Гвендолин Клэр - Чернила, железо и стекло

Эльза сделала паузу, и в столовой воцарилась тишина. Лео замер с поднятым в руке бокалом вина, а Порция прикрыла ладонью рот. Большинство детей помладше перестали шуметь, да так и застыли: их глаза были широко распахнуты и сверкали, как серебряные монеты.

Казалось, все впали в ступор. Неожиданно кто-то выронил вилку, и гулкий стук стал единственным звуком, прозвучавшим в зале. Эльза не понимала, что стряслось. Она что, их напугала? Эльза почувствовала, как щеки становятся пунцовыми под пристальными взорами.

– Что? – не выдержала она.

Порция скривилась.

– Невероятно, но ты почти ничего не знаешь о некоторых вещах, хотя поразительно хорошо проинформирована о других.

Фараз сглотнул, как будто у него фасоль застряла в глотке, и покосился на Эльзу. Девушке совсем не понравился взгляд Фараза, полный жалости.

– Значит, ты родилась, потому что…

Она прервала Фараза, не дав ему озвучить вопрос:

– Да. До того, как Вельдана получила независимость. Но Монтень уже успел насильно реализовать свои планы, связанные с Вельданой. В том числе вызывая беременность у женщин нашего мира, хотели они того или нет.

Порция уставилась в свою тарелку и принялась разглаживать салфетку на коленях.

– Вот они, мужчины! – пробормотала она.

– Эй! – с негодованием воскликнул Лео. – Не забывай, что здесь тоже есть мужчины. Не все из нас – злые гении, жаждущие насильно оплодотворить невинных туземок!

Эльза поняла, что Фараз напрягся при упоминании невинных туземок. Похоже, ему не понравилась реплика Лео, но он решил держать язык за зубами.

Порция быстро пробежалась глазами по взбудораженным детским лицам, после чего обратилась к Лео.

– А сейчас, я полагаю, нам стоит прекратить обсуждение столь серьезных вопросов! И нам еще повезло: к счастью, мама предпочитает ужинать в кабинете!

Но минутой позже на пороге столовой возникла синьора Пизано собственной персоной. Можно было подумать, что слова Порции сыграли роль заклинания наоборот.

Все, кроме Эльзы, виновато понурились и начали поглощать уже остывший томатный суп.

Эльза была обескуражена. В чем вообще состояла проблема?

Якобы цивилизованные земляне проявили невиданную косность. Что за ханжи! Настоящие лицемеры!

Что до синьоры Пизано, то она выглядела слишком обеспокоенной, чтобы заметить странное поведение своих подопечных.

– Порция, можно тебя на минуточку? – спросила она.

Порция бросила взгляд на Лео и покачала головой, а он в ответ выгнул брови. Эльза догадалась, что немой диалог мог означать следующее: «Что еще случилось?» и «Это не я, клянусь».

Затем Порция плавно встала из-за стола и направилась к матери.

Синьора Пизано понизила голос, но Эльза кое-что разобрала.

– К сожалению, дела с Орденом становятся… запутанными. Твоему отцу нужно, чтобы я приехала во Флоренцию. Тебе придется проследить за домом, пока меня не будет.

Эльза, ожидавшая, что Порция отреагирует с напыщенной важностью, удивилась, услышав спокойный голос девушки:

– Конечно, мама. От меня потребуется сделать что-то конкретное в твое отсутствие?

– Я напишу список, – проговорила синьора Пизано и повысила голос, чтобы убедиться в том, что все сироты услышали ее распоряжение не перечить Порции, которая на время станет хозяйкой дома.

Когда обе Пизано покинули столовую, чтобы обговорить детали, в столовой стало шумно, как в пчелином улье.

Каждый высказывал предположения о том, что же могло произойти с Орденом Алхимиков.

Эльза обнаружила, что у нее напрочь пропал аппетит – настолько сильно она переживала, что конкретно могли означать слова синьоры Пизано.

Де Врис тоже во Флоренции на встрече с членами Ордена. Ученый вроде бы не сомневался, что Орден сможет помочь. Неужели он ошибся, и все пошло наперекосяк?

В столовой наступила настоящая суматоха. Эльза отодвинула свой стул и быстро выскользнула из зала, освобождая себя от обязанности ковырять второе блюдо вилкой. Ужин и так затянулся!

Она думала, что ей удалось сбежать незамеченной, но звук шагов позади нее свидетельствовал об обратном. Девушка обернулась и увидела Лео: он быстро шел по коридору и почти догнал ее. Эльза остановилась и сокрушенно вздохнула.

Лео приблизился к ней, и Эльза удивилась: он совсем не запыхался, и выглядел умиротворенным.

– А ты что-то рано ушла, – заявил он. – Если бы я был щепетильным, то мог бы подумать, что наше присутствие раздражает тебя.

– Мне просто нравится быть одной, – возразила Эльза.

– Никто не любит одиночества, – настаивал Лео, и внезапно его интонации стали резкими. – Ты привыкаешь к одиночеству, если деваться некуда, но никому это не нравится.

Она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц, изумленная его сентиментальностью. Настроение Лео менялось со скоростью ветра.

– Кто позволил тебе говорить за всех и вся? Я люблю иногда побыть в одиночестве.

«Разве кто-то может ненавидеть одиночество?» – пронеслось у нее в голове.

– Убеждай себя в чем угодно, – усмехнулся Лео, но через секунду посерьезнел, и уголки его губ поползли вниз.

Эльза раздраженно втянула ноздрями воздух, не зная, как себя вести.

– У меня еще много работы.

Лео сунул руки в карманы и прислонился к стене.

– У Ордена какие-то проблемы… Сперва синьор де Врис, а теперь и Джиа срываются во Флоренцию – и это связано с твоей мамой, верно?

Эльза скрестила руки на груди и нахмурилась.

– Я полностью доверяю де Врису, – произнесла она.

– Де Врису и еще двум дюжинам безумцев, которых ты раньше никогда не встречала? – скептически осведомился Лео. – Ты что же, собираешься отсиживаться в особняке, пока какие-то незнакомые тебе люди будут решать, искать им или не искать твою маму?

– Ну… да, – соврала Эльза.

– Врешь! А знаешь, почему я тебя раскусил? – Лео шагнул к Эльзе, и теперь-то его дыхание участилось от волнения. – Потому что, если бы у меня был хоть малейший шанс воссоединиться с семьей, ничто в этом мире не смогло бы меня остановить! Вот так-то то. – Лео повернулся вокруг своей оси, словно намеревался уйти прочь, но внезапно застыл как вкопанный.

Он смотрел на Эльзу не отрываясь и, кажется, пытался взять себя в руки и восстановить дыхание.

В конце концов ему удалось усмирить свой пыл.

Неохотно Эльза призналась:

– Я… провожу свое расследование, но оно продвигается слишком медленно.

Лео отступил назад и отвернулся, хотя Эльза все же могла видеть профиль юноши.

Затем он достал карманные часы и принялся крутить их в пальцах, как большую монету, уставившись на циферблат. Казалось, он полностью ушел в себя, и сейчас его мысли витали где-то далеко. Эльза подумала, что Лео пришлось многое пережить. Его страдания были еще слишком свежи.