Рэй Карсон - Корона из пепла

Я пришла последней. Моя свита из фрейлин и стражи остановилась у порога, так как внутрь зала допускались только члены кворума. Мара ободряюще улыбнулась мне, я вошла в зал, захлопнула двери и задвинула засов.

Собрание проходило в комнате с низким потолком и без окон. Свечи мерцали в канделябрах, укрепленных на пыльных каменных стенах. В центре стоял низкий и широкий дубовый стол, окруженный красными подушками. В воздухе висело тягостное молчание, и я почувствовала, как духи важных решений и секретных совещаний обступают меня, заставляя молчать.

Гектор уже сидел на своем месте, с суровым видом. Мы всегда приходили на собрание порознь, не выставляя напоказ наших близких отношений. Он приподнял подбородок в качестве приветствия, в котором не было и намека на теплоту.

Генерал Луз-Мануэль, командующий моей армией, поднялся с места, чтобы поприветствовать меня, улыбнулся одними губами. Это был невысокий, сутулый человек, достаточно невзрачный, чтобы его военное возвышение казалось удивительным. Поэтому я знала, что его не следует недооценивать.

— Вы были правы, решив созвать кворум, ваше величество, — сказал он.

Рядом с ним восседала леди Геда, которая сложила руки на груди и восторженно улыбалась.

— Ах, ваше величество, я так польщена тем, что лорд-генерал снова пригласил меня!

Я взглянула на нее с удивлением: казалось, она совершенно не понимает всей серьезности момента. Геда была женой губернатора Бризадульче, и ее временно включили в кворум. У нас не хватало одного члена, с тех пор как я позволила восточным землям отделиться, но мы не смели собираться в количестве меньше пяти, священного числа. Леди Геда не была ни умна, ни интересна, и поэтому казалась приемлемой кандидатурой до тех пор, пока не будет выбран новый постоянный член.

— Я счастлива, что вы согласились, — искренне сказала я.

Конде Эдуардо поклонился мне и открыл собрание, процитировав слова Всевышнего из Священной Книги: «Где пятеро собираются, там я среди них».

Я села в кресло во главе стола.

Конде продолжил, голос его звучал мрачно.

— Меня глубоко взволновало то, что анимагу удалось незамеченным проникнуть в наш город, более того — взобраться на вершину амфитеатра. И его требование — отдать королеву инвирнам…

— Это пустые угрозы, — сказал Гектор. — Они разбиты наголову. Ее величество уничтожила в один день девять магов.

— И все же один остался, — сказал генерал Луз-Мануэль. — Кто знает, сколько еще прячется в нашем городе? А сколько в горах? Он говорил, что их так же много, как песка в пустыне. Могут ли они выставить против нас еще одну армию, еще большую нежели прошлая? Мы не выдержим второй такой атаки.

Гектор нахмурился.

— Но не считаете же вы, что мы должны подчиниться их требованиям?

Я повернулась в кресле, в страхе ожидая ответа генерала.

После томительной паузы он произнес:

— Конечно, нет.

— Надо попробовать вступить в переговоры, — сказал Эдуардо. — Нашим слабым местом всегда было то, что мы слишком мало знаем о них. И я уверен, наша королева могла бы убедить их…

— От них послы никогда не приходили, — вмешалась я. Мне надоело, что обо мне говорят так, будто меня здесь нет. — Я не знаю, как получить какие-либо сведения об инвирнах, кроме как отправив туда делегацию. Но они всегда отказывались пускать к себе делегацию моего отца.

— Здесь было то же самое, — сказал Гектор. — Король Алехандро несколько раз предлагал обмен делегациями, но получал категорический отказ.

Я подумала о том, что посоветовала бы моя сестра, принцесса Алодия.

— Нам нужны шпионы, — сказала я.

Генерал Луз-Мануэль покачал головой.

— Мы не можем послать шпионов на такое огромное расстояние. Казна пуста. И мы не сможем поддерживать с ними связь. Даже для голубей это слишком далеко.

От выражения беспомощности, застывшего на лицах, в комнате, казалось, стало еще более тесно и душно. Я подумала, что надо было взять с собой веер.

— У нас есть проблема, требующая более срочного решения, — сказал конде Эдуардо. — Спустя пять месяцев после битвы за Бризадульче наш народ наконец начинает возрождаться. И теперь этот ужасный удар. Несколько человек сегодня погибли во время беспорядков.

У меня сердце замерло. Я видела толпу, панику, уносящуюся карету. Я не знала, что рядом со мной гибнут люди. Может быть, все это было коварным планом инвирнов — напугать нас до такой степени, чтобы мы начали убивать друг друга.

Конде Эдуардо добавил:

— Некоторые заблудшие души могут даже призывать королеву к ответу.

— Ну уж нет! — запротестовала леди Геда.

Конде пожал плечами.

— Если они поверят, что, отдав ее величество инвирнам, спасут этим своих братьев, сыновей, жен, они потребуют этого. Вы видели, как утром они едва не взяли дворец штурмом.

Те же самые люди, что приветствовали меня на параде, скандировали мое имя и славили меня как героя. Химена была права.

Леди Геда повернулась ко мне.

— А вы не можете просто, — она сделала неопределенный жест рукой, — сделать что-нибудь со своим амулетом? Уничтожить их, как в прошлый раз?

Я вжалась в спинку кресла.

— Если бы я только могла, миледи. Тогда у меня был амулет и семь камней, некогда принадлежавших другим хранителям. Теперь у меня остался лишь мой. Мы с отцом Никандро вместе пытаемся понять, как использовать его силу. — Я предпочла не упоминать, что, кроме тепла, исходящего от камня, мы не добились ничего.

Генерал Луз-Мануэль наклонился вперед, глаза его сверкали.

— У меня есть идея. — Как талантливый политик он позволил себе продолжительную паузу, после чего продолжил: — Ваше величество, мы должны обсудить вопрос о вашем регентстве.

Я вытерла вдруг вспотевшие ладони о колени.

— Но я не регент принца, — сказала я, притворяясь, что не поняла его. — И я вправе выбирать, передавать ли трон Розарио, когда он достигнет соответствующего возраста. Король назвал меня своей единственной наследницей и царствующей королевой. — Я с гордостью подумала, что голос мой прозвучал твердо.

— Король лежал на смертном одре и терпел невыносимые муки, может быть, даже был не в полном уме. Вы так молоды, ваше величество, вы сами еще не достигли совершеннолетия. И вы чужеземка. Многие сомневаются в законности вашего правления. Добавьте к этому сегодняшний ужасный инцидент, и вы должны будете признать, что это вам нужен регент. Понадобится много времени и усилий, чтобы успокоить народ.

Я изо всех сил старалась не показать, насколько я поражена.

— Я сражалась за этот народ как за свой собственный!

Он торжественно кивнул.

— Вы внесли важный вклад в общее дело. — Снисхождение, прозвучавшее в его голосе, заставило меня сжать кулаки. — Но вам предстоят непростые решения, например, поднять налоги, чтобы помочь восстановлению города. Вы увидите, что людям, которые вынуждены туго затянуть пояса, все равно, героиня вы или нет. Они будут во всем винить вас, ваше величество, и только вас. Они потребуют, чтобы мы отдали вас врагу.