Гвендолин Клэр - Чернила, железо и стекло

– Да, – согласился Лео и стиснул зубы. – Правильно. Давайте же действовать, наконец!

Эльза помотала головой, пытаясь избавиться от бешеного хоровода мыслей.

– Мне нужен предмет, который принадлежал твоему отцу, чтобы установить цель.

– У меня есть его карманные часы, – сказал Лео, отстегивая цепочку от петли жилета.

– Но ты носишь их многие годы, – запротестовал Фараз. – Если следящее устройство считывает какую-то невидимую связь вещи с владельцем, не воспримет ли оно часы как твои?

Эльза насупилась.

– Возможно. Лео, ты когда-нибудь воспринимал их как свои?

– Нет. Часы принадлежат моему отцу. Так было всегда. Вот почему я их и ношу. – Лео сглотнул. Когда он говорил об отце, в горле всегда пересыхало, но Лео никак не мог к этому привыкнуть.

Карманные часы лежали на его ладони. Почему-то они показались Лео слишком тяжелыми и некрасивыми. Чужая вещь, которая никогда не была его собственностью. Будут ли они для него столь же ценными, как и раньше, Лео не знал.

Разве он мог продолжать носить их в память о покойном отце, когда…

– Итак, у нас есть то, что нужно, и мы можем проверить начертанный мир, – произнесла Эльза.

Она взяла книгу и открыла ее на первой странице, чтобы Порция вбила координаты. После того как в воздухе разверзся портал, она добавила:

– Предлагаю всем снять обувь!

Они очутились в прохладной прозрачной воде, которая омывала их лодыжки.

Эльза вдохнула резкий солоноватый запах и оглянулась. Позади них по обе стороны протянулся песчаный пляж, а впереди был только лазурный океан.

Повернувшись, Эльза зашагала к берегу. Она хотела изучить окрестности, желая удостовериться в том, что все получилось.

Да, они с Порцией создали уменьшенную копию итальянского полуострова: пятьдесят метров в длину и десять метров в ширину, а за ее пределами была Европа.

– Господи! – раздался возглас Порции. – Я стою в центре Адриатики!

Скандар, обхвативший шею Фараза щупальцами, приготовился слететь с его плеча, чтобы осмотреть крошечный океан. К счастью, Фараз вовремя остановил чересчур любопытного алхимического зверька.

– Не бойтесь, – сказала Эльза. – Но будьте осторожны и не покидайте границу начертанной карты.

Пышные юбки Порции намокли, и девушка приподняла платье, умудрившись не выронить портальное устройство в океан. Эльза предусмотрительно намотала свои юбки на кулак, прежде чем шагнуть в портал. Теперь она была втайне довольна тем, как неуютно чувствовали себя юноши при виде ее оголенных загорелых ног.

Но потом эта мысль вызвала воспоминание о спальне Лео, и радость как рукой сняло. Казалось, между ними возникло негласное соглашение притвориться, будто ничего не случилось. Тем не менее Эльза расправила плечи и ступила на берег.

Она ощутила твердость и грубость почвы. Топография удалась на славу!

Она начертала модель, стараясь сохранить все характеристики реальности, словно объездила всю Европу вдоль и поперек. Ну а сейчас следовало проверить окружающий ландшафт.

Эльза набрала воздуха в легкие и аккуратно перешагнула через зубчатые пики Альп: они оказались достаточно высокими, и девушка могла удариться голенью, если бы не была осторожна. Миновав Швейцарию и Париж, Эльза добралась до Ла-Манша в Атлантическом океане.

Из воды торчал сверкающий прямоугольник: с трех сторон облицованный медью, а с четвертой прикрытый стеклом. Он смахивал на старинные напольные часы, а внутри конструкции взаимодействовали сложные механизмы. Внезапно шестеренки замедлили свой ход и, перестав крутиться, остановились.

Склонившись над прямоугольником, Эльза открыла маленький ящичек сбоку, проверяя содержимое: карманный компас с серебряной ручкой и двумя стрелками покоился на темно-красном бархате.

Все в порядке, подумал Эльза.

Она задвинула ящичек и позвала Лео:

– Я думаю, можно начинать.

Взгляд его янтарных глаз застыл на ее лице. Во взгляде юноши читалось напряжение, но черты лица были спокойными.

Итак, решено.

Лео вручил ей карманные часы своего отца, с которыми не расставался в течение стольких лет.

Эльза положила их на прямоугольник, нажала ряд кнопок и дернула за рычаг.

Детали внутри ожили, раздался шум шестеренок. Вскоре послышался звук, приведенного в действие следящего устройства – чик-чик-чик . Ходовая пружина издала мягкий протяжный звон, и механизм снова затих.

Эльза протянула часы Лео. Порция бродила по берегу, пристально глядя на карту.

Эльза крикнула ей:

– У нас есть координаты?

Свет маячка мелькнул на юго-западе миниатюрной Франции.

– Город Ницца! – встрепенулась Порция. – Думаю, это логично.

– Почему? – спросил Фараз.

– Дедушка Лео, Джузеппе Гарибальди – уроженец Ниццы. Ричиотти вернулся в свое родовое гнездо.

С внезапной свирепостью Лео заявил:

– Ему наплевать на семью!

– Уймись, Лео, – произнес Фараз. – Остынь немного, хорошо? Ницца, которая кишит французами, находится очень близко. Идеальное убежище – даже не нужно пересекать границы Сардинии. Человек в бегах, конечно, предпочтет такое укрытие: он ведь окажется вне досягаемости тех, кто может его искать.

Мгновение Лео впрямь старался усмирить свой пыл, но когда юноша заговорил, его голос звучал резко и отрывисто.

– Согласен. Тогда отправляемся. – Лео стиснул кулак, в котором были часы его отца, после чего спрятал их в нагрудный карман жилета.

– Не торопись, нам еще нужно удостовериться, что мы правильно выбрали пункт назначения, – сказала Эльза, держа ладонь на деревянной рукояти материнского револьвера, который лежал в кобуре.

Девушка сделала глубокий вдох, вытащила оружие и бережно положила его на прямоугольник. – Момент истины.

Казалось, весь мир следил за прямоугольником, пока механизм пыхтел и раскочегаривался. У Эльзы от напряжения зазвенело в ушах. Она приготовилась услышать протяжный гудок ходовой пружины, но ничего не произошло: механизм преждевременно затих, как будто слишком устал и не смог завершить задание.

Порция сердито уставилась на револьвер.

– Не работает!

– Что это означает? – спросил Фараз.

Она мертва, подумала Эльза и закрыла рот ладонью, чтобы сдержать вопль скорби, который грозил вырваться из груди.

Но мгновение спустя Эльза вспомнила старый урок Джуми.

«Мы наместники и смотрители, милая. Ничто из этого нам не принадлежит. Здесь может распоряжаться только народ Вельданы».

Раньше Эльза считала, что под словом Вельдана ее мама подразумевала деревья, камни и воду, но что, если Джуми имела в виду нечто совершенно другое – нечто неосязаемое и неощутимое – то, что можно почувствовать сердцем?

А в их начертанном мире, хоть и небольшом, места хватало всем, и потому вельданцы даже не обладали чувством собственности.