Оберон Ману - Падение Коцита [СИ]

— Если есть желание, в Цитадели возможно сменить тело. Сам Властелин, лично, пересадит твою сущность в новое тело. Лично я так и сделал. Я не новодел, я просто сменил тело. На новое, более приспособленное к новым условиям. Эпоха Куба сменилась на новую. Я считаю, что следует соответствовать велению времени.

Свой Хозяин раскашлялся фыркающим смехом.

— Соответствовать желанию Властелинов, если точнее. Чем более редким будет становиться моё тело, тем больше будут ценить меня. В случае чего.

Гость отрицательно покачал головой.

— Эта установка — да. Ну что-то там ещё. Раз, два — и обчёлся. Ты рискуешь.

Хозяин хмыкнул.

— Каждый миг бытия содержит в себе риск разрушения. В полной безопасности лишь мертвецы, только им уже ничего не страшно. Да и то — телам мертвецов. Только.

— А ты случайно не тянешь с заглушением установки? У Властелина могут возникнуть такие подозрения.

Пренебрежительный взмах рукой.

— Непосредственный контакт с установкой осуществляют шаманы, управляемые внешне-внутренними имплантатами.

Многозначительный взгляд.

— Глисты Коцита в исполнении Вавван?

— Они самые. Изменение тела, сохранение всей информации об установке при смене тела, постоянный контакт со специально выращенным Средним Мозгом, находящимся в самой Цитадели. Моя задача: общий контроль и принятие решения в случае выхода ситуации из-под контроля.

Мелкий, дробный смешок гостя

— ?

— Среди пищи Господа нашего нами посажено множество религий. В ряде их говорится о передаче святого духа изо рта в рот. Интересно, что бы сказали съедобные, если бы они увидели передачу сути из жопы в жопу?

Свой Хозяин усмехнулся в ответ:

— Аристократы некоторых религий сказали бы, что ты говоришь странное. Нет такого слова — «жопа».

Гость удивлённо поднял брови.

— Да как же это? Жопа есть, а слова — нет?

Усмехающееся покачивание головой.

— И после этого ты утверждаешь, что смена тела на новый образец — благоприятна?

Гость пренебрежительно махнул рукой.

— Останемся при своих мнениях. Кстати, а как насчёт Пряности? Выращиваешь?

Утвердительный кивок.

— Один из образцов сейчас в зале.

Взгляд в стену.

— И где?

Усмешка хозяина.

— Новый образец тела видит сквозь стену только тепловое изображение. А моё тело позволяет видеть и ауру. Это к вопросу о смене тела. А кандидат в Пряность: издали — к нам, третий ряд, шестой слева.

— С плечами молотобойца?

— А он и есть кузнец. Но это не главное. Главное — он одушевлён очень вкусной душой. Из неё я выращу Истинную Пряность…

Кузнец потягивал пиво, обгладывал подкопчённые бараньи рёбрышки, слушал перезвон струн, согласно покачивал головой. Хорошо! И рёбрышки вкусные. И пиво достойное. Его и пить приятно, и хмель голову кружит в должной степени и деликатным образом: постепенно и туманно. Забавно заставляя отскакивать в стороны все мысли прочь от тяжелеющей головы.

И музыка эта… Пальцами струны перебирает, изредка по корпусу инструмента похлопывает. Шелестящими браслетами запястья потряхивает. Ногой, а то и двумя по очереди — постукивает в такт. А всё вместе — ишь ты как красиво! — получается, а? Под такие звуки и пивко пьётся приятнее.

Не-ет, музыкантишки всякие по Пограничью часто шастают. Кто так, для заработка. Кто бежит из королевства в королевство, по причине чаянного или нечаянного оскорбления своей музыкой какого аристократа. Кто на дудочке дудит, кто по струнам бренчит, кто на наборе малых барабанчиков постукивает, да так забавно… Но Серебряный Голос изо всех — самый лучший. И стишок про городских — всегда к месту и в жилу, у других так не получается. Натужно выходит. И песни у него такие — всякие. На любой заказ найдутся. И не шпион, как некоторые, главное. А то как в соседних королевствах как кто кого зарежет, отравит там, ещё как власть сменит, — так тут же обязательно набег на Пограничье устроит. Ну как же, обязательно геройство показать надо, — перед аристократами тамошними. И чтобы, значит, его самого резать не торопились, и народным благодетелем себя выказать. Дескать, с разбойниками борется…

Вот тут веселье начинается. Подумать только: чужой королёк из Пограничья отару овец геройски покрал! А то тут этого добра шибко убудет, ха!.. Ну, овцы, ладно, удальцы Пограничья в соседних королевствах добычу посерьёзнее брали, можно даже сказать, торговля такая, из самообслуживания, получается, хы… Но вот селения редкие жечь — это уже хуже. Нет, там, это, — топорами запертые двери посечь, чтобы внутрь войти, на пустые сундуки полюбоваться, это одно. Это — пусть. Столько прошли, так хоть деревяшку порубать, коли все жители попрятались. Пришли, постучали, сувениры какие прихватили, в доказательство, значит, что куда-то, но дошли — это нормально. Потому как пришлым, что за ватагами гоняться станут, в ловушку угодить, когда земля под ногами проваливается, и часть отряда в яму с копьями падает, а то и в пещеру какую бездонную, — так это запросто, этим Пограничье и живо.

Когда первое селение вместе с жителями сожгли, прямо в домах, даже врываться внутрь не пытались, — сразу, — всё Пограничье в недоумение пришло. А всё просто оказалось. Ежели со стороны на хапок пойти, наобум, — то это путь от ловушки к ловушке. Там и тропки ложные натоптаны, и всё такое. Так ведь нет, — проводник нашёлся. Прямо на селение вывел. Что по холмам и оврагам Пограничья — дело сложное и весьма. Потом гораздо выяснилось — шпион тамошний с дудочкой своей тут не раз бывал, за бродячего музыканта себя выдавал. Последний любитель покоролевствовать готовился тщательно и загодя. У них ведь как принято? Как новый королёк в набег на Пограничье намыливается, тамошние аристократы ему вроде как помощь оказывают, малые дружины посылают. Ну, это больше для соглядатайства. Сорванную резную ставню для простых людей на базаре за волшебный знак из тайного убежища выдать — это одно. А о всамделишных успехах все пославшие аристократы в курсе пребывали. И тут — первый серьёзный урон в действительности. А не в выкриках глашатаев на базарах. Понятное дело, что для себя тамошний королёк старался, ум свой показать желал. Уж ежели он Пограничье ущучить сумел, — то и желающим другим на своё место живо секир-башка первым сделать успеет.

Да убитым-то от этого всё равно.

На поминках по тому селению, чуть поодаль от пепелища кузнец со Своим Хозяином первый раз вплотную и пересёкся. Нет, заказы там от его людей: сбрую поправить, оружие починить, всё такое прочее — это и раньше бывало. Пришли, заплатили, что хотели получили, и все довольны.

В тот раз, в ближайших к сожжённому селению сёлах все роды, что среди убитых родичей имели, — своих послали. Требы поминальные перед богами справить, всё, что положено. Ну, то дела ихние, семейные, в них никто и не вмешивается.