нелл — удивляться тут нечему.

И совсем неудивительно то, что Рок обожал пушки с сопливого детства. Как и свою мать — прикипел к ней душой, ведь всегда была дома, чего про отца не скажешь.

Рок научился стрелять ещё в пять лет. Конечно же, под чутким руководством матери. Нелл не позволяла сыну без присмотра трогать её добро да и в мастерскую просто так не пускала.

Но однажды Рок нарушил этот запрет, за что жестоко поплатился: он навсегда потерял мать.

Когда Року стукнуло семь, он пробрался в мастерскую, пока матери не было дома. Ну и что? С кем не бывало! Мальчишки вечно ищут приключения на задницу.

А раз забрался без спроса, мастерская показалась Року какой-то не такой, как прежде, а загадочной, неизведанной, вот он и принялся изучать, что тут и как, будто в первый раз зашёл. И шатался так без цели, пока не наткнулся на огнестрел, который мать собрала совсем недавно.

И тут Рока подстерегли две беды: во-первых, он знал, где у матери сейф с патронами (а заодно и ключ к нему), а во-вторых, не знал, что огнестрел требовал серьёзной доработки.

Ещё в сопливом возрасте Рок начал восхищаться той красотой, какую могла придать оружию мать, так что удержаться он просто не мог. «Попробую-ка выстрелить!» — решил тогда Рок, даже не задумываясь, закончила ли мать работать над этой пушкой или же нет.

Начинив пулями пятизарядный револьвер, мальчик, ухмыляясь во всё лицо, двинулся к тиру, устроенному в углу мастерской.

Вот тогда-то и пробил роковой час.

Оказавшись у стенда, Рок уж было взялся за беруши и для этого положил револьвер на столик, как вдруг — бам!

По божьей милости пуля проскочила мимо, но, когда пламя вырвалось из дула, всё-таки задело правый глаз Рока.

Нелл вернулась домой почти сразу и нашла сына зарёванным.

После этого случая Рок практически ослеп на правый глаз.

Сказать по правде, мальчик ещё легко отделался, но его отец, Рой, так не считал. Вместо этого он решил, что это жена недоглядела, вот и случилась беда.

С того самого дня родители Рока только и делали, что ссорились. Дошло до того, что Рой потребовал от Нелл прекратить возиться с оружием.

Однако даже Рок, которому едва ли не вышибло глаз, понимал: заставить гениального оружейника, известного во всём мире как «мастер сорок пятого калибра», отказаться от пистолетов — всё равно что повеситься приказать.

И в одну ночь мальчик всё-таки пришёл к матери в мастерскую, хотя отец строго-настрого запретил ему и носа казать. Вот только маленький Рок решил твёрдо, что поговорит с матерью.

— Рок... не надо. Не ходи сюда, — заметив, что сын всё-таки пришёл, Нелл попыталась отправить его восвояси.

— Извини, мама. Это всё из-за меня...

Услышав от собственного ребенка такое, Нелл не выдержала и, обняв Рока, расплакалась.

— Ты не виноват. Это я недоглядела, — утешила мальчика Нелл, когда выпустила из объятий и погладила по голове. А потом добавила: — Ну что ж, пора в кроватку, а то ещё папа увидит.

Рок кивнул, но вместо того, чтобы уйти, вложил в руку матери то, что принёс с собой.

— И что же это такое?

Нелл крепко удивилась: Рок сделал для неё маленькую бумажную медальку. Плохонькую, но поглядишь — и сразу понятно, сколько сил вложено.

«.45 ART WARKS» — было на ней.

Рок был ещё мал, вот и ошибся в слове «works».

— У тебя тут неправильно, — указала Нелл и снова крепко-крепко обняла сына, шепча ему то «прости», то «спасибо».

— Мам... не бросай пушки! А со мной так, ерунда! — дрожащим голосом попросил Рок. Он лучше всех на свете понимал, как важно для матери её ремесло.